— Они там, маркиз, там! — указывал виконт маркизу место, где находились тетушка и племянница: ces dames ропщут, что вас так долго нет… Ах, Персеваль, пропустите, пожалуйста.
Франк как будто и не слыхал де Лантюр-Люса, он стоял неподвижно, устремив на маркиза презрительный взгляд.
Рио-Санто вежливо поклонился Франку и отвечал добродушным тоном на его немой вызов:
— Надеюсь, сэр Франк Персеваль, что не откажете мне в удовольствии познакомиться с вами, — и в ту же минуту он сделал чуть заметный знак головою человеку, стоявшему у дверей.
Человек тотчас подошел к месту, где стояли маркиз и Франк. Это был слепой Тиррель. Он подошел к Франку и как бы ненарочно толкнул его. Маркиз сейчас же прошел дальше.
Взбешенный Франк закричал на Тирреля:
— Будьте осторожнее!
Слепой обратил к нему свои безжизненные тусклые глаза и спросил Франка мягким тоном:
— Это вы мне говорите?
— Да, я сказал это вам, сэр. Мне показалось странным, что вы толкаете…
— Что с вами, сэр Персеваль! — засмеялся виконт.
— Неужели вы хотите ссориться с этим слепым сэром, Эдмондом Маккензи?
— Виноват, извините, пожалуйста! — пробормотал Франк, стараясь найти глазами маркиза.
— Нет, сэр, виноват я перед вами, — заметил слепой.
Франк никак не мог отыскать в толпе Рио-Санто.
«Неужели маркиз трус? — думал Франк. — Если нет, то зачем он так поспешно удалился». Потом он продолжал вполголоса:
— Я не хотел бы, чтобы он оказался трусом. Я желаю, хочу, чтобы он был мужествен!
— Молодой джентльмен, вы скоро убедитесь в том, чего вы теперь так пламенно желаете, — произнес кто-то ироническим тоном над ухом Франка.
Франк посмотрел кругом себя, но никого не нашел, кроме одного человека, стоявшего в двух шагах и небрежно вытиравшего стекло лорнета. Франк обратился к нему и гордо спросил, что он изволил сказать?
— Ничего не говорил, — произнес флегматически доктор Мюллер ломаным английским языком.
— Позвольте, но вы сейчас сказали мне…
— Говорю вам, что я ничего не сказал, zum Teufel! — ответил сердито доктор Мюллер.
Франк должен был предположить, что ошибся.
Леди Кемпбел приняла Рио-Санто чрезвычайно радушно. Маркиз поцеловал руку мисс Тревор.
— Мери было скучно без вас, сказала леди Кемпбел, обращаясь к маркизу.
— Неужели не было другой причины скуки, мисс Тревор? — спросил маркиз, улыбаясь.
Мери в последнее время чувствовала себя очень неловко. Она совсем не понимала, что происходило с ней. В этот вечер маркиз был еще нежнее и красноречивее, чем обычно. Мисс Тревор невольно была обворожена им, хотя какое-то чувство постоянно предостерегало ее от этого. Она все время думала о бедном Франке, которого любила.
Франк наблюдал за маркизом, ни одно движение маркиза не ускользало от его зоркого глаза. Наклонился ли маркиз к Мери, посмотрела ли Мери на него, всему Франк придавал особенное значение… Сердце Франка усиленно билось в груди. Он испытывал адские муки, но, несмотря на это, не мог тронуться с места. С каким-то безумным наслаждением отдавался он этому самобичеванию.
В таком состоянии Франк пробыл довольно долго. Вдруг Рио-Санто почему-то сдвинул брови… Свет от стенных канделябров падал прямо в лицо маркиза. В одно мгновение Франку представилось, что лицо это ему знакомо. Ему вдруг вспомнилось то страшное несчастие, которое однажды случилось с ним в жизни. Человек, который был повинен в этом, походил на маркиза Рио-Санто. Правда сходство было незначительно. И едва лицо маркиза приняло обычное выражение, как сходство исчезло. Франк засомневался. Он отбросил все подозрения, тем более, что и без того у него было много мотивов питать неприязненные чувства к маркизу.
Наконец Рио-Санто встал, чтобы пройтись по залам. Франк только этого и ждал. Он, как светский человек, сумел маскировать свое волнение. С поддельным спокойствием и непринужденностью подошел он к маркизу:
— Маркиз, вы сейчас сказали, что хотели бы познакомиться.
Рио-Санто сначала не узнал его, потом пожал руку и ласково улыбнулся.
— Очень рад, сэр Франк Персеваль, — сказал он, — я с нетерпением ждал знакомства с вами. Леди Кемпбел мне говорила много хорошего. Она любит вас так нежно, как может любить только мать, а мисс Тревор относится к вам, как любящая сестра.
— А вы в силу долга считаете нужным любить то, что она любит? — спросил Франк с сарказмом, судорожно сжав руку маркиза.
Потом он продолжал с жаром:
— Моя роль здесь сделалась очень смешной. Что ж я такое теперь? Отставной жених, человек, который всем мешает… Маркиз, я люблю мисс Марию Тревор!
Маркиз не отнимал своей руки. Он оторопел сначала, но быстро оправился и продолжал более холодным тоном, но утонченно вежливо:
— Это мне было известно: леди Кемпбел сообщала мне, но я думал… мы все надеялись, что…
— Кого это разуметь под словом «все»? — прервал его Франк.
— Все — это я, леди Кемпбел и…
— Только! — вскричал Франк. — Больше никто! Если вы назовете третье имя, вы будете бесстыдным лжецом!
— Все — это я, леди Кемпбел и мисс Мери Тревор, — произнес маркиз протяжно с ударением на последнем имени, и в ту же минуту, высвободив свою руку, как бы невзначай приложил один палец к губам.
— Мое поведение было, не такого рода, чтобы я заслуживал вашего оскорбительного вызова, — продолжал маркиз уже мягким тоном. — Сэр Франк, я предполагал стать одним из ваших друзей, вы же решили совершенно иначе, я готов к вашим услугам.
Ни один мускул не дрогнул на лице маркиза, когда он говорил эти слова. Это было то же самое лицо, которым он очаровывал общество.
Франк только этого и ждал. Он даже покраснел от удовольствия.
— До свидания, сэр, до завтра, — сказал он. — Нам тесно обоим на свете, один должен умереть и предоставить таким образом права на счастье другому. Я благодарю Создателя, что нашел в вас мужественного человека. До завтра!..
— Вы познакомились с Франком Персевалем? — спросила с некоторым волнением в голосе леди Кемпбел, когда маркиз подсел к Мери.
— Это прелестный молодой человек, — беззаботно ответил маркиз.
В полдень следующего дня Сюзанна отправилась по адресу, который дал ей слепец Тиррель. На Вимпольской улице она скоро нашла дом с цифрой 9 на дверях. Это был большой красивый дом с фронтоном, украшенным множеством арабесков.
Сюзанна ударила в двери медным молотком. Тотчас же дверь отворил лакей в дорогой ливрее. Не говоря ни слова, он провел ее в залу, где сидела служанка в дорогом костюме. Она, по-видимому, кого-то ждала. По костюму и элегантной фигуре ее можно было принять за госпожу.
