– У меня есть для вас письменный отчет, господин.
– Благодарю вас, но сначала я бы хотел, чтобы вы сами мне рассказали.
– Это верно, что Возвышенный не поедет в Осаку?
– Это решает сам Возвышенный.
– Вы хотели бы устроить смотр полку, перед тем как отпустить его? – церемонно осведомился Ябу.
– Почему я должен оказывать эту честь? Разве вы не знаете, что они провинились?
– Да, господин, я сожалею. – Ябу безуспешно пытался понять, что на уме у Торанаги. – Я был в ужасе, когда услышал, что́ случилось. Это кажется почти невероятным.
– Согласен. – Лицо Торанаги потемнело, он посмотрел на Нагу и плотные ряды самураев за ним. – Я все еще не возьму в толк, как могла произойти такая оплошность. Мне нужен этот корабль!
Нага возмутился:
– Прошу меня простить, господин, – желаете, чтобы я провел еще одно дознание?
– Что ты можешь сделать такого, чего еще не сделал?
– Не знаю, господин, ничего, господин, прошу меня извинить.
– Твое расследование было достаточно тщательным?
– Да, господин, пожалуйста, простите мою глупость.
– Это не твоя вина. Тебя здесь не было. И ты не командовал. – Торанага нетерпеливо повернулся к Ябу. – Любопытно, даже загадочно, что береговой патруль в лагере, палубная вахта, командир – все в ту ночь были из провинции Идзу… Кроме нескольких ронинов Андзин-сан.
– Да, господин. Любопытно, но не загадочно, прошу прощения. Вы совершенно правы, что возложили ответственность на командиров, а Нага-сан – что наказал остальных. Извините, я, как только приехал, сразу же провел свое расследование, но у меня нет дополнительных сведений, мне нечего добавить. Вы правы – карма… Карма помогла этим проклятым христианам. Но все равно – извините.
– Вы считаете, что это был злой умысел?
– Доказательств нет, господин, но приливная волна и пожар слишком легкое объяснение. Конечно, любой пожар должен быть потушен. Я еще раз прошу прощения.
– Я принимаю ваши извинения, но, пожалуйста, скажите, как мне возместить эту потерю. Мне нужен этот корабль!
Ябу почувствовал неприятный холодок в животе.
– Да, господин, знаю. Сожалею, но заменить его нельзя. Однако Андзин-сан по дороге сказал нам, что скоро сюда прибудут и другие боевые корабли из его страны.
– Как скоро?
– Он не знает, господин.
– Год? Десять лет? У меня вряд ли есть и десять дней.
– Простите, я тоже хотел бы знать. Не спросите ли вы его сами, господин?
Торанага в первый раз впрямую посмотрел на Блэкторна: англичанин стоял в одиночестве, с мрачным лицом.
– Андзин-сан!
– Да, господин?
– Плохо, да? Очень плохо, – Торанага показал вниз, на остов корабля.
– Да, очень плохо, господин.
– Как скоро могут прийти сюда другие корабли?
– Мои корабли, господин?
– Да.
– Когда этого захочет Будда.
– Мы поговорим сегодня вечером. Сейчас можете быть свободны. Благодарю вас за Осаку. Пойдите на галеру – или в деревню. А вечером поговорим. Вы меня поняли?
– Да, поговорим вечером, я вас понял, господин. Спасибо. А когда вечером?
– Я пришлю за вами. Благодарю вас за Осаку.
– Это мой долг. Но я мало что сделал. Всего добилась Тода Марико-сама. Все – для Торанаги-сама.
– Да, это так, – Торанага с уважением ответил на поклон.
Андзин-сан пошел было, но остановился. Торанага посмотрел на дальний конец плато: туда только что поднялись на лошадях и спешивались там Цукку-сан и его приближенные. Он не беседовал со священником в Мисиме, хотя и сообщил ему о гибели корабля, решив поговорить после того, как его людям удастся выехать из Осаки и галера благополучно придет в Ан-дзиро. Тогда он решил только, что пригласит иезуита с собой, чтобы дать возможность Блэкторну встретиться с ним в нужное время. Он увидел, что Блэкторн направился в сторону священника.
– Нет, Андзин-сан, позднее, не сейчас. Сейчас идите в деревню! – приказал он.
– Но, господин! Этот человек погубил мой корабль! Он – враг!
– Идите туда! – Торанага указал на деревню. – Подождите там, пожалуйста. Сегодня вечером мы поговорим.
– Господин, пожалуйста, этот человек…
– Нет. Вы пойдете на галеру! Пойдете сейчас! Пожалуйста… «Это лучше, чем приучать сокола садиться на руку, – подумал Торанага. – Я приложу все усилия, чтобы повлиять на него. Он так же дик, опасен и непредсказуем… Непонятен, уникален… Не похож ни на одного из тех, кого я знаю…»
Краем глаза он заметил, как Бунтаро выходит на дорогу перед Андзин-сан, готовый заставить его послушаться. «Как глупо, – мелькнуло у него в голове, – и как напрасно». Он все так же не сводил взора с Блэкторна и почувствовал, что тот повинуется.
– Хорошо, иду, господин Торанага. Прошу прощения, сейчас иду, – согласился Блэкторн. Он вытер пот с лица и собрался идти в другую сторону.
– Спасибо, Андзин-сан. – Торанага не выдавал своего торжества. Он смотрел, как Блэкторн послушно уходит прочь – злой, сильный, опасный, но управляемый теперь его волей. А впрочем… Почему бы и нет? Торанага вдруг передумал. – Андзин-сан! – окликнул он. Да, настало время ослабить путы и пустить птицу в свободный полет – последнее испытание. – Послушайте, идите, если хотите. Я думаю, лучше не убивать Цукку-сан, но, если вы хотите его убить, убейте. Но лучше не убивайте. – Он сказал это медленно, тщательно выговаривая слова, и повторил еще раз. – Вакаримас ка?
– Хай.
Торанага посмотрел в эти невероятно голубые глаза, заполненные слепой злобой, и задумался… Убьет или нет эта дикая птица, пущенная на волю, свою жертву или вернется на руку, не попробовав мяса?
Торанага махнул рукой, отпуская его. Блэкторн повернулся и направился в северном направлении, в сторону Цукку-сан. Бунтаро отступил с его дороги. Блэкторн не замечал никого, кроме священника. День, казалось, стал еще более жарким…
– Итак, Ябу-сан, что он собирается делать? – задал вопрос Торанага.
– Убить. Конечно, он убьет его, если сможет поймать. Священник заслуживает смерти. Все христианские священники заслуживают смерти. Все христиане. Я уверен, они устроили это несчастье с кораблем – священники или Кияма, – хотя и не могу доказать.
– Вы ручаетесь своей жизнью, что он убьет Цукку-сан?
– Нет, господин, – поспешил ответить Ябу. – Нет, я бы не стал, прошу меня простить. Он варвар, оба они варвары.
– Нага-сан?
– На его месте я убил бы священника и всех их – теперь, когда вы дали разрешение. Не знаю никого, кого бы я так ненавидел. Последние два дня Андзин-сан стал как безумный – ходит взад-вперед, бормочет что-то, смотрит на остатки корабля, спит там, свернувшись калачиком на песке, плохо ест… – Нага еще раз посмотрел на Блэкторна. – Я согласен, что в гибели корабля природа не виновата. Я знаю священников – они стоят за этим делом… Доказать тоже не могу, но… Я не верю, что пожар начался из-за бури.
