Не успеть.
И тут Радим вспомнил, что кричал паренек, у которого Ольга выкупила лодку: «У Лосиного мыса много мелей и коряг…»
– Ты сбился, плывешь прямо на берег! – крикнула Ольга.
– Ага! – крикнул Радим. – Туда и надо. Там – мели. Мы проскочим, а эти сядут. У них осадка куда как больше. Иди на нос, смотри, что впереди!
Ольга перебралась через гребную скамью, сообщила с сомнением:
– Не видно ничего, вода мутная.
– Скажешь, когда до берега саженей двадцать будет, тогда развернемся и вдоль пойдем.
Кнорр тем временем настиг торговую лодью.
И сразу показал, кто хозяин на воде.
Нурманы разом подняли весла. Разогнавшийся кнорр прошел почти впритирку с бортом кривичей, которые этого совсем не ждали и весла поднять не успели.
Весла лодьи переломило, будто тонкий сушняк. Кто-то из людей Нагибы пронзительно закричал. Нурманы вырвались вперед. Их весла снова вспенили воду.
Что-то царапнуло днище лодки.
– Правее бери! Берег близко! – крикнула Ольга.
Радим ослабил правое весло, рванул во всю силу левое. Лодка развернулась. Радим увидел совсем близко высокий берег, заросший лесом, взлетающих спугнутых уток… И тут лодка со скрежетом напоролась на мель.
От резкого толчка Ольга, вскрикнув, полетела в воду. Облегченная лодка приподняла нос. Радим выдернул весло из уключины, уперся как следует и почувствовал, как лодка медленно, медленно, со скрипом сползает с отмели…
Он бросил испуганный взгляд в сторону кнорра… И захохотал!
Кнорр тоже влетел на мелководье и, похоже, застрял основательно. Ну еще бы! У морского корабля осадка куда ниже, чем у рыбачьей лодочки!
Лодка сошла с мели, закачалась. Мокрая с ног до головы Ольга вскарабкалась на корму.
– И ничего смешного! – крикнула она сердито. – Сам бы…
– Туда глянь! – Радим показал на кнорр. – Попались нурманы!
На кнорре рук не опустили. Силач Гуннар со свистом раскрутил якорь и метнул его подальше, потом потянул… Первая попытка не удалась. Не зацепился якорь.
Радим греб, очень надеясь, что не напорется днищем на камень или на корягу. Дно – не страшно. Лодка – не лодья. Чтобы снять ее с мели, довольно спрыгнуть в воду.
С кнорра в воду спрыгнул человек. Радим увидел, как он нырнул и долго не показывался. Тридцать восемь гребков. Еще он увидел, что на купеческой лодье перетащили пару весел на другой борт и пустились в погоню… Двигались они медленно и осторожно. Но не медленнее, чем Радим. С носа лодьи свешивался наблюдатель: смотрел, какое где дно.
Но это было еще полбеды. С кнорра спустили ялик: небольшую лодку с парой весел, в которую уселись два нурмана. Одним из них был Харальд.
«Теперь точно не уйти», – подумал Радим.
– Не останавливайся! – крикнула Ольга, но Радим и не собирался.
«Воин не отступает даже тогда, когда не видит пути к победе», – вспомнил он слова Сиварда.
Радим не сдастся. Хотя «немного удачи» их точно не выручит. Чтобы спастись, им потребуется целый корабль этой самой удачи.
– Эй, парень! – Харальд закричал, встав на носу ялика. – Ты еще лучше, чем я думал! Ты молодец, малый! Но довольно! Отдай нам девчонку, и у тебя будет свое место на руме моего корабля! И доля в добыче! Ты станешь викингом, парень! Воином Севера! Клянусь Молотом Тора!
– Он не врет, – мрачно проговорила Ольга. – Если бы он клялся копьем Одина, тогда ему нельзя было бы верить. Один – их главный бог, самый хитрый. Его называют Отцом Лжи. А Тор – он просто силач. Его любят и его именем клянутся, когда говорят правду.
– Ты… много… знаешь! – Радиму не хватало воздуха, ведь он греб изо всех сил. Но все равно ялик приближался, а лодья Нагибы, опережая, отрезала им путь к окончанию мыса и к спасительным камышам по ту сторону.
