В какой-то момент девушку захлестнуло сознание безумия ее поступка, но она, слегка вздрогнув, заставила себя не думать об этом. Молчание для Дэна Барри значило больше, чем громкий голос и любые слова.
Затем Кети увидела, что Дэн садится на кушетке. Собрался ли он встать и выйти из комнаты? Но Барри сидел не двигаясь, и Кети осознала, что он внимательно смотрит на нее. Невидной Дэну рукой девушка вцепилась в подлокотник кресла. Это придало ей немного силы и спокойствия.
Кети испытывала сейчас точно такое же чувство, как тогда под деревом, когда Барт крался к ней. Если она задрожит, если даст понять, что заметила его осторожное приближение, все погибло. Только твердое неведение может удержать волка или его хозяина.
Девушка вспомнила, как отец рассказывал ей об охоте на молодого оленя, — Джо лежал в траве и поднимал ногу, чтобы олень заметил ее. Олень вначале бросался прочь, но затем медленно, шаг за шагом возвращался, движимый непреодолимым любопытством, и наконец оказался на расстоянии выстрела в упор.
Теперь она должна сосредоточиться на языках пламени в очаге, ничего не видеть, кроме них, ни о чем не думать, кроме быстро изменявшихся куполов, стен или башен, образованных огнем. Кети наклонилась немного вперед и подперла щеку правой рукой, благодаря этому закрыв лицо от Дэна Барри. Такая поза еще и удерживала ее от мучительного соблазна посмотреть на Дэна, а она нуждалась сейчас в любой поддержке — физической и психологической.
Барри по-прежнему не двигался. Действительно ли он смотрел на нее или его взгляд устремился к серому небу за окном? Легкий скрип подсказал Кети, что Дэн медленно встал с кушетки. Но она не понимала, куда он двинулся — к ней или к двери? И тут Дэн бесшумно вдруг появился в поле ее зрения и сел на низкую скамью возле очага. Если раньше напряжение чувствовалось весьма ощутимо, то сейчас оно достигло апогея и стало ужасным, так как Барри сидел почти лицом к Кети и внимательно смотрел на нее, но она продолжала делать вид, что не замечает его. От волнения кровь с такой силой запульсировала в вене на шее, что ей показалось, будто это ее сердце вдруг переместилось так высоко. Девушка побледнела. Ей удалось удержать его в комнате! Она заставила его наблюдать за собой! Увы, победа получилась пирровой, сама Кети находилась на грани истерики. Ее рука, подпиравшая щеку, начала дрожать. Если Дэн заметит это, он сразу поймет, что ее внешняя безучастность — всего лишь притворство, и тогда Кети наверняка потеряет его.
Возле одной из дверей раздался какой-то шорох, затем она тихо отворилась. Кети почти обрадовалась вторжению, так как в любое мгновение могла лишиться остатков сил. А теперь наступил конец.
Но в комнате послышались мягкие, крадущиеся шаги, слегка царапающий звук, легкий, словно кто-то провел ногтем по замерзшему стеклу. А затем длинная лохматая голова скользнула к Дэну Барри — Черный Барт!
Кети захлестнула волна страха. Она вспомнила, как несколько месяцев назад Черный Барт оттащил от нее своего хозяина и повел его на юг, вслед за дикими гусями. Снова волк, как демонический дух, вмешался в ее планы.
Только мгновение продолжалась борьба, затем огромный зверь медленно повернулся, взглянул на Кети, подобрался поближе к ней и ткнулся холодным носом в руку, сжимавшую подлокотник кресла. Он словно извинялся за свой поступок; девушка протянула руку и коснулась головы Барта. Пес отпрянул, блеснули длинные клыки, дрожащая рука повисла в воздухе, затем большая голова снова осторожно приблизилась, и Кети опять коснулась ее. И поскольку Барт не шевелился, кончики пальцев девушки скользнули к его ушам. Черный Барт зарычал, но настолько тихо, что его рычание скорее напоминало мурлыканье большого кота. Он опустился на пол и положил голову на ноги Кети. Победа!
В восторге от своей силы, Кети смогла убрать руку от своего лица, поднять голову и беззаботно взглянуть на Дэна Барри. Его глаза зловеще блеснули. Гнев! Хорошо, пусть! Только не безразличие.
Барри встал и бесшумно исчез за ее спиной, затем внезапно он снова появился с другой стороны, протянул руку к ее побелевшим холодным пальцам, обхватившим подлокотник кресла, и накрыл их своей загорелой рукой. Он словно искал в руке Кети секрет ее власти над псом. Девушка откинула голову на спинку кресла и смотрела на нервную худощавую кисть. Ей вдруг вспомнилось, как когда-то она сжимала глотку Черного Барта. Кети вдруг пришло в голову мрачное сравнение: ее пальцев касалась лапа пантеры. Стальные когти сейчас спрятаны, но предположим, что они окажутся выпущенными и вцепятся во что-то. Или она касалась выключателя, способного высвободить при малейшем движении чудовищное напряжение. Что тогда произойдет?
Ничего! Вскоре его рука освободила ее пальцы, Дэн Барри отступил на шаг и смотрел в огонь, нахмурив лоб и скрестив руки. Охваченная слабостью, наступившей после страшного возбуждения, Кети не осмеливалась больше оставаться рядом с Дэном. Она встала и вышла в столовую.
— Подавай завтрак, Вонг, — приказала Кети, и повар тут же ударил в гонг.
Еще не успел стихнуть звон, как гости уже собрались за столом, а шумный начальник полиции явился первым. Он плюхнулся на стул и сидел, ворча в ожидании завтрака.
— Доброе утро, Дэн, — приветствовал Барри Калкин, правя свой нож на скатерти. — Я слышал, что ты уезжаешь сегодня утром. Разве нам не по пути?
Дэн, нахмурившись, сел за стол. Прежде чем ответить, помедлил.
— Я не уезжаю, — наконец мрачно сообщил он. — Я отложил свою поездку.
Глава 33
ДОКТОР БИРН РАСКРЫВАЕТ ПРАВДУ
В те дни, когда опускался туман, и ни постройки, ни человек не отбрасывали тени в наступивших сумерках, и не существовало более мрачного места в доме, чем спальня старого Джо Камберленда, даже свет лампы был более милосерден к этой комнате, оставляя неосвещенными ее углы. Но скудный дневной свет разрушал все иллюзии и делал помещение голым и уродливым. Скорее светлые, чем свежие цвета стен и ковра напоминали о деревьях в конце ноября, когда листья уже способны лишь на то, чтобы цепляться за ветку, а те, что упали на землю, взлетают от малейшего ветерка и шелестят так, словно сам лес дышит. Об осени напоминало и лицо Джо Камберленда, лишенное и румянца, и бледности, ставшее желтоватым, что обычно говорит о близкой смерти. Возле кровати Джо сидел доктор Бирн и прижимал два пальца к запястью старика.
Наконец доктор вынул термометр изо рта Камберленда, старик заговорил, не поднимая опущенные веки, словно даже это усилие потребовало бы от него слишком большой концентрации воли.
— Сегодня нет лихорадки, док?
— Вы чувствуете себя чуть лучше? — спросил Бирн.
