У него в руках был полный перечень приобретений Товарищества «Искупление»: «Таверна доброй женщины», дом Морганов, четыре корабля и предприятия нескольких конкурентов Коула вместе с их судами, складами и всеми имеющимися в наличии товарами. Кроме того, ходили слухи, что совсем недавно пресловутое Товарищество купило несколько новых пакетов акций, а приблизительная оценка его собственности дала убийственный результат: эта компания обошла самого Дэниэла Коула.
— Уоткинс, если ты полагаешь, что принес хорошие новости, ты еще глупее, чем я думал.
— Хорошие новости на третьей странице, сэр. Мы узнали, кто владеет Товариществом.
Коул лихорадочно перевернул страницу, и губы его скривились в злой усмешке. Он отложил бумаги. Немигающим взглядом Коул смотрел на свою жену, лениво завтракавшую в постели.
— Похоже, безобидная камбала породила акулу, — пробормотал он. И снова повернулся к секретарю: — Информация проверена?
Уоткинс протянул хозяину еще два документа.
— Это мы раздобыли вчера вечером.
Коул держал перед собой контракты, подписанные рукой Присциллы. С крика он теперь перешел на шепот и, отдавая распоряжения, только злобно постукивал пальцем по бумагам.
— Я хочу, чтобы на каждом корабле, которым владеет эта женщина, на каждом предприятии, в ее доме — везде были мои осведомители. Они должны докладывать мне про каждый ее шаг и каждое сказанное слово. Тебе ясно?
— Да, сэр.
Секретарь удалился.
Дэниэл Коул откинулся на спинку кресла, достал сигару и закурил, глядя, как миссис Коул, сидя в алькове, в одиночестве пьет свой утренний чай. Дым сигары, свиваясь кольцами, медленно плыл по комнате. Констанция повела носом и поморщилась. Она посмотрела на мужа.
— Ты же знаешь, я не люблю, когда ты куришь так рано и вдобавок портишь мне завтрак.
— Да, знаю.
Дэниэл глубоко затянулся и выпустил в ее сторону кольцо дыма.
Целый месяц Дэниэл Коул расставлял сети и готовил гарпуны. Ему предстояла охота на акулу, и этой акулой была Присцилла Морган Стернз. В предвкушении убийства кровь у него закипала, как у заядлого охотника. Коул долго выслеживал свою жертву, изучил ее привычки и слабости, знал места, где она бывает. Он хотел встретить любую ситуацию во всеоружии.
Теперь Коул не только располагал полным списком имущества Товарищества, но и был в курсе планов компании на будущее. От своих осведомителей он получал информацию о разговорах, которые велись в гостиной у Присциллы, и знал, что Джаред вскоре отправляется в плавание в Китай. Это была смелая затея. В свое время Дэниэл Коул сколотил капитал, торгуя оловянной посудой. С тех пор утекло немало воды, благосостояние бостонцев выросло, и в городе складывался рынок для более дорогой и изящной посуды. Если Товариществу удастся наладить связь с Китаем, они сделают на этом целое состояние.
Знал Коул и о том, что Филип собирается возвращаться в резервацию наррагансетов. Обсуждение его планов, как сообщали осведомители, велось в семье на повышенных тонах. Но Дэниэла принятое Филипом решение порадовало — хотя бы одного из Морганов можно сбросить со счетов. А если парень передумает и решит остаться — что ж, Коул справится и с этим.
Фортуна, казалось, сама идет Дэниэлу Коулу в руки. Волею случая на борт «Спасения» был нанят человек, служивший прежде на «Ллойд Джордже». Он-то и узнал в капитане Джареде Моргане пресловутого Веселого Моряка, что совпадало со сведениями, полученными Коулом от своих вербовщиков — матроса и индейца. Они наконец вернулись из Чарлстона, где были схвачены сразу после бегства Веселого Моряка и допрошены в тюрьме местными властями. Добиться освобождения им помогло исключительно удачное стечение обстоятельств. Во-первых, нашлось несколько свидетелей, которые во время побега пирата видели его «похитителей» в таверне в бесчувственном состоянии. И во-вторых, в тот злополучный момент, когда «матрос» чуть было не потерял свою монмутскую шапку, преследователи успели заметить у него на лбу большой шрам — такого шрама не было у арестованного. Зато Коул хорошо знал, у кого такой шрам есть. Филип Морган! Не составило особого труда догадаться и о том, что индеец — один из приятелей Филипа, приехавший ему в помощь из резервации. Все сходилось.
Коул цепко держал в поле зрения и беглого пирата, и тех, кто устроил его побег. Но главный его враг — миссис Стернз. Он должен был решить, как лучше использовать информацию, компрометирующую ее братьев. Как приманку для нее? Или пойти на шантаж? На губах у Дэниэла Коула появилась сладострастная улыбка охотника, который знает, что вот-вот загонит свою жертву в ловушку.
Джозеф, чернокожий слуга Присциллы, стоял у дверей гостиной и прислушивался к происходившей там ссоре, стараясь не упустить ни слова.
— Пусть едет! — кричала Присцилла. — Он уже исчезал на три года, когда был нужен. Пусть и теперь делает, что хочет. Мы обойдемся без него.
— Филип, почему бы тебе не привезти Витамоо сюда? — по-своему старалась уладить размолвку Энн. — Мы были бы ей очень рады.
Филип стоял у камина со скрещенными на груди руками и оборонялся от нападок.
— Она не поедет. Вся ее жизнь связана с работой в резервации. Поймите, я вернулся с одной целью — помочь вам сплотиться. Теперь у вас все образовалось, и мне пора назад.
Питер Гиббс, сидевший рядом с Присциллой, подался вперед.
— Может быть, у меня нет права вмешиваться — я не член вашей семьи. А может, просто буду более объективным. Филип, боюсь, что, уехав, ты растратишь свою жизнь попусту. У тебя сейчас хорошая перспектива получить место в Гарварде, мы наладили дела Товарищества. А чем ты будешь заниматься в резервации? Выращивать кукурузу? Строить вигвамы? Твои блестящие способности пропадут там ни за грош.
— Питер прав, — сказал Джаред. — Наконец-то мы снова вместе. А кроме нас у тебя здесь любимая работа, друзья, книги.
— Здесь нет женщины, которую я люблю.
— А как же Пенелопа? — попыталась урезонить Филипа Присцилла. — Она без ума от тебя. Я, конечно, не знаю, что представляет собой твоя пассия, но в Бостоне Пенелопа Чонси явно не худшая партия. А если ты будешь работать в Гарварде, ее семейные связи придутся как нельзя кстати.
— Я тысячу раз говорил себе то же самое. Но на другую чашу весов, видимо, положено большее.
— Нам всем приходится чем-то жертвовать, — убеждал брата Джаред. — Энн не хочет отпускать меня в плавание в Китай, ей страшно подумать, что путешествие может затянуться года на два. Я тоже не хочу расставаться с ней надолго. И тем не менее я пойду в рейс, потому что это необходимо нашей семье. Может быть, судьбой вам с Витамоо предназначено быть вместе. Но ты и нам нужен — здесь и сейчас. Филип, останься в Бостоне хотя бы до моего возвращения. Когда мы доставим первую партию товаров из Китая, мы будем увереннее стоять на ногах.