– Нам не уйти… – мрачно пробормотала Ольга. – Если меня схватит Нагиба, то меня продадут мерзкому князю или еще кому-нибудь. Если меня догонят викинги… Даже не знаю, что хуже.
– Я не сдамся! – выдохнул Радим. – Я буду драться!
– С Харальдом? – Ольга грустно усмехнулась, вытерла ладонью мокрое лицо. – Он тебя убьет. Нурман убьет десять таких, как ты. Двадцать… Я все знаю о нурманах.
– Всё?
– Мы, варяги, сражаемся с ними уже сотню лет, – в голосе Ольги прозвучала гордость. – Батюшка много рассказывал о них. Он говорит: врага надо знать лучше, чем друга. Вот почему я знаю нурманов, Радим. Их язык, их обычаи, их силу и нрав, – голос девочки изменился. Радиму показалось, он стал взрослым: – И будь я одна, то сказала бы: пусть лучше это будет князь эстов. Но коль нам все равно не уйти, пусть хоть один из нас получит то, о чем мечтает. Радим! Отдай меня Харальду!
– Я не сдамся! – прохрипел Радим. – Ни за что!
Он греб, не останавливаясь. Казалось, кто-то – может, любящие храбрых боги воинов, – вливает в него силу. Расстояние между лодкой и яликом Харальда больше не сокращалось.
Нурманам удалось стащить кнорр с мели. Его весла дружно ударили по воде, и корабль устремился вслед за купеческой лодьей. Ольга увидела, как свободные от гребли нурманы вновь надевают шлемы, готовясь к бою.
А судно Нагибы было уже в какой-то полусотне саженей от окончания мыса.
Лодка Радима и Ольги – намного дальше. Они не успевали…
– Я не сдамся, не сдамся… – бормотал Радим.
Он греб так сильно, что лодка двигалась рывками, будто конь в галопе. Им удивительно везло: не напоролись ни на мель, ни на камни, ни на коряги…
Мелькнула мысль: свернуть к берегу. Мелькнула и пропала. На суше им с Ольгой от погони не уйти. И на воде – тоже.
– Я не сдамся…
Кнорр шел значительно дальше от берега, чем лодья. И значительно быстрее. Нурманы отрезали судно Нагибы от открытой воды. Время слов закончилось. Теперь будет говорить боевое железо.
На лодье это понимали и тоже готовились в бою. Ольга видела, как блестит солнце на шлемах. Угрюм стоял на корме с метательным копьем в руке. На носу кнорра в точно такой же позе замер Гуннар Волчья Шкура.
«Если они передерутся, у нас появится надежда…» – подумала Ольга, оглянулась и увидела, как Харальд помахал ей рукой. Радим греб из последних сил, а нурман на веслах, казалось, совсем не торопится. Тем не менее ялик снова начал догонять.
Надеяться было не на что.
И вдруг нурманский корабль прекратил погоню. Весла одного борта уперлись в воду, «закрепились», как говорили варяги, а весла другого, напротив, загребли сильнее и шире. Ольга представила, как скрипит и трещит от нагрузки корпус нурманского корабля. Кнорр разворачивался, отказываясь от преследования и боя.
Почему?
Может, решили, что в драке нет смысла? Раз Харальд вот-вот догонит их лодку… А богатства ватажки Нагибы скорее всего остались в селении.
Нурманы обычно не вступают в бой, если не видят выгоды. Низко и грозно проревел рог. С кнорра. И еще раз. Какой-то сигнал Харальду.
– Что это? – прохрипел Радим.
Ольга покачала головой. Она не знала.
Она увидела, что купеческая лодья, которая уже почти достигла окончания мыса, тоже начала разворот.
Неужели там решили схватиться с нурманами?
Но нет. Лодья направлялась не к нурманскому кораблю. Она уходила на север. Бегут? Почему?
Нурман-гребец на ялике выкрикнул что-то и заработал в полную силу. Нос ялика вспенил зеленоватую озерную воду.
Радим выпустил весла, потянулся к ножу.
Он не сдастся!
Но что это? Ялик тоже разворачивался. Харальд махнул рукой:
– Еще увидимся, парень! – крикнул он. – Еще встретимся!
Что происходит?
Ольга тоже не понимала.
Она встала, вытянулась во весь рост, чтобы видеть дальше, – юная, напряженная, в мокром красном платье, с длинной косой, потемневшей от озерной воды…
