Я возжелал лично взглянуть на это безобразие, и мы отправились туда с Кеем, Огамом и небольшой кучкой избранных. Огам жался поближе ко мне, его свита жалась к нему — с одной стороны им угрожало чудовище по имени Кей, а с другой — зловеще ухмыляющийся Мельвас. И неясно, что было страшней, рык одного, или ласковая улыбка другого.
Ввалившись в пиршественный зал, мы принялись таращиться по сторонам со смесью восхищения и потрясения.
Тростник с пола исчез, обнажив разбитые выщербленные плиты во избежание распространения огня от выложенного почти посередине здоровенного очага с кучей наваленных дров и хвороста. Опять возникли пресловутые камни и деревянные идолы, расставленные по сторонам света. С потолочных балок свисали просмоленные петли, не так далеко от очага стоял огромный не то чан, не то котел, наполненный водой — я сразу взял себе на заметку, что из него выйдет отличная ванна.
— Хорошая скорость! — воодушевленно воскликнул Олаф. — Ведь умеют работать, когда захотят!
Мельвас наигранно беззаботно рассмеялся:
— Это ведь они для нас приготовили! Вот, где бы мы оказались, если бы проиграли!
— А мы и так здесь. — Я пожал плечами. — И что значит, «если бы проиграли», если меч все равно цел? Огам, прекрати выть и виснуть. Надоело мне тебя поднимать. Значит, так — петли убрать, котел тут тоже ни к селу, ни к городу — уберите и хорошенько почистите. Потом пригодится. Очаг пусть остается — с удовольствием попляшем вокруг. Алтарь тоже можно оставить — пусть поливают вином, если захотят. Столы расставьте по кругу и тащите сюда все вкусное. Что такое bruiden, в конце концов, как не пиршественный зал?
Мерлин указал на алтарь.
— Знаешь, некоторые христиане могут быть ущемлены таким присутствием. Не всем хватает чувства юмора.
— Да? Ладно. Алтарь тоже уберите.
— Кстати, — напомнил Галахад. — Ты упоминал, что алтари, запятнанные человеческой кровью или к этому предназначенные, будут считаться оскверненными и предназначенными сожжению. Как насчет начать?
— А это мысль! Ну-ка, давайте сгрузим все в очаг. Веселее будет!
С самым непростительным отношением к предметам старины священной, мы собственноручно покидали идолов в костер, а камнями укрепили заграждение очага. Огам взирал на все это с отвисшей челюстью, побледнев как козий сыр, а может даже, как рокфор. Мы же за этим занятием совсем развеселились.
— Не убирайте далеко чан с водой, — посоветовала Нимье. — Вдруг придется что-нибудь тушить.
— Ладно, — сказал Ланселот. — А теперь, не умыть ли нам руки?
Это было дело хорошее и разумное, и мы решили так и поступить, пока все не будет готово.
Когда Огам смиреннейше поинтересовался, какое ему и прочим слугам будет назначено наказание, я предложил им, если это совершенно необходимо для очистки совести, оставить самих себя без завтрака, и посчитал вопрос закрытым. Кей смеялся до слез и в итоге тоже подобрел и всех простил.
До ужина меня успел навестить Лот. Естественно, речь шла о Гарете.
— Ты не сказал мне, что он у тебя, — сказал Лот, пытаясь как можно проницательней заглянуть мне в глаза. Он не прошел внутрь больше двух шагов и не сел, напряженно остановившись почти у двери.
— А стоило? — спросил я.
— Почему? — спросил Лот. — Ты мог получить меня на свою сторону.
— Только из страха?
Лот опустил голову, задумчиво рассматривая пол.
— Скорее, из страха я оказался на той стороне, — наконец сказал он. — Ведь все мы боимся.
— Чего именно? — спросил я, так как он этого ждал.
— Проклятия. Ножа в спину. Ядовитой змеи под ногой. Ведь что есть проклятие? Благословение на предательство, по меньшей мере.
— Я знаю, — кивнул я.
Он быстро глянул на меня.
— Конечно. Думаю, что уже знаешь.
— Мне кажется, Гарет не слишком доволен своей жизнью, — заметил я.
Лот пожал плечами.
— А кто доволен? Я знаю, о чем ты. О том, что он тень своей матери, потому, что так все и выглядит. Но так безопасней для него. Я во всем доверяю своей жене — она мудрая женщина. — Лот вдруг улыбнулся неожиданно нежной улыбкой. — Сколько раз именно она помогала мне укрепить свою власть или даже сохранить ее.
Помимо воли я испытал легкий укол ревности и потому промолчал.
— Она, и значит, ее брат Кадор, — немного отрешенно продолжил Лот. — Он действительно сильнейший. Если не он, то его сын непременно станет верховным королем… О, прости, так мы считали до того, как появился ты.
— Все это верно, — ответил я. — И все же, это не совсем подобающее воспитание для принца — быть всегда в тени.
Кто бы говорил, конечно… Но это совсем другой случай.
— Я думал об этом, — признался Лот.
— И о том, что он вряд ли выживет рядом со своим старшим и более сильным кузеном, если станет претендовать на самостоятельную славу? — негромко добавил я. — Лучше стелить ему тихо и мягко, с умом, но потом, может, и Константину будет жестко спать?
Лот глянул на меня со смехотворным испугом.
— Ты уверен, что ты не дьявол? — спросил он, когда снова обрел дар речи.
— Меня просто учили истории, — признался я. — Сплошь и рядом все повторяется.
— Ах, ну да, — кивнул Лот, заметно успокоенный. — Тогда конечно, ты все понимаешь. Он усмехнулся и покачал головой. — Вы с Моргейзой действительно похожи. На удивление!
— Иногда мне кажется, она и от меня ждет подвоха, — закинул я пробный шар.
— Обычная осторожность. Тем более что она ничего о тебе не знает, и не знает еще, чего от тебя ждать. Ты ведь так до сих пор так и не рассказал, где тебя прятали столько лет.
— В разных местах, — ответил я небрежно. — Слишком разных, чтобы дать этому какое-то определение. Учили всякому. Вот и все. Примерно по той же причине, по которой остается в тени Гарет.
Лот закивал, расслабившись и заговорщицки улыбаясь.
— Да, это многое объясняет.
— Но если обстановка теперь несколько изменилась… — проронил я задумчиво.
— То что? — живо подхватил Лот, он уже догадывался, к чему я клоню, и ему это нравилось. Он дорожил мнением жены, но и его тайные желания давно жаждали поддержки.
— Не хочу пока предлагать ничего особенного, но кажется, у меня была не самая плохая школа, по крайней мере, по части боя?
— Что ты! — воскликнул он. — Отменная!
— Мне кажется, я мог бы научить и Гарета, как постоять за себя.
— Артур! — с восторгом вскричал Лот. — Я не смел и надеяться! Ты правда этого хочешь?!
— Конечно. По-моему, Гарет не рожден для того, чтобы быть в тени вечно. Нет-нет, да маска с него слетает. Сдается мне, я ему нравлюсь, и мне хотелось бы отплатить ему добром. Тем более что он мне не чужая душа — в нас общая кровь…
