получить срок?
Матвейчук прекрасно знал, что закон о проникновении в чужое жильё предполагает возможность необходимой защиты, но понимал, что за расследование этого дела с него будет особый спрос, и старался дожать эту гром – бабу, уложившую мужика с одного удара, чтобы найти хоть какой – то мотив для обвинения. Кроме того, уйти ни с чем из этого богатого дома, в котором за последний год пришлось побывать не единожды, ему не позволяла обыкновенная человеческая жадность. Будь жив старый ювелир, плативший ему не из – за страха стать обвиняемым, а просто ради того, чтобы он побыстрее заканчивал волокиту и оставлял его домочадцев в покое, он давно бы уже получил мзду и уехал отдыхать. А эта его так называемая жена, прибравшая к рукам дом и всё остальное, то ли жадна, то ли глупа, то ли чересчур хитра, делая вид, что не понимает, что ему нужно.
Представительный вид и уверенный взгляд вошедшего на кухню незнакомца насторожили и выбили его из колеи.
– Кто вы такой и что вам надо? – спросил Матвейчук, пытаясь выдержать начальственный тон, – разве вы не видите, что я веду допрос? Кто вам разрешил входить без приглашения?
– Извините. Я зашел всего на одну минуту спросить, могу ли я пригласить для Лизаветы Петровны своего адвоката. Если да, то я позвоню в Питер и через несколько часов он будет здесь.
– Адвоката? Из Питера? – растерялся Матвейчук. – такой необходимости нет, зачем ей адвокат?
– Насколько я понимаю, вы пытаетесь обвинить её в покушении на чужую жизнь, а каждому обвиняемому требуется защита, верно? А у меня есть возможность предоставить ей своего адвоката. Так мне звонить или как?
– Почему сразу обвиняемую, она пока ни в чём не обвиняется. Я просто уточняю факты и обстоятельства произошедшего… – ответил Матвейчук, складывая бумаги в папку.
– Странные у вас методы. Вы уже битый час задаёте ей один и тот же вопрос о том, почему и за что она ударила человека, возможно, грабителя или даже убийцу, незаконно проникшего на чужую территорию и даже в дом. По – вашему, обнаружив его, Елизавета Петровна должна была вежливо спросить не заблудился ли он, случайно оказавшись в запертом подвале чужого дома, или подождать, пока он убьёт сначала её, а потом всех остальных?
– Позвольте мне во всём разобраться самому. Прошу вас освободить помещение.
– Конечно – конечно, но вы мне так и не ответили насчёт адвоката. Стоит ему звонить или нет?
– Не стоит. Сейчас Елизавета Петровна подпишет протокол, и я уезжаю.
– Хорошо. Если можно, ещё один вопрос. Дело в том, что хозяйку дома, Степаниду Никитишну я забираю с собой.
– С собой? – удивился Матвейчук,– Куда? Зачем?
– В Питер. Нас ждут срочные дела.
– Но она не может никуда уезжать до окончания следствия.
– А вы можете сказать, когда оно закончится?
– Пока не могу.
– Не можете… Очень жаль, но дела Степаниды Никитишны ждать не могут. На днях в Питер должна приехать великая княгиня Мария Владимировна Романова. Она является представителем Русского Императорского Дома и занимается благотворительной деятельностью и общественными связами. Да что я вам рассказываю, наверняка вы знаете обо всём этом из прессы. В этой связи они со Степанидой Никитишной, которая, как вам известно, тоже является достойнейшей представительницей известного в Истории России рода Тумановых, должны непременно встретиться. Поэтому нам нужно ехать, но я обещаю, что мы постоянно будем на связи с её домашними и с вами, чтобы быть в курсе всего, что здесь происходит. Вот вам моя визитка. Да, если Елизавете Петровне вдруг всё – таки понадобится адвокат, вы мне тотчас сообщите. Уверяю вас, долго его ждать вам не придётся.
– А она вам кто? – не удержался от вопроса Матвейчук.
– Елизавета Петровна? Мне она просто очень хороший, честный и порядочный человек.
Услышав эти слова, Лизавета уткнулась лицом в полотенце и разрыдалась.
– Ну – ну – ну, не надо так расстраиваться, всё же хорошо. – улыбнулся Олег, и наклонившись к её уху, спросил в пол голоса, – Скажите, у вас есть ещё пирожки нам со Стешей на дорожку.
– Пирожки… – повторила Лизавета, всё ещё не веря, что её мучения закончились, затем, взглянув с обожанием на неожиданного спасителя, вскочила и, отбросив полотенце в сторону, заторопилась к своим кастрюлям, приговаривая, – я мигом… У меня же всё есть, и тесто, и начинка. Пока Стеша соберётся, пирожки будут готовы.
Дождавшись пока Матвейчук уедет и в доме останутся только свои, Стеша спросила:
– Скажи пожалуйста, Олег, зачем ты ему всё это наговорил?
– Кому? О чём?
– Следователю. О Великой княгине, Императорском доме…
– Что значит «наговорил»? Я сказал ему правду. Мария Владимировна действительно должна приехать буквально на днях. Я член организационной комиссии, подготавливающей программу этих событий, за этим меня так срочно отозвали в Питер. И то, что ты будешь ей представлена, как единственная представительница рода Тумановых, тоже чистая правда.
– Зачем? – воскликнула Стеша, – Не нужно меня никому представлять!
– Почему? – удивился Олег.
– Ну подумай, какая может быть графиня из доярки? Кому это нужно?
– Милая моя девочка, я знаю, твой жизненный путь был нелёгким. Наследство ювелира тоже большого счастья не принесло. Но ты должна знать, в жизни каждого человека есть своё предназначение. У тебя есть талант и положение, обязывающее работать и развиваться, а не сидеть здесь в постоянном страхе из – за того, что кто – то тебя ограбит или, ещё хуже, убьёт. Такую жизнь нормальной не назовёшь, так что пускай все знают, что любое движение в сторону тебя или твоих близких может вызвать такой скандал, что мало не покажется. Кстати о бриллиантах. Я считаю, нужно обсудить вопрос об организации музея, в котором они будут экспонироваться. Пускай память о талантливом ювелире Адаме Викентьевиче Мицкевиче живёт вечно. А вы, мои дорогие, – сказал он, поворачиваясь к Родьке и Кате, смотревших на него во все глаза, – тоже будьте готовы к тому, что вам придётся приехать в Питер для выступления на балу, который проводится по традиции каждый раз по приезде представителей Императорского Дома. Об этом я сообщу вам дополнительно. Ну что, моя милая Стеша, ты готова? Тогда давай со всеми прощаться и отправляться в новую жизнь.
01 . 2018 – 12. 2020
