— Считаете, что он замышляет что-нибудь против нового человека?
— Более чем вероятно. Раз он столько сил потратил, чтобы Глайтона выкрасть прямо отсюда, то уж нового-то человека наверняка попробует по дороге перехватить. Где-нибудь возле Кантри, я думаю. Место самое подходящее. К тому же, мистер Ровер, тут с вашими людьми далеко не все в порядке…
— Знаю. Потому могу вам дать парочку верных ребят.
— Благодарю, мистер Ровер. Но на охоту я хожу один.
— Думаете, справитесь?
— Никто еще не сказал, будто старый Паттерсон свое отгулял. Ведь почти достал я его в Бакфорде, он на каких-то полчаса опередил… Убил Фреда.
— Во сне! А после мне в спину саданул. Старый Тигр такого бы никогда не сделал. Совсем другой повадки был.
— Пожалуй, — согласился шериф. — Кстати, хочу предупредить, что эти чертовы индейцы зашевелились. Фермеры из Фолкстона загнали скот на их земли, ну они и поднялись на дыбы.
— Я думаю, пора им вовсе отсюда убраться. Грабят где попало. Уже два года собираюсь с ними поквитаться…
— Похоже, теперь повод будет, — мрачно буркнул Паттерсон.
— Не понимаю, шериф?
— Индейцы знают, что после открытия плотины фолкстонцы начнут их теснить с земель в нижнем течении…
— Вот закончу, — упрямо перебил Ровер, — и сразу с каждым лично рассчитаюсь!
— Дай-то Бог, мистер Ровер. Прощайте!
Стараясь ступать как можно тверже, Ровер пошел к конюшне.
— Билл, коня!
— Ой, мистер Ровер, да как же?..
— Билл, я сказал: коня!
Конюх не посмел ослушаться. Косые лучи заходящего солнца осветили чеканный профиль старого ковбоя. И тут из дома выбежала Молли и испуганно вскрикнула, увидев отца.
— Папа! Куда ты? Немедленно ложись в постель!
— Я в полном порядке, дочь. Абсолютно здоров, — спокойно ответил Ровер, садясь в седло.
Выпрямившись, насколько позволяла рана, Ровер тронул поводья.
1
Появление хозяина убедило маловеров. Лишь двое рабочих потребовали расчета. Но все-таки народу на строительстве изрядно поубавилось.
Рыли, таскали песок, насыпали дамбу, а к серьезным работам приступить не могли: дожидались инженера. Ровер с утра до позднего вечера находился среди рабочих. Мешали приступы сильного головокружения, но старик держался. Возвращаясь вечером домой, он встречал пристальный взгляд дочери и заставлял себя улыбаться.
— Все хорошо, Молли. Здоров как бык.
— Не болит? — дочь глядела испытующе.
— Не болит, — твердо отвечал Ровер. Рана не беспокоила. Беспокоило другое.
И однажды вечером явилась целая депутация.
— Хозяин, — доложил верный Боб. — Фолкстонцы пришли.
— Скажи, чтоб проваливали!
— Погоди, дедушка Боб, — вмешалась Молли. — Отец, до сих пор фолкстонцы нам зла не причиняли…
— Все они негодяи.
— Но, может, все-таки выслушаем их?
— Ладно, пусть заходят, — уступил Ровер, свирепо раскуривая сигару.
Но вошел один Алан. Остальные остались ждать снаружи.
— Надо серьезно поговорить, Ровер.
— Я привык о серьезных вещах с умными толковать!
Алан пропустил слова Ровера мимо ушей.
— Мы пасли скот на индейских полях…
— Знаю.
— Те обиделись, сказали, мол, будут убивать всякого, кто сунется…
— И у вас задрожали коленки?
— Да не в том дело, Ровер! У них ведь есть право обижаться. Ты бы, скажем, разрешил пасти чужой скот на своей земле?.. И ты всегда хотел наказать индейцев за грабежи и прочее… А сейчас они хоть ничего и не украли, но все-таки…
— Короче, Алан. При чем тут я?
— Индейцы плотины не хотят.
— Мне до них дела нет. Если вы с ними якшаетесь, то и разбирайтесь сами!
— Ах, так, Ровер? — угрюмо произнес Алан. — Тогда что бы ни случилось — нам нет дела до Тигра. Он против тебя. Но это не значит, что мы с ним заодно. Нам с негодяем не по пути.
— А с индейцами?
Алан не ответил.
— А с индейцами что, сговорились уже?
— У нас свой интерес, Ровер. К чертям твою плотину!
— Плотина будет.
— Ладно. Раз у тебя башка дубовая, валяй бейся об стену!
— На том и закончим, Алан.
— Совершенно с тобой согласен!
Алан крутанулся на каблуках и быстро вышел. Фолкстонцы ушли. Некоторое время Молли с отцом не проронили ни слова.
— А ты уверен, — нарушила молчание девушка, — что сумеешь… с ними со всеми?..
— Не уверен! — Ровер треснул кулаком по столу. — Но уверен, что делаю правильно!
Вошел взволнованный Боб.
— Хозяин, Билл поймал лошадь шерифа.
— А Паттерсон где?
— Нигде нету.
Конюх привел во двор утомленную, беспокойную лошадь. Все седло было в пятнах запекшейся крови.
2
Шериф медленно ехал по дороге на Кантри. Он никак не мог забыть дикую выходку Олсена. Может, Робин и вправду в душе изверг, хотя с виду миляга-парень? Неужто начал убивать направо и налево из-за дурацкой побасенки?!
Вечерело. Пришлось сделать изрядный крюк, чтобы обогнуть огороженные земли Ровера, но на станцию Паттерсон рассчитывал попасть вовремя. Надо встретить инженера, а то мало ли чего…
Чувство опасности охватило неожиданно, хотя ничего подозрительного вокруг не произошло. Все было спокойно. Что-то уж чересчур спокойно.
Лошадь всхрапнула и замотала головой, упираясь. Паттерсон осторожно огляделся и потрепал лошадь по холке. Кажется, все в порядке. Впрочем, будто копыта вдалеке стукнули, там, на горной тропе, где густой кустарник.
Паттерсон прислушался. Да нет, вроде, почудилось.
Лошадь по-прежнему упиралась, шумно фыркая и грызя удила. Боится, понял шериф.
— Ну, будет, будет, Шун, — укоризненно прошептал он ей на ухо, наклоняясь вперед.
И спас себе жизнь.
Грохнули два выстрела, раскатилось гулкое эхо. Паттерсон почувствовал, как пуля ударила в плечо, потерял равновесие и, перегнувшись в седле, упал на землю. В сердце метил, подонок, подумал Паттерсон, беспомощно распластавшись: рана была тяжелая, кровь хлестала ручьем, хорошо хоть сознание оставалось ясным.
А укрывшийся в кустах убийца внимательно приглядывался, пошевелится шериф или нет. Тот не шевелился. Убийца тихим свистом подозвал коня. Но в то же мгновение понял, что он не один.
Тигр вскочил на ноги. У него за спиной стоял кто-то, судя по всему — вооруженный.
— Кто здесь? — прохрипел Тигр.
— Робин. Твой сын.
— Чего надо? Я же просил: оставь меня в покое!
— Я не позволю убивать так подло!
— Ты? Щенок, да я…
— Не позволю! — возвысил голос Робин. — Кто там ехал?
— Уйди с дороги, щенок! — свистящим шепотом произнес Тигр. Словно чья-то рука сдавливала ему горло. Его голос поразил Робина еще раньше, возле пещеры.
