не была выполнена.
Восстание продолжалось 63 дня. Погибли или пропали без вести 18 тыс. повстанцев. Около 25 тыс. было ранено, в том числе 6500 – тяжело. Погибли 180 тыс. мирных жителей Варшавы. Почти полностью был разрушен город.
Замечу, что отряды прокоммунистической Армии Людовы, принявшие участие в боях уже после начала восстания, сумели пробиться к советским войскам, но генерал Армии Крайовой Бур-Комаровский предпочел сдать свои части немцам.
Уже в октябре 1944 г. поляки-эмигранты стали обвинять в провале захвата Варшавы… руководство СССР. Мол, Сталин лично отдал приказ Красной армии остановиться. Нелепость подобных обвинений очевидна. Замечу, что в ходе Второй мировой войны руководство СССР и западных союзников тщательно координировали свои планы. А там, где могло иметь место соприкосновение союзных сил, обязательно составляли карты разграничения ответственности сторон. Это было сделано, например, в Норвежском море, в Японском море и т. д. Но в данном случае союзники и поляки до последнего часа скрывали от СССР подготовку Варшавского восстания.
Как уже говорилось, советские войска после 600—700-километрового наступления были обескровлены, тылы отстали, и большое новое наступление с форсированием Вислы в районе Варшавы было физически невозможно.
Тем не менее 14 сентября войска 1-го Белорусского фронта и действовавшие в их составе части Войска польского освободили восточное предместье Варшавы – Прагу. Советские и польские летчики поддерживали боевые действия повстанцев: 13 сентября – 1 октября было произведено 5000 самолето-вылетов, сброшено повстанцам оружие, боеприпасы, продовольствие и медикаменты. 15 сентября 5 батальонов Войска польского, взаимодействуя с частями Красной армии, форсировали Вислу и захватили несколько плацдармов, но были выбиты оттуда фашистами.
Наши либералы с большим удовольствием разоблачают «преступления» Сталина. Так, например, Сталин «не разрешил посадку английских и американских самолетов на советских аэродромах после совершаемых ими налетов на позиции немцев в районе Варшавы и доставки грузов участникам восстания. А тут уж подтягивание тылов и перегруппировка войск ни при чем».
Тут можно задать вполне резонный вопрос: а были ли в сентябре 1944 г. в районе Варшавы свободные от советских ВВС аэродромы, пригодные для посадки дальних бомбардировщиков? Ведь немцы, как правило, перед отступлением выводили из строя все свои аэродромы.
Но главное в другом: зачем американским бомбардировщикам потребовались советские аэродромы? Они и так успешно сбрасывали над Варшавой свои грузы. Другой вопрос, что бестолковые польские офицеры сами не знали расположения частей Армии Крайовой в Варшаве, и грузы часто попадали к немцам. Ну, допустим, немцами подбит английский или американский самолет, неужели он не мог совершить вынужденную посадку на советской территории или экипаж не мог спрыгнуть там с парашютами? Неужели бы их перестреляли красноармейцы? Наоборот, наши командиры были бы очень рады любому стратегическому бомбардировщику, сделавшему вынужденную посадку, и «ланкастеру», и Б-24, и Б-17. Хотя бы потому, что союзники секретили от нас очень много интересных приборов – устройства связи, радиолокационные прицелы и т. д. Так что за прием такого самолета пехотный командир мог и орден получить.
Дело совсем в другом. Командование ВВС США и Великобритании, отчаявшись получить аэродром в Варшаве, попросило разрешения доставлять польские части из Англии и Италии на советские аэродромы близ Варшавы, но что и получило резонный отказ. А вот бомбить немцев и сбрасывать грузы повстанцам Армии Крайовой самолетам союзников никто не мешал.
Предположим на секунду, что план эмигрантского правительства в отношении Варшавы осуществился. Немцы в панике бежали, и не только польская столица, но и ее окрестности, включая Прагу, оказались в руках Армии Крайовой. Естественно, что авиация союзников перешла бы по перевозкам грузов и людей в Варшаву от парашютирования к посадочному методу. В результате этого на аэродромах вблизи Варшавы скопились бы десятки бомбардировщиков США и Англии, а также их дальних истребителей сопровождения «москито».
Перед Сталиным встала бы дилемма – или признать эмигрантское правительство в Варшаве, или начать полномасштабные действия против войск Армии Крайовой в этом районе.
Отдать Польшу лондонскому правительству было физически невозможно хотя бы из-за его непризнания новых границ СССР. Напомним, что отряды Армии Крайовой к 1 августа 1944 г. фактически вели партизанскую войну против Красной армии на территории СССР.
В свою очередь, уничтожение в большом городе стотысячной польской армии потребовало бы несколько недель и участия нескольких советских армий, а то и фронтов. Нетрудно догадаться, как стали бы действовать американские и британские пилоты «москито» при бомбардировке польских аэродромов в районе Варшавы советской авиацией. А нахальства и самоуверенности у этих ребят в августе 1944 г. имелось через край. Ведь они освободители Северной Африки, Италии, Франции, а тут их бомбят… Начались бы воздушные бои. Бомбардировщики Б-24 и Б-17 начали бы бомбить позиции советских войск, и пошло-поехало… Дальнейший сценарий третьей мировой войны я предлагаю продумать самим читателям.
Послевоенный германский историк Михель Фройнда заявил: «Подавляя польское восстание, немцы выручили «Советы», вместо того чтобы самим уйти из города и оставить в нем армию партизан».
С этим нельзя не согласиться. У германского генералитета в августе 1944 г. был единственный шанс избежать безоговорочной капитуляции – это разжечь конфликт между союзниками. Если бы у Гитлера хватило ума в первые же часы восстания отвести войска от Варшавы и дать приказ люфтваффе не мешать полетам самолетов союзников с войсками и техникой для Армии Крайовой, то вероятность начала третьей мировой войны была бы крайне велика.
К счастью для народов всего мира, фюрер и его генералы не решились на столь серьезный шаг.
Польские либералы, а с 1990 г. и польское правительство сделали Катынь и Варшаву своими политическими инструментами в отношениях с Россией.
Глава 1
Послевоенная Польша
Формально в тысячелетнем территориальном споре Руси и Польши поставил точку «Советско-польский договор о государственной границе», подписанный в Москве 16 августа 1945 г. и ратифицированный Президиумом Верховного Совета СССР 13 января 1946 г. и Крайовой Радой Народовой 31 декабря 1945 г.
В 1-й статье договора говорится: «Установить государственную границу между СССР и Польшей согласно решениям Крымской конференции по т. н. «линии Керзона», но с отступлением от нее на 5–8 км на восток, т. е. в пользу Польши.
Дополнительно Польше уступается территория к югу от г. Крылов с отклонением на восток до 30 км в пользу Польши, часть территории Беловежской Пущи на участке Немиров – Яловка, включая Немиров, Яловку, Беловеж, с максимальным отклонением в пользу Польши на 17 км, к востоку от «линии Керзона» [150].
В СССР и даже в РФ практически некто не знает, что в августе 1945 г. Польше была отдана половина Беловежской Пущи, включая развалины дворца Александра III, и больше половины Брестской крепости, как по площади, так и по числу фортов.
Такая граница была определена еще
