Слева и немного впереди на тот же самый холм карабкался Уот. Вот он миновал большой камень, резко остановился и бросился к камню.
— Помоги мне! — закричал он.
Пег на четвереньках добралась до камня. И вместе с Уотом уперлась в него руками. Камень чуть качнулся и неожиданно покатился, медленно, как будто неохотно, потом все быстрее и быстрее. Он несся прямо на Сканта Лутера!
Тот, услышав шум, посмотрел вверх — глаза у него вылезли из орбит. Он сделал резкий прыжок в сторону и покатился по склону холма. Валун пронесся мимо, едва не задев его.
Скант начал было подниматься, но споткнулся и снова упал.
— Быстрее! — сказал Уот. — Давай еще один!
Поспешая за ним, Пег бросилась к другому камню, чуть меньше первого. И этот камень стал падать вниз, подпрыгивая, увлекая за собой каменную осыпь.
— Бежим! — Они, спотыкаясь, взлетели на вершину холма и остановились, держась за руки и оглядываясь назад.
С того места, где они стояли, Скант Лутер не был виден — только пыль поднималась над склоном холма.
— Пошли, — сказал Уот. — И зачем только я тебя взял!
— Мама рассердится.
— Все равно придется ей все рассказать, — заметил Уот. — Она должна знать, что Лутер тут.
Мэтти вышла за дверь, чтобы вылить воду после мытья посуды, и в этот момент они вошли во двор.
— Ну, что случилось? — спросила она.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Пег.
— Да это и слепой увидит! Ну-ка рассказывайте! Что натворили?
В дверях появился Ридж Фентон с куском яблочного пирога в руке. Они рассказали.
— Боже мой, я бы все отдал, чтобы на это посмотреть! Старина Скант чуть не погиб! — Ридж хлопнул по ляжке и, прожевав пирог, добавил: — Плохо вот только, что тот камень не свалился ему на башку!
Мэри, составлявшую список провизии, обуревал гнев, смешанный с чувством облегчения. Она подошла к двери и вмешалась в разговор:
— Уот, прежде всего, я хочу поблагодарить тебя за то, что привел Пег домой. Но, пожалуйста, не делай больше этого! Ей не позволяется уходить со двора без разрешения. Ты понял? Этот ужасный человек мог убить вас обоих!
— Да, мэм, — покорно согласился Уот. — Простите, мэм. Это ведь недалеко, и я не думал, что там кто-то есть.
— Теперь он уже ушел, — заметил Фентон. — Понял, что мы обо всем знаем, но ему неизвестно, что Бун поблизости. Он его выследит, можете не сомневаться.
— Мне не хотелось бы, чтобы вы уходили, Ридж, — сказала Мэри. — Вы нужны нам тут.
— Не беспокойтесь, мэм. Мне вовсе не по душе бродить по холмам и искать Сканта Лутера. Но если он нас побеспокоит, я отвечу ему, и на понятном языке.
— Теперь мы знаем, что Лутер где-то поблизости, — сказала Мэри. — Спасибо тебе, Уот, за то, что ты его обнаружил.
— Он хороший мальчик, — сказала Мэтти. — И не надо их ругать, ведь они только дети. Вот и суют всюду свой нос. Я и сама так себя вела в их возрасте. У нас не было поблизости ни индейцев, ни преступников, но зато были высокие скалы и море, и пещеры в скалах, куда мы иногда забирались в отлив. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что мы страшно рисковали. Просто чудо, что море ни разу не поймало нас там в ловушку, но иногда мы едва-едва успевали выбраться. С детьми всегда так, мэм.
Все вошли в дом, Мэри вернулась в темноту. Она остановилась в тени станции, устремив взгляд на запад. Там поднимались горы, таких высоких гор она еще не видела, говорят, они даже выше Альп. Когда-нибудь она возьмет Пег и Уота и отправится в горы. Даже тут воздух совсем другой — удивительно чистый, не похожий на тот, к котоpoмy она привыкла.
Мэри смотрела, как появлялись первые звезды, и неожиданно ей страстно захотелось, чтобы рядом с ней стоял Маршалл, чтобы он почувствовал то же, что и она, чтобы понял, что она изменилась: теперь она знает, в чем состоят эти перемены. Мэри больше не мечтала вернуться на плантацию, восстановить «Пестрые дубы». Да, она должна это сделать, она обещала это себе, обещала памяти своего отца, обещала Пег. Но сейчас она понимала, что этого ей мало — она стала женщиной с Запада.
Первым инстинктивным желанием Джейсона Фландрэ было бежать, однако он очень удобно тут обосновался, и у него не было ни малейшего желания возвращаться к прошлым денькам — весь день сидеть в седле и прятаться. Вернувшись в Денвер, он со всех сторон рассмотрел сложившуюся ситуацию.
В конце концов, это всего-навсего обвинение какой-то женщины. Предположим, он лишился помощи Престона Кольера — тот не станет рисковать своим положением, поддерживая кандидата, чья репутация замарана. Ладно, нужно забыть о Кольере. Но у Кольера есть конкуренты, есть враги. Нужно узнать, кто они?
Фландрэ уже понял, что люди не любят думать плохо о тех, кто хорошо одет, правильно говорит и имеет респектабельный внешний вид, а у него к тому же хороший певческий голос — в детстве, как почти каждый мальчишка того времени, он регулярно ходил в церковь, хотя бы затем, чтобы встречаться с девочками, и знал наизусть много гимнов.
Итак, он будет следовать намеченным курсом, постарается удержаться в уважаемых кругах. Ему необходимо купить рудник или ранчо, где бы он мог спокойно контактировать с нужными ему людьми, не привлекая ничьего внимания.
Мэри Брейдон, конечно же, должна быть устранена, но теперь — в результате несчастного случая или набега индейцев. Передвижение по стране — дело нелегкое, лошади почти все выбракованные. В дороге может случиться все что угодно, нужно только сделать так, чтобы несчастный случай произошел именно с ней.
Скант Лутер? Никого не удивит, если он совершит что-то против нее, и происшествие это никоим образом не будет связано с Фландрэ.
Скант… Индейцы… Несчастный случай.
Либо одно, либо другое, а выдвинутые ею обвинения будут скоро забыты. Только надо все распланировать…
Конечно, есть еще Денвер Кросс, но Кросс не захочет лишний раз показываться на глаза и ввязываться в неприятности, пока он, Фландрэ, не станет губернатором. Кросс не дурак и слишком ценная фигура, чтобы им жертвовать. Он ему понадобится позднее.
Сначала Скант… Кросс, конечно, тоже мог бы справиться, но еще лучше это сделает Джорди Нефф. Фландрэ давно распознал в Джорди подленькую жилку. Он ходит вокруг до тех пор, пока не нащупает в человеке слабое место, и уж потом начинает давить на него. Некая форма садистской пытки, в которой Нефф был мастером высшего класса.
Несколько дней спустя, остановившись на улице рядом с Неффом, но словно не замечая его, Фландрэ сказал как бы между прочим:
— Ничего не слыхал про Сканта? Удивляюсь, как это он позволяет этой бабе делать из себя дурака?
Нефф хихикнул.
— Кажется, это ему не очень нравится. Я слышал, он что-то бормотал в свою бороду. Какие-то угрозы.
