Новики слушали, не перебивая и мрачнели. На их усталых лицах появились глубокие морщины. Весь седой Егор Русак уронил голову на руки. Седой в пятнадцать лет.
Парни молчали. Да какие они парни? Рядом со мной сидели настоящие мужики. Витязи. На счету у каждого минимум десяток убитых в близком бою врагов. У Русака и Макарова больше тридцати. Стастин сразил двух поганых в прошлом бою, причем одного на рогатину взял, другого на саблю. О Лисине Илье и Борисе Велесове вообще не говорю. Они столько намолотили врагов, что любой взрослый воин восхитится. А сколько убили своими точными стрелами?
И это в пятнадцать лет!
Ели в молчании. Каждый думал о своём. Сытная каша и усталость сделали своё. Быстро раскинул, кому и когда дежурить, взяв на себя собачье время. Так и улеглись спать, точней упали, всё-таки пятнадцать лет.
Долго не мог заснуть. Завернувшись в шкуру, смотрел на огонь. Борис сидел рядом и, ломая сухую ветку, частями бросал в костёр.
- Ты умрешь. — Прыгая на меня, крикнул поганый. Сцепившись, катимся по откосу. Буол давит сверху и никак его не сбросить. Кровь с груди протекает по шее, попадает на лицо, в нос, глаза. Выгнулся дугой, пытаясь сбросить степняка, но от этого только, съехали к самой воде.
- Вот и всё, урус, сейчас ты умрёшь.
Голова окунается в ледяную воду и слышен торжествующий хохот монгола.
Рывком просыпаюсь. У огня дежурит Егор Русак, следующий Илья Лисин, затем я.
Я прислушиваюсь. Тишина, слышно только тихое потрескивание костра.
Нет, монголы по нашему следу не пошли. Если верить сну, наша встреча произойдёт позже. На какой-то речке. Причем с чистой водой. А когда? Весной? Или оттепель растопит лёд?
Поднялся, разминая суставы. Махнул встрепенувшемуся Егору:
- Ложись спать, я посижу.
- Но я только заступил…
- Ложись, я посижу. Всё равно больше не засну.
Русак кивнул и, завернувшись в шкуру, заснул.
Я подкинул дров в костёр и стал смотреть на пламя. Всё-таки когда и где? Успею ли парней до дома довести? До Нижнего Новгорода меньше чем полдня пути, до дома, если без остановок, ещё меньше. Но это если идти по Оке. А если на реке нас караулят монголы? Идти по лесу? Мы потерпим, а лошади? Сегодня им скормили последний запас зерна, а завтра кони понесут нас на голодный желудок. Только бы добраться до Нижнего.
С рассветом начался дождик. А если позже ударит мороз, то по насту идти ещё трудней. Растолкал парней. Наскоро перекусили.
- Как самочувствие, вои?
- Боевое. — Чуть в разнобой ответили парни.
- Илья, как нога? Кровь не идёт? Вон все сапоги в ней.
Лисин покрутил головой:
- Нет, с ногой все в порядке. А сапоги… — Илья усмехнулся, — на себя посмотри, Володимир Иванович.
Да, вид у меня «ах». Кровью украшена вся бронь, а латные штаны буквально покрашены в неё. У парней тоже наряд чистотой не блистал. Ничего, нам бы до дома добраться. Отмоемся в бане, залечим царапины, а там…
Тряхнул головой, отгоняя приятные мысли о бане. Только сразу вспомнился сон, но настроения не испортил. Сны, бывает и не сбываются.
Поднялся в седло.
- Я первый, за мной Илья, последний Борис. Ну, други, вперёд!
Повторяя все повороты ложбины, мы вышли к маленькой речке. Осторожно выехали из леса, внимательно вглядываясь в стороны, но кроме следов оставленных многочисленным зверьём, ничего не обнаружили.
Все реки в этих местах впадают в Оку, так что заблудиться невозможно. Довольно скоро доехали до широкой реки. Это, наверно и есть Ока. По крайней мере, таких широких, кроме неё, в этих местах нет.
Выезжали приготовив луки, но на широком, покрытым ровным снежным ковром, русле никого не было.
- Никак поганые отстали от нас? — Илья вертел головой во все стороны. То, что степняки отстали от нас, верилось слабо, но глаза не обманывали.
- Ну и, слава Богу! — Я махнул вперёд. — Вперёд. До Нового Города совсем немного.
Проходя поворот реки, оглянулся назад.
— Поганые! — Крик Лисина и Макарова почти слился.
Чёрт! До Нижнего Новгорода осталось совсем немного, всего-то семь верст. Стало понятно, как монголы подловили нас. Ведь ясно было, куда мы направляемся. Осталось только встать на высоком окском берегу и ждать. Вот и дождались. Только вышли мы чуть ниже, чем они ждали, но всё равно плохо, так как мы идём без заводных, а степняки наверняка идут на отдохнувших. И догонят, как пить дать. Даже до города не дотянем, а если и дотянем, то придётся отбиваться, и не факт, что помощь из города придёт. А монголы сделают проще — подранят стрелами лошадей, а потом без труда с нами разделаются.
Чертыхнувшись, ору парням:
— Уходим к берегу. Там оторвёмся.
Все понимают меня правильно и сворачивают к пологому левому берегу. Там за густой ивовой порослью виднеются высокие верхушки сосен. Монголы, видя, что мы уходим к лесу взвыли, и сразу рыхлый снег рядом с нами прочертили стрелы. Мы молниями вломились в кусты. Кони хрипят, но пока идут ходко.
В сосновом бору привычных завалов не было, и мы перешли на легкую рысь. После бора выскочили на обширное озеро или протоку, уходившую кривым поворотом как раз в сторону Волги. Поскакали по самому краю, постоянно оглядываясь назад. То, что монголы пойдут по следу я не сомневался, но вот путь к Нижнему Новгороду всяко отрежут.
Протока кончилась кустами ивы и густыми зарослями камыша, уходящими вдаль. На краю леса и камышовых зарослей остановились. Погони пока не видно. Я перевёл взгляд с камыша на парней и, перехватил красноречивый взгляд Лисина. Нет. Я только покачал головой, а Борис озвучил мою мысль:
— Подожгут, как есть подожгут. Так мы их у Люнды выжгли и побили изрядно. — Затем он глянул на меня. — Они нас на берегу поджидали?
— Да, я не предусмотрел такого. И по следу идут, как псы.
— Значит, Новый Город они отрезали, — сделал вывод Велесов, — и могут нас ждать на реке.
— Да, к городу хода нет.
Минуту сидели молча, всматриваясь за поворот протоки.
— И что делать будем? — Илья отвернулся от камышового поля и придержал лошадь, потянувшуюся к камышине.
Я проследил за его лошадью. М-да, кони долго не протянут. Ещё чуть-чуть и придется идти пешком. К городу, где мы могли бы отдохнуть и сменить лошадей, хода нет. Дать лошадям отдохнуть, так и времени нет. Монголы не дадут.
— Выходим к Волге, а там посмотрим. Если путь к Городцу не перекроют, то идем к нему. Если там нас ждут, тогда прорываемся на тот берег и идём к дому.
— А может, попытаемся к Новогороду пробиться?
— Нет, Илья, не дадут. Они и ждут этого, так что нам только два пути.
В этот момент из-за поворота показались пять всадников. Они ехали не спеша, а увидев нас вовсе остановились.
