– О да. О, как вы умны! Да, он много раз говорил, что учился строительству кораблей…
– Вы совершенно уверены, Марико-сан?
– Да, господин. Так вы думаете, что священники-христиане добьются своего, несмотря на четыре тысячи человек охраны?
– Да. Прошу прощения, но они ни за что не оставят корабль в покое или его – в живых, пока он может выйти в море. Это будет слишком большая угроза. Этот корабль обречен – придется уступить его. Но только вы и я знаем и должны учитывать: его единственная надежда – построить новое судно. Я единственный человек, который может помочь ему в этом. Решите для меня это дело с Осакой, и я прослежу, чтобы он построил свой корабль.
«Я сказал ей правду… – подумал Торанага теперь, в Иокогаме, на рассвете, вдыхая запах конского навоза и пота… Он едва слушал теперь раненого самурая и Оми – тосковал о Марико. – Жизнь так печальна…» Он устал от этих людей, от Осаки, от игр, которые приносят столько страданий живым. Но ставки в этих играх очень велики.
– Благодарю тебя, Косами. – Он дождался, когда самурай кончил свой рассказ. – Ты хорошо со всем справился. Пожалуйста, пойдемте со мной, вы оба.
Торанага подошел к своей кобыле и еще раз пнул ее коленом в живот. Она тихонько заржала, но подтянуть подпругу он уже не смог.
– Лошади еще ненадежнее, чем люди! – пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь, вскочил в седло и поскакал, сопровождаемый телохранителями, Оми и Косами.
На плато он остановился. Все приветствовали его: Бунтаро с соколом на руке, Ябу, Хиромацу и Судара.
– Доброе утро! – бодро ответил он и сделал знак Оми, что хочет с ним поговорить.
Он уже знал, что все готово, Судара послал своих людей в горы проверить, как ведут себя загонщики. И вот теперь он заявил Сударе:
– Благодарю тебя, сын мой, но я решил поохотиться на побережье.
Судара отправил гонца верхом – снимать всех с гор и перебрасывать на побережье.
– Извините, отец, мне следовало бы об этом подумать и приготовиться. Прошу меня простить.
– Да, сын мой. Так что, Хиромацу, как идет подготовка?
Старый военачальник, с неизменным мечом в руках, был зол.
– Думаю, все это бесчестно и не нужно. Скоро мы забудем об этом. Мы плюнем на Исидо и без такого предательства.
Ябу возразил:
– Прошу меня извинить, но без этих ружей и нашей стратегии, Хиромацу-сан, мы проиграем. Это современная война, таким способом мы имеем шанс ее выиграть. – Он оглянулся на Торанагу, который еще не слезал с лошади. – Я слышал сегодня ночью, что умер Дзиккуя.
– Вы уверены? – Торанага притворился удивленным. Он получил эту секретную информацию в день отъезда из Мисимы.
– Да, господин. Кажется, он болел. Мой источник сообщает, что он умер два дня назад. – Ябу открыто торжествовал. – Его наследник – сын, Хикодзу.
– Этот щенок? – презрительно процедил Бунтаро.
– Да, я согласен, – он ничего собой не представляет. – Ябу казался на несколько дюймов выше, чем обычно. – Господин, не открывает ли нам это путь с юга? Почему не атаковать по Токайдской дороге? После того как сдох этот старый лис, Идзу теперь безопасна, а Суруга и Тотоми беспомощны, как выброшенный на берег рассохшийся бочонок.
Торанага спешился. Он, казалось, задумался.
– А ваше мнение? – спокойно спросил он Хиромацу.
– Если мы захватим дорогу на всем протяжении до перевала Уцунойя, все мосты и быстро возьмем Тэнриу – обеспечив пути сообщения надежной защитой, – то проскользнем прямо в сердце Исидо. Запереть в горах Дзатаки, усилить нападение по Токайдо и обрушиться на Осаку! Мы будем тогда хозяевами положения.
– Если армии Исидо поведет наследник, нас разгромят. – Судара говорил уверенно и спокойно.
– Не согласен, – заявил Хиромацу.
– Я тоже, прошу прощения, – поддержал его Ябу.
– Но я согласен! – возразил Торанага твердо.
Он еще не говорил им о возможном договоре с Дзатаки, о том, что тот в нужный момент предаст Исидо. «Зачем? – думал он. – Это еще не факт. Пока. Но как мне выйти из положения? Мое соглашение со сводным братом отдать ему в жены Осибу, если он нас поддержит, это как раз факт. А что, если Осиба потребует, чтобы я сам женился на ней? Это тонкий вопрос, – сказал он себе. – Непохоже, чтобы Осиба предала Исидо. Но коли так, ответ прост: мой брат подчинится неизбежному».
Вдруг он заметил, что все взоры устремлены на него.
– В чем дело?
Все молчали. Бунтаро спросил:
– Что произойдет, господин, если мы выступим против знамени наследника?
Никто из них никогда не задавал этого вопроса напрямую, при всех и так официально.
– Если это произойдет, я проиграл. – Торанага был серьезен и тверд. – Я совершу сэппуку, а те, кто чтят завещание тайко и несомненное право Яэмона наследовать власть, явятся к нему и почтительно попросят у него прощения. Кто не сделает это – будет опозорен.
Все внимательно слушали, все молча торжественно кивнули. Торанага опять стал легок и добродушен:
– Однако мы пока не на поле битвы, давайте продолжать, что задумали. – Он обращался к Ябу: – Да, Ябу-сан, теперь возможен и южный путь наступления. Отчего умер Дзиккуя?
– От болезни, господин.
– От болезни за пятьсот коку?
Ябу засмеялся, но в глубине души был взбешен, что Торанага раскрыл его тайную шпионскую сеть.
– Думаю, что так, господин. Вам рассказал мой брат?
Торанага кивнул и попросил объяснить всем остальным. Ябу это не огорчило – план был умный и сложный: Мидзуно, его брат, на деньги, полученные от Андзин-сан, подобрался к помощнику повара, внедрившемуся на личную кухню Дзиккуи.
– Не так уж дорого! – похвастался Ябу. – Пять сотен коку за возможность зайти с юга!
Хиромацу жестко сказал Торанаге:
– Прошу меня простить, но я думаю, что это грязная история.
Торанага улыбнулся:
– Измена – оружие войны.
– Но не для самурая.
Ябу возмутился:
– Простите, господин Хиромацу, думаю, вы не имели в виду оскорбить меня?
– Он не имел в виду оскорбить вас. Не так ли, Хиромацу-сама? – вмешался Торанага.
– Нет, господин, – проворчал старый вояка. – Прошу прощения.
– Яды, заговоры, предательство, убийства всегда служили оружием в войнах, старина, – примирительно подвел итог Торанага. – Дзиккуя был врагом и глупцом. Пять сотен коку за южный путь – ничто! Ябу-сама сослужил мне хорошую службу. Здесь и в Осаке.
– Я всегда готов верно служить вам, господин.
– Благодарю вас. Объясните, пожалуйста, почему вы убили Самиёри перед нападением ниндзя, – потребовал Торанага.
Выражение лица Ябу не изменилось. С ним, как всегда, меч Ёситомо, рука, как всегда, свободно лежит на рукоятке.
