— Для этого понадобятся деньги.
— Тот, кто умеет управляться с топором, всегда способен заработать немного денег, — заявил он уверенно, — вот хотя бы на строительстве железной дороги. Ее скоро начнут прокладывать в этих местах, значит, понадобятся шпалы, много шпал. Не станут же их возить издалека.
Помолчав немного, он направился к выходу и уже на лестнице услышал, как Ма одобрительно проворчала:
— Мне этот парень по душе.
И почти немедленно прозвучал дрожащий голосок Джули:
— Если он не оставит в покое Харта, то ему конец.
Спускаясь по ступенькам, человек Даффи продолжал ломать голову. Как ему одному задержать семерых бандитов? Намного ли отстали от них люди шерифа? Когда они доберутся до Вествотера?
В голове у него возникали один за другим десятки планов, как справиться с семерыми, да еще самому при этом не расстаться с жизнью. Спутать ноги лошадям? Бесполезно, они перережут веревки. Открыть по ним огонь, как только они появятся в городе? У него не хватит на это пуль, даже если стрелять без промаха, — ведь их семеро. Кто-нибудь уцелеет, и тогда ему конец.
Выхода, похоже, не было. Дурак он, что связался с бандитами, раз уж не продумал, как довести дело до конца. Слава Богу, с мрачной радостью подумал он, что еще не втянул никого больше в это безнадежное, обреченное с самого начала безумие. Легко мечтать о подобных подвигах, но, видно, тот, кто слаб, никогда не станет сильнее.
Однако он понимал, что, заварив на свою беду эту кашу, выйти из игры вот так запросто уже не в его власти. Что он начал, он и должен закончить, и надо хотя бы напугать бандитов так, чтобы они и дорогу забыли в Вествотер.
Естественно, перебирая в голове все варианты, он старался не думать о том, чем столь рискованное дело может обернуться для него. Не то чтобы он сознательно закрывал глаза на угрожавшую ему смертельную опасность, но просто еще перед тем, как ввязаться в эту историю, он реально оценил свои шансы, а теперь, решив идти до конца, ясно сознавал, что рассчитывать на спасение ему не приходится. Во всяком случае, это маловероятно.
В конце концов, придя к выводу, что хуже не будет, он все-таки вывел из конюшни всех лошадей и, связав их между собой, привязал к изгороди другим концом веревки. Тщательно спутав им ноги, он постарался, чтобы предназначенная для Клипа Харта лошадь оказалась ближе всех к конюшне, и привязал ее отдельно, немного поодаль. Затем прошел в кладовку, снова вытащил винтовку из тайника и припрятал ее за дверью конюшни, так, чтобы снаружи ее никто не заметил.
Теперь он сделал все, что мог, и ничего больше не оставалось, как терпеливо ждать развязки. Опустившись в любимое кресло Даффи, конюх попытался хоть немного расслабиться.
Слухи о его ссоре с Хартом, похоже, уже облетели весь город, и улица совсем обезлюдела. Двери магазинчика давно распахнулись настежь, салун тоже уже открылся, но ни покупатели, ни завсегдатаи питейного заведения не высовывали нос. Город выглядел вымершим. Пару раз встревоженная Джули появлялась в дверях, поглядывая на молодого человека, по-прежнему сидевшего в кресле у дверей. Он казался спокойным, даже что-то насвистывал, обстругивая какую-то палочку, однажды ей показалось, что он спит.
Было уже почти одиннадцать, когда послышался приближающийся топот копыт. Всадники вихрем пронеслись по мосту за городом, галопом спустились к лесу, и вскоре их фигуры замелькали между деревьев. Бандиты гнали лошадей, безжалостно нахлестывая их, не боясь загнать несчастных животных, уверенные, что впереди им уже приготовлены свежие, отдохнувшие и накормленные кони. Выскочивший из салуна. Харт опрометью кинулся к своей лошади, но запутался ногой в скользящей петле, предусмотрительно оставленной для него, и человек Даффи немедленно нанес удар. Его прямой слева сокрушил челюсть бандита, заставив его завертеться волчком. Это ошеломило Харта. Опомнившись и тряхнув головой, Клип потянулся за винтовкой.
Человеку Даффи удалось избежать удара прикладом и снова нанести удар Харту большой, развитой от тяжелой работы рукой. Отлетев к изгороди, тот почти рухнул на нее, а его противник продолжал наступать, преследуя его короткими, но сильными ударами в живот, а затем внезапно обрушил оба кулака ему на голову. Харт рухнул на землю, кашляя и захлебываясь кровью. Только после этого парень наклонился за упавшей винтовкой.
Остальным бандитам, похоже, было не до них. Они увидели свежих лошадей и бросились к ним, как будто за ними гнался сам сатана. Но лошади вдруг как по команде вставали на дыбы, испуская пронзительное ржание всякий раз, когда кто-то из бандитов пытался вскочить в седло.
Внезапно лопнула подпруга, за ней другая, и несколько бандитов с размаху шлепнулись в дорожную пыль. И тут город словно ожил. Из полуоткрытых дверей салуна и лавки выскочили люди, и вскоре ошеломленные бандиты, которых безжалостно лупили по головам дубинками и прикладами ружей, распростерлись на дороге, беспомощные и неопасные.
Среди нападавших горожан сновал и сам Даффи, передвигаясь со скоростью, несвойственной обычно людям его возраста и комплекции. Только одному из бандитов удалось выбраться из этой свалки и удрать. Он успел добежать до конюшни, и подпруга его лошади оказалась покрепче, чем У других. Скорее всего, ее просто пропустили, когда перерезали все остальные. Вскочив в седло, он круто развернулся и, подняв револьвер, прицелился в человека Даффи.
Ковбой рванулся к дверям конюшни за спрятанной там винтовкой, хотя и был уверен, что не успеет добежать. Прогремел выстрел, и, удивляясь, что стрелявший промахнулся, человек Даффи схватил винтовку и, обернувшись, увидел, как последний уцелевший бандит качнулся в седле и кулем свалился в пыль.
В дверях салуна стояла Джули со старым охотничьим ружьем в руках, а из дула еще тонкой струйкой поднимался дымок.
Все закончилось так же внезапно, как началось. Качая затуманенной головой, Клип Харт пытался приподняться, придерживая рукой окровавленную и, похоже, сломанную челюсть. Под глазом у него наливался огромный синяк, указательный палец был сломан, — то ли тогда, когда он упал, то ли когда человек Даффи выбил у него из рук винтовку.
Один из бандитов был убит наповал, еще одному пуля перебила руку и оставила огромную рваную рану, превратив плечо в кровавое месиво, другие отделались шишками и ссадинами, и у одного оказалась сломана ключица.
Их отвели в конюшню и оставили там связанными под надежной охраной, чтобы передать в руки людей шерифа. Так они и стояли, с изумлением оглядывая своих противников: четырех стариков, двух подростков, хрупкую девушку с ружьем и человека Даффи. Там их и арестовал подоспевший шериф.
