Сергей Городников - Порученец Царя. На стороне царя

Костёр разгорался, и всё громче потрескивал, выдыхал к звёздам искры, которым никак не удавалось долететь до неба. Постепенно тесня бледную темноту, свет костра добрался до колёс стоящей возле поварского домика повозки. Он высветил её деревянный бок, затем сильные ноги и длинный хвост гнедого тяжеловоза и оглобли, которые удерживали тяжеловоза впереди повозки. Неброско одетые двое монахов в чёрных рясах сгружали с повозки мешки и бочонки, относили их к землянке погреба у торца поварского домика, как будто заполняли его на случай долгой осады. За конюшней деловито, но без особой злобы на монахов полаивали привязанные к будкам сторожевые псы. На лай не обращали внимания ни сами монахи, ни скученные под навесом возле конюшни больше десяти осёдланных, тёмной масти лошадей, они неторопливо жевали свежескошенную траву и лениво обмахивались распущенными хвостами. Коренастый монах снял последний мешок и отнёс от повозки к деревянной кормушке, ссыпал в неё немного овса. Лошади потянулись к овсу, однако без нетерпения, вздыхая сыто, умиротворённо.

Увернувшись от почти неслышного прыжка за спиной, Удача разящим выпадом ноги ударил прыгнувшего, целя в пах, но тот уклонился, и ступня пронзила чёрную пустоту, точно на него напало бестелесное привидение. Оба противника оказались на ногах один против другого и замерли.

– На Москве только Удача Тень Тибета способен на такой смертельный удар ноги, – вполголоса одобрительно проговорил напавший.

– На Москве только бывший телохранитель китайского императора Борис Дракон знает, как уклониться от такого удара, – оценил его способности Удача.

– А разве есть такой? – насмешливо отозвался тот, кто его выследил.

– Он скрытен и содержит оружейную лавку и мастерскую, где изготовляет особые военные приспособления, – в тон ему ответил Удача, чтобы быстрее избавиться от недоговорённостей знакомства в таком месте и в такой час. – Но основной заработок у него иной. Ему перепадают хорошие вознаграждения за выполнение тайных поручений влиятельных лиц. И я могу спорить на любой заклад, сейчас он нанят выполнить то, ради чего и я здесь.

– Верно, – согласился Борис Дракон и снял шляпу.

Строгий овал славянского лица и телосложение зрелого и крепкого мужчины позволяли Удаче предположить, что тому около сорока лет и он в самом расцвете опыта и сил, как матёрый и очень опасный зверь, которого лучше не иметь среди своих недругов.

– Мне пришлось выяснять кое-что. Оказалось, у дочери заказчика есть близкая подруга, – продолжил Дракон вполголоса, объясняя своё появление, чтобы в свою очередь снять ненужные подозрения. – Я отправился встретиться с ней, но она тоже исчезла. Последним её видел младший брат, незадолго до того, как странным образом выиграл скачку у своих знатных сверстников. А в их доме отсутствовал раненый в ногу дальний родственник. Естественно, я проявил любопытство, где была скачка, и с приближением ночи устроился в ожидании у соответствующей дороги. Когда увидел тебя, отправился следом. И вот я здесь.

Он сказал ровно столько, сколько надо для преодоления недоверия, однако намекнул, что знает гораздо больше.

– Я рад, – признался Удача, – что вместо опасного врага получил союзника. Это повышает надежду на успех. – И он перешёл к делу. – Их, наверняка, держат в том хоромном тереме, в верхней спальне. Во всяком случае, я бы сделал именно так. Действовать надо, исходя из такого предположения.

Он замолчал, как бы предлагая высказаться тому, у кого больший жизненный опыт. Вместо ответа Борис внимательно осмотрел, что успел увидеть и оценить Удача, от костра перевёл взор к терему. В нём прекратилось всякое заметное движение. Но прекращение движения в тереме казалось обоим обманчивым.

Они не могли видеть, что Барон как раз в это время сам проверил заднее окно большой спальни на верхнем ярусе: оно выходило в другую сторону, к строю высоких сосен. Завершив осмотр забитых гвоздями оконных запоров, Барон оглядел крепкие балки потолка. Остался доволен и вернулся к прочной, вплотную пригнанной к косяку двери. Взявшись за ручку с вырезанной головой соболя, приостановился.

– Государь возвращается в столицу послезавтра, – объявил он оставляемым в спальне девушкам. – Если отцы вас, действительно, любят, вам не придётся здесь задержаться. – Он согнал с губ улыбку хорька, и они невольно вздрогнули, как будто увидели под сорванным покрывалом гадюку. – И не вздумайте пытаться сбежать. Люди, которые вас будут стеречь эти дни, отпетые негодяи и висельники. Они не знают ни жалости, ни раскаяния.

Подруги застыли сбоку ночного голландского комода, не смели шевельнуться под его проницательным холодным взглядом. Удовлетворённый произведённым впечатлением, он мягко потянул ручку на себя, открыл дверь и кивком головы пригласил войти подельника. При виде переступающего в спальню головореза девушки совсем пали духом. Тот был длинноруким и рослым, с низким лбом под курчавыми редкими волосами и с безобразным шрамом от губы до уха, который вытягивал кверху угол рта и обнажал желтый зуб, на первый взгляд кажущийся клыком волка. В нём и без предупреждения ощущалась большая сила в сочетании с беспощадной жестокостью.

– Вас будут оставлять одних только до первой попытки убежать. Сейчас отсюда заберут свечи, чтобы не вводить вас в искус давать ими знаки, и вы будете ложиться спать с наступлением сумерек, – не терпящим возражений голосом высказался о продуманных им порядках Барон. – И лучше реже подходите к окну. Если вы будете выполнять эти требования, вас никто не посмеет и пальцем тронуть. Это я вам обещаю. Завтра до полудня я вас проведаю.

Выпустив опять на тонкогубое лицо улыбку хорька, он небрежно поклонился и быстро вышел.

Спустя минуту Удача и Борис Дракон видели из укрытия в лесной опушке, как он скоро для своего плотного тела сбежал с крыльца, взобрался на коня, которого придерживал одетый в серое одеяние охранник из разбойников. Четверо других отошли от костра, отвязали под навесом возле конюшни своих лошадей, поднялись в сёдла и погнались за направляющимся к лесной дороге Бароном. Они подлетели к нему, как вороны злого колдуна, окружили свитой сопровождения и пропали среди чащи.

– Если в это замешан Барон, – проводив их взглядом, озадаченно проговорил Борис Дракон, когда стук копыт стал затихать в удалении, – всё много хуже, чем я ожидал. – Он пояснил новому товарищу: – С ним опасно иметь дело. Все главные разбойные дела проходят через него. Барон не столько борется с преступниками, сколько надзирает за ними и наводит среди них подобие управляемого порядка. Встать на его пути, почти самоубийство.