Сесил Форестер - Трафальгарский ветер

Увы, Дорогой Читатель, смерть помешала Сесилу Скотту Форестеру закончить роман «Хорнблоуэр в дни кризиса», но оставленные им наметки и черновики позволяют судить о том, как и чем заканчивается это произведение.

Хорнблоуэр проходит период подготовки для выполнения своей шпионской миссии. Он освежает свой испанский в общении с пышущим здоровьем графом Мирандой, которого ему придется сопровождать в Испанию под маской слуги. Ему надлежит научиться следить за каждым словом и жестом, сама его жизнь зависит от того, чтобы не делать ничего, что могло бы выдать в нем англичанина. Конец подготовительного периода омрачается кризисом в сознании самого Хорнблоуэра, которому претит шпионская стезя. Уже на шлюпке, которая должна доставить его на корабль, отправляющийся в Испанию, Хорнблоуэр думает: «Еще один шаг вперед на ненавистном пути. Каждый взмах весел несет меня все ближе к опасности, все ближе к возможной позорной казни…» Хорнблоуэр колеблется: не повернуть ли назад, но чувство долга не позволяет ему так поступить…

Когда я только начинал переводить роман «Хорнблоуэр в дни кризиса», который позже было решено озаглавить как «Трафальгарский ветер», возникла дилемма: оставить его незаконченным или попробовать дописать до конца. Надо сказать, что сначала мне очень не хотелось браться за такое трудное дело, тем более, что сам автор в свое время писал, что живет и пишет в постоянном страхе умереть, не закончив какой-нибудь из уже начатых романов, «потому что потом найдутся бессовестные люди, которые извратят все мои замыслы и вообще все наврут».

Но поверьте! Я взялся за этот труд не из-за денег и даже не по настоятельной просьбе издателя, а исключительно из любви к автору и его главному герою. Не буду ссылаться на многочисленные примеры «продолжения» различных известных литературных произведений от «Тайны Эдвина Друда» до «Унесенных ветром» и «Мастера и Маргариты», скажу только, что старался, чтобы мистеру Форестеру не захотелось назвать меня бессовестным человеком. Судить же о том, насколько удалась эта попытка, предстоит читателю.

Добавлю еще несколько коротких замечаний. Судя по всему, Форестер задумывал первоначально оставить флот Вильнева в Ферроле до самого Трафальгарского сражения, хотя на самом деле тот провел в Ферроле всего несколько дней, а затем увел свои корабли в Кадис и вывел их навстречу Нельсону уже из этого порта. В целях сохранения возможно более близкой к реальности исторической картины, я не стал доводить эту линию до конца, а просто перенес действие из одной части Испании в другую. Для этого мне не потребовалось менять ни одного слова авторского текста. Я всего лишь сдвинул время действия на два месяца вперед, изменив в оригинале несколько дат.

А. Дубов.

Стук в дверь не застал Хорнблоуэра врасплох. За минуту до этого он выглянул в иллюминатор своей каюты и увидел то, к чему уже давно успел подготовиться.

— Водоналивная баржа на подходе, сэр, — доложил Буш, держа в руке снятую шляпу.

— Очень хорошо, м-р Буш, — сухо ответил капитан, испытывающий в этот тягостный момент сильнейшее раздражение и вовсе не склонный облегчать участь своего старшего помощника.

— Новый капитан прибыл, сэр.

Буш прекрасно видел, в каком состоянии находится сейчас Хорнблоуэр, но не знал, как ему вести себя в такой сложной ситуации.

— Хорошо, м-р Буш, — повторил Хорнблоуэр, словно не замечая страдальчески-виноватого выражения на лице бедняги Буша.

С его стороны такое поведение выглядело бессмысленной жестокостью. Почти сразу он пожалел о своем поступке, не давшем ему никакого удовлетворения и понапрасну обидевшем ни в чем не повинного лейтенанта. Чтобы разрядить обстановку, Хорнблоуэр заговорил нарочито бодрым голосом.

— Итак, м-р Буш, у вас, кажется, появилась толика свободного времени, и вы решили уделить его немного своему бывшему капитану? Какая неожиданная перемена за последние двое суток!

Опять получилось скверно и несправедливо, что сразу же отразилось на помрачневшем лице Буша.

— Я только выполнял свои служебные обязанности, сэр, — пробормотал он с обидой в голосе.

— Приводя «Пришпоренный» в образцовый порядок к прибытию нового капитана, верно?

— Т-так точно, сэр.

— На меня теперь можно не обращать внимания, как на вчерашний день, не так ли?

— Сэр!..

Хотя Хорнблоуэру в его теперешнем настроении было не до смеха, он не смог сдержать улыбки при виде страдальческой гримасы, появившейся на лице Буша одновременно с протестующим возгласом, слетевшим с его губ.

— Рад видеть, что ничто человеческое вам не чуждо, м-р Буш, хотя временами у меня возникали серьезные сомнения на этот счет. Во всяком случае, я просто обязан вам сказать, что вы, на мой взгляд, — идеальный старший офицер для любого военного корабля.

Бушу потребовалось несколько секунд, чтобы воспринять и переварить этот совершенно неожиданный комплимент.

— Вы очень добры, сэр. Я бесконечно признателен вам за столь высокую оценку моей персоны, но позвольте мне заметить, что ваши заслуги неизмеримо выше.

Еще минута такого диалога и разговор перерастет в сентиментальные излияния, чего Хорнблоуэр не выносил.

— Мне пора на палубу, м-р Буш, — резко оборвал он нить беседы. — Я предлагаю попрощаться сейчас, чтобы потом не отвлекаться. Желаю вам удачи Я всего наилучшего с новым капитаном.

Повинуясь внезапному импульсу, вызванному, несомненно, печалью предстоящего расставания, Хорнблоуэр порывисто протянул Бушу руку, которую тот с благодарностью пожал. К счастью, у лейтенанта в этот момент перехватило горло, и он не смог вымолвить ничего, кроме краткого: «Прощайте, сэр». Воспользовавшись этим обстоятельством, Хорнблоуэр поспешно выскочил из каюты и прямиком направился на шканцы. Буш двинулся следом.

Как раз в эти минуты водоналивная баржа швартовалась к борту «Пришпоренного», вызывая живейший интерес не только у команды, но и у офицеров. Борт баржи был полностью защищен свернутыми старыми парусами и мешками с песком. Впрочем, даже столь внушительные «подушки» не позволяли относиться к швартовке, как к чему-то простому и обыденному. Пускай оба судна находились в закрытой от ветра бухте, все равно требовалась немалая ловкость, чтобы соединить их при помощи толстых тросов и избежать при этом повреждений.

Но вот с баржи на палубу «Пришпоренного» перебросили сходни, по которым сразу же, ступая осторожно, но уверенно, на борт шлюпа перебрался высокий дородный джентльмен в парадном мундире. Он был грузен и необычайно высок — примерно шести футов и трех дюймов роста. Когда он снял шляпу, в волосах блеснула седина, указывая на достаточно зрелый возраст новоприбывшего. В момент появления на палубе нового командира корабля боцманматы засвистели в дудки, а два судовых барабанщика выбили на своих инструментах жидкую дробь.