на адаптацию? Быстро же здесь расходятся новости!
— Мы переговариваемся без слов, — вмешалась в разговор подруга Киу.
— Телепатически?!
Девушка пожала плечами, явно не понимая, что я имею в виду, и добавила:
— Я — Сонг. А ты — Юй Лу, мей мей[1] Вэя? Он выбрал тебе красивое имя!
— Ещё бы знать, что оно означает.
— Это тебе скажет он, — хихикнула девушка.
Я посмотрела на «старшего братика». Делая вид, что разговаривает с соседями по скамье, он то и дело бросал острые взгляды на меня — не иначе опасался, я всё же попрошу Киу стать моей старшей сестрой. Но тут все разговоры резко смолкли и ученики, как один, сложили кисти рук — правый кулак в левой ладони — и поклонились. Последовав примеру, я успела увидеть подплывшего к дереву Фа Хи. Хорошо хотя бы не «сверчок»!
Не заметила, когда он дал команду «вольно» — может, и правда телепатически? Адепты снова опустились на свои места, а «брат Фа Хи» расположился на подушке под деревом, обвёл всех взглядом и на мгновение задержал его на мне. Я приветливо махнула рукой, но Киу тотчас дёрнула меня за рукав.
— Так нельзя…
Фа Хи будто ничего не заметил. Сложил руки на животе и начал «лекцию». Сначала речь вроде бы шла о методиках дыхания, и я обратилась в слух — для балета это очень пригодится. Но, проронив несколько понятных мне фраз, наш учитель перешёл на жуткую тарабарщину, смысл которой полностью остался за пределами моего понимания… Якобы дыхание человека делится на внешнее и внутреннее. Внутренний воздух, выходящий из «поля киновари», нужно беречь. Потеря одного из шести цуньей[2] этого воздуха сокращает жизнь на тридцать лет — интересно, сколько вообще живут местные? Чтобы сохранить внутренний воздух, его нужно уметь поглощать и циркулировать по телу, при этом постоянно сглатывая яшмовый сок — ещё бы знать что это, а потом бить в небесный барабан пятнадцать раз…
— Какая жесть… — слова выскочили по-русски помимо моей воли.
Фа Хи замолчал, взгляды всех адептов устремились на меня. Почти все смотрели с недоумением, только в глазах Киу застыла озабоченность, а в глазах Вэя плясали
искорки сдерживаемого смеха и любопытство: что я ещё выкину.
— У тебя появился вопрос? — спокойно спросил Фа Хи.
— Да… — я кашлянула. — Мне обязательно всё это слушать?
— «Всё это»? — вскинул он брови.
— Не думаю, что это пригодится мне в жизни, — покачала я головой.
Знакомое тихое хрюканье — после окончания занятий выскажу Вэю всё, что думаю о его привычке развлекаться за мой счёт! Фа Хи притворился, что ничего не услышал, и лишь строго проговорил:
— «Всё это» — основы нашего учения. Путь к бессмертию лежит через самосовершенствование духа и тела. Для этого необходимо владеть соотвествующими практиками.
— Для чего практики? Душа и так бессмертна.
— Души не могут существовать без телесной оболочки, — возразил Фа Хи. — Не будет тела — души рассеются.
— Души? — опешила я. — И… сколько их у вас?
— У каждого человека три верхних души-хунь и семь нижних-по. В момент смерти хунь уходят на Небо, а по — к Жёлтым источникам, где влачат жалкое существование во мраке бесконечной ночи. Остальные тридцать шесть тысяч духов, населяющих человеческое тело, рассеиваются без следа. Поэтому важно укреплять тело, ибо только бессмертное тело служит вместилищем душ и духов вечно.
Мои мысли свернулись в тугой узел, концы свободно болтались — в такт покачивающимся ветвям гигантской корицы.
— Моя бабушка, воспитанная в православной вере, перестанет со мной общаться, если узнает, что я просто присутствовала на этом… уроке.
Снова сдавленное хрюканье.
— Тогда лучше ничего ей не говорить, — резонно рассудил Фа Хи и повернулся к Вэю. — Через неделю она должна знать основные понятия концепции Дао. Если сделает хотя бы одну ошибку, будешь наказан.
Вэй сложил кисти рук в привычном жесте и, пытаясь скрыть подёргивающееся от сдерживаемого смеха лицо, поклонился чуть не до земли.
— Твой старший брат поможет понять наше учение, — добавил Фа Хи. — От твоего усердия зависит его благополучие.
— Тогда можете сразу снять с него кожу, — дёрнула я плечами. — У меня уже есть вера моего народа, и менять её я не собираюсь.
— И не нужно. Но не думаю, что вера твоего народа запрещает узнавать новое, — и, уже обращаясь ко всем, продолжил:
— Самосовершенствование для обретения бессмертия — долгий и кропотливый процесс. Существует формула: выплавлять эссенцию-цзинь нужно, преобразуя её в энергию-ци, выплавлять энергию-ци, преобразуя её в… — мой мозг перешёл в режим экономии энергии.
И в этом я должна разбираться через неделю? Если здесь практикуют телесные наказания, с целостностью кожи Вэю точно придётся распрощаться. Скосила на него глаза — наивный болван мне ещё и подмигивает! Скользнула взглядом по другим адептам. Лица — сосредоточенные, в глазах — благоговение. Неужели они в самом деле понимают, о чём проповедует Фа Хи? И никаких записей — значит, всё запоминают? До сих пор у меня никогда не было ощущения собственной бестолковости, а здесь… Я горестно вздохнула. Поскорее бы «практическая» часть. Но она всё не начиналась… Окончательно перестав следить за «уроком», я унеслась мыслями к моей реальности, к родителям, которые сейчас наверняка ставят на ноги все местные службы. Увидеть их хотя бы на секунду, сказать, что со мной всё хорошо…
— …тиран приказал рассечь дяде грудь и вырвать его честное сердце, — пробился сквозь мои мысли голос Фа Хи. — Но Бигань сам вынул из рассечённой груди своё сердце, бросил его на землю и покинул дворец племянника. Святой мудрец Цзян Цзый влил в Биганя чудодейственное снадобье, позволявшее жить без сердца. Бигань больше не вернулся в императорский дворец и, не имея подверженного страстям сердца, стал…
— …настоящим чудовищем! — вырвалось у меня.
Снова все взгляды устремились ко мне, и я пояснила:
— Человек, лишённый сердца, не может испытывать ни привязанности, ни раскаяния, ни жалости — ничего.
— Этому учит вера твоего народа? — поинтересовался Фа Хи. — Ещё раз заговоришь без разрешения — будешь наказана, — и, уже обращаясь ко всем, продолжил:
— Освобождение от
