Этот карабин — последнее слово техники — мог без перезарядки сделать двенадцать выстрелов. Двенадцать патронов, поочередно подаваемых в патронник через своего рода металлический клапан, предварительно закладывались в обойму. Одного движения руки было достаточно, чтобы поставить карабин на боевой взвод, выбросить стреляную гильзу и дослать боевой патрон, поступающий из резерва. Эта тройная операция сопровождалась подъемом и перемещением скобы, защищающей спусковой крючок.
Пять или шесть выстрелов пробили стеклянный плафон в нескольких местах, хлынули потоки воды, уровень которой в пещере уже достиг метра.
Опершись на карабин, Флаксан хладнокровно ожидал смерти. А его товарищи по преступному ремеслу, изгнанные из логова столь мощным наводнением, попытались убежать и добраться до верхних галерей.
Слишком поздно… Вскоре подземное убежище оказалось под водой. Из уст обреченных вырывались безумные проклятия, а затем настала тишина.
Безымянный атолл превратился в могилу морских разбойников.
Конец третьей частиНе все моряки «Эклера» смогли ускользнуть от наводнения, значительное число храбрецов, увы, заплатило жизнью за эту победу.
Капитан, убедившись, что никому из пиратов не удалось убежать, что все галереи затоплены, что орудие бандитов разбито, решил как можно скорее вернуться в Европу. Следовало обезглавить преступную организацию, для чего надо было действовать быстро.
К сожалению, состояние корабля не позволяло без ремонта совершить столь дальний переход. С таким повреждением судно не сумело бы пройти через Торресов пролив[424]. Пришлось зайти в город Сидней[425]. В доке крейсер отремонтировали. И наконец для экипажа и для героев подлинных, потрясающих приключений наступил час отплытия.
Через сорок два дня после выхода из Сиднея «Эклер», пройдя через Суэцкий канал[426], прибыл на внешний рейд города Тулона[427], доставив во Францию Фрике, — почет ему и место! — неразлучного с ним негритенка Мажесте, Андре, доктора Ламперьера, матроса Бернара и жандарма Барбантона.
Экипаж броненосного крейсера согласно приказу остался на рейде, а капитан де Вальпре и вышеперечисленные люди отправились экспрессом в Париж.
Первый визит был нанесен генеральному прокурору. После продолжительной беседы с высшим представителем судебного ведомства капитан побывал у министра морского флота с детальным отчетом об исполнении поручения.
Генеральный прокурор, используя свои полномочия, издал приказ об аресте графа де Жаверси, богатого финансиста, виновность которого не вызывала ни малейших сомнений.
Двадцать полицейских окружили особняк в парке Монсо и взяли под строжайший контроль все входы и выходы. Финансист был дома, агенты видели, как он пришел; и тогда комиссар полиции потребовал открыть двери «Именем закона!».
Роскошную резиденцию миллионера, к величайшему возмущению обслуживающего персонала, тщательно прочесали. Простукивались стены, поднимались доски паркета; шкафы и кладовые досконально проверили, не забыли даже печи и дымоходы, короче говоря, весь дом обыскали от подвалов до коньков крыши.
Усилия оказались напрасны, а поиск бесплоден. Графа так и не удалось найти. Знаменитое помещение на втором этаже оказалось пустым. Отчетность «морских разбойников» исчезла.
Два дня и две ночи вся прислуга находилась под неусыпным надзором. За это время навели необходимые справки. Стало ясно: слуги не имели понятия, какими бесчестными делами занимался их патрон.
Комиссар уже отчаялся отыскать дерзкого разбойника, как один сыщик не только по должности, но и по призванию, обладающий профессиональным чутьем, в конце концов обнаружил: одно из зеркал в спальне беглеца снабжено оригинальным поворотным механизмом и способно вращаться вокруг своей оси, сам же механизм искусно спрятан под лепниной.
Зеркало, внутри которого находился толстый стальной лист, прикрывало узкую лестницу, ведущую в глубь парижской системы канализации.
Туда-то и убежал граф.
Однако в тот самый день, когда полиция нагрянула в особняк Жаверси, над столицей разразилась страшная гроза, хлынули мощные потоки воды. Небольшие сточные тоннели, весьма узкие, тотчас же заполнились до самых сводов. Множество обитателей подземелья, которых наводнение застало врасплох, не сумели вовремя добраться до больших галерей и утонули.
Вскоре были обнаружены их трупы. Один из мертвецов, одетый в обычный наряд бродяги, имел под рубищем изящное белье, да и руки покойного оказались весьма ухоженными. К несчастью, крысы подземных клоак изгрызли ему лицо так, что опознать труп не смогли.
Уж не принадлежали ли эти изуродованные останки бывшему предводителю пиратов?..
Наконец-то Фрике опять оказался в Париже, в любимом Париже, где гамен вновь встретился с Буало. Более гордый и счастливый, чем все монархи мира, Буало фланировал по улицам «своего города» и впервые увидел Мажесте, совершенно одуревшего от столичной жизни.
Потратив несколько дней на столь приятное времяпрепровождение, Фрике решил пойти учиться. Но, не желая, как он выразился, быть у кого бы то ни было на содержании, юноша намеревался, несмотря на уговоры своих друзей, жить самостоятельно.
Наконец Андре сумел доказать, что успешно учиться и зарабатывать на хлеб насущный невозможно. И потом нельзя забывать о Мажесте, который только на экваторе мог проявлять находчивость и смекалку, а в Париже все будет обстоять иначе… Договорились, что юноши получат в виде займа сумму, необходимую как для удовлетворения материальных нужд, так и на учебные цели.
Доктор обратился за предоставлением ему бессрочного отпуска и получил его, чтобы посвятить себя исключительно приемным детям. Андре, не имевший ничего против прежнего образа жизни, так и остался с друзьями.
Через два месяца после описанных событий в Обществе коммерческой географии произошла трогательная церемония. Наш блестящий собрат Жюль Гро, известный, пользующийся симпатиями публики писатель, чье сотрудничество столь ценно для «Журнала путешествий», секретарь Общества, представил собравшимся пятерых друзей, включая, само собой, Буало, чьи приключения произвели громкую сенсацию.
После сводного доклада о разнообразнейших происшествиях одиссеи, названной «Кругосветным путешествием юного парижанина», президент под гром аплодисментов вручил Большую золотую медаль Виктору Гюйону — таково настоящее имя нашего друга Фрике.
