Маркиз смочил холодной водой лоб и виски и сказал:
— Просите!
Этот визит подал ему некоторую надежду — через Симона ему было известно о влиянии графа среди иезуитов.
Веллегри вошел. Взглянув на него, маркиз удивился: не таким встречал он его прежде.
Длинный и узкий, сидевший в обтяжку, черный сюртук, черный высокий галстук, такого же цвета круглая шляпа, коротко остриженные, прилегающие к вискам волосы и скромно опущенные глаза — все указывало на то, что граф принадлежит к духовному ордену. Итальянец теперь выглядел иезуитом с головы до ног, и под его пристальным взором маркиз вздрогнул: он знал, каковы последователи Игнатия Лойолы.
Веллегри слегка поклонился маркизу и холодно сказал:
— Мне необходимо для вашего же блага лично поговорить с вами, маркиз. Здесь нам никто не помешает?
— Нисколько,— ответил смущенный маркиз, предлагая гостю кресло.
Итальянец сел и начал деловым тоном:
— Вам, маркиз, конечно, не безызвестно, что поведение вашего сына, виконта де Тализака, сильно повредило его служебной карьере и вместе с тем скомпрометировало вас. Я…
— Позвольте, граф,— перебил его Фужерез нетерпеливо,— не вы ли сами были другом и приятелем моего сына, участвуя во всех его скандальных похождениях?
Веллегри улыбнулся.
— Виконт де Тализак не ребенок,— продолжал он с расстановкой,— и на него не должны иметь никакого влияния случайные приятели. Я же участвовал в его похождениях лишь для того, чтобы уберечь его от худшего и спасти честь семейства де Фужерез.
— Я вас не понимаю, граф.
— Мне кажется,— резко продолжал итальянец,— что мы уклонились от сути дела… Выслушайте меня до конца, маркиз. Могущественный орден, к которому я принадлежу, уже давно следит за вами. При вашем влиятельном положении при дворе, образе мыслей и родственных связях вы можете быть для нас полезным орудием. И поэтому мне поручено вступить с вами в переговоры. Орден…
— Вы, без сомнения, говорите об ордене иезуитов? — перебил итальянца маркиз.
Веллегри молча склонил голову и продолжал:
— Благодаря стараниям святых отцов Его Величество оставил виконту де Тализаку дарованные ему почести. Помимо этого орден готов дать вам средства, чтобы вы могли с честью выйти из затруднительного положения.
— На каких условиях? — прошептал Фужерез.
— Сейчас я вам все объясню… они вполне выполнимы…
— А если я все-таки откажусь?
— Вы серьезно думаете отказаться? — коротко спросил иезуит.
Фужерез понял, что сболтнул Лишнее, и закусил губу.
— Чего же требует от меня орден? — спросил он немного погодя.
— Важной услуги и верной гарантии.
— И предлагает мне взамен этого…
— Пост первого министра Его Величества.
Маркиз вскочил с кресла.
— Что такое? Как вы сказали? — робко спросил он.— Может быть, я не расслышал…
— Орден предлагает вам пост первого министра при короле,— отчеканил Веллегри.
На лбу маркиза выступил холодный пот, он знал, что при могуществе ордена это обещание будет выполнено непременно. Маркиз де Фужерез — первый министр! С этим постом были связаны влияние, сила, богатство…
— Вы упомянули о важной услуге и верной гарантии,— сказал он, тяжело вздохнув.— Я прошу вас — объясните подробнее…
— С вашего позволения, я сначала буду говорить об услуге,— спокойно ответил Веллегри.— Она даст вам возможность принести громадную пользу святому престолу и католицизму.
Как бы ослепленный блеском открывавшейся перед ним перспективы, Фужерез закрыл глаза.
— Вам, конечно, известно, маркиз,— продолжал итальянец,— что по закону, изданному в 1764 году, иезуиты были изгнаны из Франции. Два года тому назад Его Величество дозволил изгнанникам назваться «отцами веры» и на время снова поселиться в королевстве. Монарх-благодетель не осмелился сделать для нас большего. Теперь же наступил момент, чтобы вознаградить иезуитов за долгие годы страданий и гонений, которым необходимо сразу положить конец. Мы стремимся к тому, чтобы нам торжественно были возвращены наши права, чтобы орден снова мог носить прежнее название, свободно поднять голову и пользоваться, как и прежде, всеми привилегиями. С этой целью мы требуем издания не королевского эдикта, но непреложного, прямого закона, исходящего из палаты пэров. Дело это нелегкое, и тот, кто возьмется за его осуществление, возложит на себя большое бремя: он должен обладать красноречием, убедительностью, энергией и опытностью. Работа трудная, но велика и награда! Человек, которому мы предоставим министерский пост, может достигнуть всего… Можете ли вы быть им, маркиз?
Фужерез встал.
— Да,— сказал он решительным тоном.— Я шутя преодолею все препятствия, достигну цели…
— При нашем содействии,— перебил его иезуит. — Мы уже имеем на своей стороне значительную партию, и вам будет нетрудно с помощью обещаний и ловких инсинуаций завоевать умы.
— Я ваш телом и душой! — вскричал маркиз.— И сегодня же…
— Погодите немного,— перебил его иезуит быстро,— я упомянул еще о гарантии…
— Неужели вам недостаточно честного слова дворянина? — гордо спросил Фужерез.
Веллегри не обратил никакого внимания на эту фразу и продолжал:
— Человек, облеченный безграничным доверием ордена, которому последний даст в руки оружие для несомненной победы, должен быть скован с нами неразрывными узами.
Маркиз в изумлении взглянул на иезуита, который спокойно продолжал:
— Давно известно, что золотые узы — самые крепкие, и на этом мы и основываем свои гарантии. Как секретарь ордена я уполномочен спросить вас, маркиз, угодно ли вам оказать нам поддержку, основав в Тоскане и Парме общежитие, вроде тех, которые основаны в Монруже и Сент-Ашеле?
— Конечно,— пробормотал испуганный столь грандиозным требованием Фужерез,— я вполне готов оказать эту поддержку, но я желал бы заранее знать, какая приблизительно нужна для этого сумма. Мое состояние в данную минуту немного расстроено и…
— Успокойтесь! — сухо перебил его Веллегри.— Эта сумма сравнительно невелика.
Фужерез вздохнул свободней.
— Для основания упомянутых общежитий — а это дело, которое прославит ваше имя навеки — необходимо иметь немного: всего миллион франков.
— Миллион франков? — повторил пораженный Фужерез.
— Внося эту сравнительно ничтожную сумму, вы можете достичь многого. Людей, желающих оказать поддержку ордену, немало… но мы обратились к вам.
— Миллион франков! — простонал Фужерез.— Где я его достану? Заложив и продав все мои имения, я не выручу и четверти этой суммы.
