Шутер отступил к стене, собираясь с силами. Его охватил гнев и досада за этот провал. Проиграть сейчас он просто не имеет права.
– Попался! – смех бандита разлетелся по дому и убедил шерифа выйти на лестницу.
Прайс выглядел испуганно, словно увидел призрака, но когда рассмотрел темные расползающиеся пятна на рукаве Алькона и оружие на полу, удовлетворённо улыбнулся. Он уже расстегнул кобуру, чтобы совершить долгожданный арест, но вдруг раздался третий выстрел. Главарь вскрикнул от боли, а Прайс шарахнулся в сторону. Из-под левого рукава монаха потянулся лёгкий дымок.
Пока напарники пытались осознать, что произошло, монах набросился на бандита и рукояткой револьвера ударил в висок. Главарь потерял сознание. Теперь Алькон и шериф остались один на один.
– Что такое? – прошипел первый. – Забыл про вторую руку? Снимай пояс, если не хочешь лежать рядом с ним.
– Ты поплатишься за это!
– Снимай!
Шериф расстегнул ремень, и пояс с шумом упал на верхнюю ступеньку.
– Теперь спускайся!
– Куперу не жить. Надеюсь, ты понимаешь.
Монах пропустил его слова мимо ушей и подал знак выйти из дома.
– Сейчас мы сядем верхом и уедем. И больше не провоцируй меня.
– Чего ты хочешь?
– Скажешь своим койотам, что пора открыть клетки. И пусть проваливают к черту вместе с этим, – он мотнул головой в сторону бандита. – Твое время вышло, шериф.
– Тише, тише, – тот растерялся, и глаза его забегали. – Знаю, неделя прошла, но если бы ты не преследовал меня, я бы успел закончить дела.
– Я предупреждал!
– Давай договоримся. Ты возвращаешь деньги, а я навсегда покидаю город.
Монах презрительно засмеялся, едва шериф закончил фразу.
– Спускайся и делай то, что говорят. Немедленно!
Прайс сошел с лестницы и, задержав разочарованный взгляд на лежащем у двери бандите, шагнул за порог. Алькон подтолкнул его сзади и последовал за ним.
Рана пульсировала и горела. Когда монах забрался в седло, резкая боль пронзила его руку и потемнело в глазах.
Прайс покосился на него, запрыгивая на лошадь. Он видел, как тот покачнулся, и улыбнулся про себя. Теперь Алькон уязвим, и одна эта мысль радовала несостоявшегося губернатора. С этой минуты он следил за каждым движением своего врага и с нетерпением ожидал новых проявлений слабости.
– Вперёд! – скомандовал монах, и они двинулись на юг.
Первым ехал шериф, за ним, держа наготове скромных размеров револьвер, следовал Алькон. Когда Прайс в очередной раз обернулся и замедлил ход, левая рука монаха угрожающе приподнялась.
– Меня мучает любопытство, – с опаской произнес шериф. – Ты собрался драться в одиночку или?..
– Тебя это не касается. Вперёд!
– Долго тебе не протянуть. На что ты рассчитываешь, отправляясь раненым в самое логово бандитов?
В тишине прозвучал щелчок. Шериф вздрогнул.
– Убивать не в твоих правилах, – в голосе послышалось сомнение.
– Зато никто не запретит мне оставить в твоём теле пару дырок. Предупреждаю ещё раз…
Но он не договорил. Неожиданно раздался выстрел, прозвучавший со стороны города. Оба в миг развернулись и прижались к лошадиным шеям. Монаха качнуло сильнее, ему мешала появившаяся слабость. Она расползалась от раненого плеча по всему телу и не давала сконцентрироваться.
Этим воспользовался Прайс. Он кинулся на противника и выбил его из седла. Монах тяжело упал на дорогу, из груди вырвался стон. Прогремел второй выстрел, потом третий. Кто-то проскакал мимо. Лошадь шерифа сорвалась с места и понесла седока в спасительную темноту.
Совсем близко кто-то остановил коня и спрыгнул на землю. Быстрые шаги заставили монаха с усилием перевернуться, чтобы отразить удар. Но стоило ему изменить положение, как в голове помутнело, и он провалился куда-то в неизвестность. Было уже неважно, кто и куда тащил измученное тело, его бросало из стороны в сторону, сил больше не было.
Шутер очнулся в своей комнате и не сразу понял, в чем дело. Он сел на край кровати. Плечо болело и дергало, но повязка была чистой и кровь уже не шла.
Память наконец вернулась и обнажила пугающие сцены, четко вырисовывающиеся перед глазами. Кажется, его схватили. Тогда как вышло, что он дома? Раскрыта ли тайна? Должно быть, так и есть. Шутер вспомнил, как Прайс смеялся над распростертым телом своего злейшего врага, которого так мечтал повесить. Или это был сон? Окончательно запутавшись в воспоминаниях, он натянул свежую рубашку и вышел из комнаты.
Молли сидела у окна, глядя на безлюдную дорогу, а когда услышала сзади шаги, тут же поднялась.
– Почему я не в тюрьме? – спросил Шутер с подозрением.
– Вам нечего там делать, – тихо ответила она, бросив взгляд на то место, где под тканью рубашки была наложена повязка.
– Скажите как есть, Молли. Я пропал?
– Пропали? Нет, – в голосе послышалась грусть. – Вы здесь благодаря мистеру Куперу. Он уверял, что все в порядке, но не стал ждать, когда вы очнетесь, и уехал. Платок и рясу я спрятала. Вам не о чем волноваться.
Купер? Шутер опустился на стул. Он не мог поверить. Купер всю жизнь соперничал с ним и мешался под ногами, а сейчас решил помочь? Что заставило его измениться? Как бы то ни было, это меняло все. Значит, он не узнан. Но несмотря на удачу, дело стало выходить из-под контроля.
– Вы как будто плакали. Что-то случилось?
– Мистер Купер сказал, что пришли солдаты и с ними ещё полдюжины бандитов.
– А Билли?
Она пожала плечами и опустила голову.
– Послушайте, – Шутер подошёл к ней и взял за руку. – Он просто не разглядел их в темноте, вот и все. Уверен…
– Так вот ты где! – раздалось за открытым окном. Фитчер оценивающе посмотрел на Молли, потом на стрелка. – Ну-ну! Шериф послал за тобой. Как видишь, мы вернулись. Собирайся, а то пропустишь самое интересное.
Сегодня Шутеру предстояло отправиться в город без привычных револьверов. Обе железки предательски выпали во время ночного происшествия, поэтому теперь пришлось обойтись ружьем. Он повесил его на левое плечо и медленно, стараясь не тревожить рану, забрался в седло.
Когда он добрался до рынка, на площади уже собрался народ. Люди выкрикивали проклятья и бушевали. По приказу шерифа солдаты окружили виновников события плотной стеной. Некоторые из парней делали попытки протиснуться мимо них, но их выталкивали обратно в толпу.
Стрелок подобрался к рынку и взгляд его приковала знакомая фигура, сидящая на лошади. Это был Ник Сандерс. Арестованный и приговоренный к смерти, доктор сидел со связанными сзади руками, а шею обвивала пока ещё не затянутая веревка, второй конец которой был перекинут через верхнюю перекладину. Несмотря на разделявшее их расстояние, Шутер видел его
