принце, который когда – нибудь обязательно приедет и увезёт её с собой, и будут они жить долго и счастливо в красивом доме на берегу моря или большого озера. Естественно, по молодости лет она не знала одной известной мудрости, – «не рассказывайте о себе ни хорошего, ни плохого. В первом случае вам не поверят, а во втором – приврут и приукрасят». Катя поделилась своими мечтами с подружкой, которая рассказала о них ещё кому – то. Над нею начали подсмеиваться, и она стала закрываться ещё больше. Мнение, сложившееся о матери плюс её собственные странности привели к тому, что люди начали думать, будто и она тоже немного с приветом. Да и Лизавета, родившая её после недолгого романа со строителем, сбежавшем по окончанию сезона не оставив адреса, не желала ей такой же участи и всегда держала в ежовых рукавицах. Вот и получилось, что все её ровесники уже давно повыходили замуж и поженились, а она так и продолжает жить в иллюзорном мире, придуманном ею самой.
– Действительно, у них много общего. Но то, что Родька пошел за этой вашей Катей, ещё ни о чём не говорит, – посомневалась Надежда Семёновна. – проводит её и вернётся.
– Конечно, вернётся, куда ж он денется. – подтвердила Софья Николаевна. – Девочки, начинаются криминальные новости. Давайте послушаем.
Все замолчали и повернулись к телевизору. Диктор долго рассказывал об аномальном снегопаде. Картинки с показом пробок, заторов и аварий сменяли одна другую. Среди них мелькнула и та, свидетелями которой им пришлось побывать. Разница была лишь в том, что на момент съёмки машина с трупом девушки была занесена довольно толстым слоем снега. О погибшей было сказано вскользь, без каких бы то ни было подробностей, о ребёнке не упоминалось вообще.
– Ну вот видите, мы были правы, что забрали девочку и уехали, не дожидаясь ДПС. Похоже, они действительно явились нескоро… – резюмировала Надежда Семёновна, – однако о том, что из машины пропал ребёнок, почему – то ничего не говорится.
– Да, это очень странно. А может о том, что он должен был находиться именно в этой машине, никто не знал? Иначе о его исчезновении уже били бы во все колокола. – согласилась Софья Николаевна, – девочки, вам не кажется, что пришло время звонить в полицию?
– Не надо никуда звонить… – сказала Стеша, входя в комнату с малышкой на руках.
– Почему? – удивилась Софья Николаевна.
Стеша пожала плечами и прижав девочку к себе, молча погладила её по головке.
– Ты что – то задумала? – голос Надежды Семёновны был строг и требователен.
Стеша обвела глазами присутствовавших, спросила:
– А где Родя?
– Скоро придёт. Так что ты скажешь о малышке? У тебя есть какие – то свои планы?
– Мне её жалко…
– Нам всем её жалко. А её родителям, я думаю, ещё больше. Тебе не кажется, что пришло время их успокоить?
– Кажется. Но я боюсь…
– Боишься чего?
– Я не знаю. Мне кажется, что ей угрожает опасность.
– Почему ты так решила?
Стеша подошла к окну, в которое вовсю светило солнце, и подставляя ребёнка под его яркие лучи, сказала:
– Посмотрите сюда.
Все три дамы одновременно надели очки, окружили Стешу и стали разглядывать личико, животик и спинку девочки, ожидая увидеть на её коже сыпь, ранки, или, того хуже, следы побоев.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать. Нормальный здоровый ребёнок. – сказала Надежда Семёновна.
– Посмотрите на её бровки и реснички…
– Боже мой…– ахнула Софья Николаевна, сравнивая золотистые реснички и чёрные как смоль бровки и волосики на голове девочки, – кому пришло в голову красить волосы и брови такой крохе?
– А главное, зачем? – добавила Асенька.
– Я думаю, всем ясно, что в этом деле присутствует криминал. – заявила Надежда Семёновна, – Похоже, её похитили с целью выкупа, поэтому и везли в корзине.
– Надо сообщить в полицию.
– Нет – нет, – возразила Софья Николаевна, – я думаю, спешить с этим делом не стоит. Возможно, об исчезновении девочки пока никому, кроме её родных, не известно. Вы же знаете об обычных угрозах похитителей в случае обращения в полицию. Мы можем их подставить.
– Но как же нам быть?
– Для начала надо её покормить… – ответила Стеша.
– Конечно, – воскликнула Асенька, подхватываясь со стула – я сейчас, я быстренько…
– А я хочу спросить вот о чём, – сказала Софья Николаевна, – кто – нибудь из вас слышал, чтобы похищение совершалось одним человеком?
Все переглянулись и молча пожали плечами.
– Вот и я не слышала. – Софья Николаевна подняла руку и стала загибать пальцы, – во – первых, нужно помещение, где можно спрятать похищенного, далее за ним должен кто – то присматривать, ещё кто – то должен созваниваться с его близкими, отъезжая подальше от этого места, поскольку телефонные звонки могут отслеживаться. И я не думаю, что при таком раскладе само похищение могло быть совершено одной – единственной девушкой, скорее всего, в нём участвовал кто – то ещё. Хотя, есть ещё один нюанс…
– Какой?
– Волосы… Зачем ей покрасили волосы? Чтобы получить выкуп, красить их было не нужно. То есть, выкуп не самое страшное, что могло произойти с этой девочкой. Покрасили её для того, чтобы её труднее было узнать. А вдруг её украли для того, чтобы продать, например, на органы…
При этих словах Стеша вздрогнула, словно почувствовав холод, и прижала малышку к себе.
– Всё может быть, – согласилась Надежда Семёновна, – мне кажется, нам нужно попытаться найти её родителей самим.
– И как ты себе это представляешь? – спросила Асенька, – Расклеить объявления – «найден ребёнок, возраст такой – то, пол такой – то, обращаться по телефону такому – то…»? Нет, надо звонить в полицию.
– А вдруг у похитителей есть там свой человек? Узнав о нашем заявлении, они могут пойти на крайние меры.
– Какие крайние меры, если ребёнок находится вне опасности, то есть у нас? – возразила Софья Николаевна.
– Как вы не понимаете, – настаивала Надежда Семёновна, – вычислить нас по звонку очень просто. Через час сюда подъедут несколько дядек в масках и с автоматами, и заберут дитя, не объясняя кто забрал, куда и зачем. И это в лучшем случае, а в худшем… Короче, не буду вас пугать, но искать родителей надо самим.
Софья Николаевна поёжилась, представив себе автоматчиков в масках, выламывающих двери, и молча кивнула.
Асенька оглянулась на окно, словно боясь, что они уже здесь, и прошептала:
– По – моему, мы собираемся ввязаться в авантюру, за которую нас по головке не погладят.
– Девочки, я уже всё продумала. – успокоила Надежда Семёновна, – Мы начнём плясать от роддома.
– А причём здесь роддом? – удивилась Асенька.
– При том. Малышке примерно четыре – пять месяцев. Так?
– Так… – подтвердила Софья Николаевна, – и что дальше?
– Мы должны добыть списки новорожденных с адресами их родителей за пару месяцев, соответствующих примерной дате её рождения. Это дело мы поручим Асеньке.
– Мне? – удивилась Асенька, – А кто мне их
