«Все они очень скоро пожалеют, что не уехали», — думал Конфуцианец, поглаживая кончиками пальцев древнюю рукопись, лежавшую перед ним на столе. Он знал историю Договора Бивня лучше, чем кто-либо другой. Когда открылся второй портал, Конфуцианец ни на секунду не усомнился в том, что Человек с Книгой это именно он сам. Точнее, с книгами. Он являлся обладателем редчайшего собрания из двадцати самых ценных конфуцианских текстов, известных под общим названием «Аналекты». Из поколения в поколение Конфуцианцы, входящие в Договор Бивня, бережно хранили его и из рук в руки передавали своим преемникам. Но сейчас перед ним лежал другой, еще более редкий манускрипт, существовавший в единственном экземпляре и внушавший Конфуцианцу уверенность в том, что он и есть Человек с Книгой. В этой книге оставлял записи каждый Конфуцианец на протяжении веков. В ней содержались детальные описания каждого Резчика, каждой Цзян и каждого Телохранителя, когда-либо принесших клятву верности заветам Первого императора. Конфуцианцы оставляли здесь также свои размышления, впечатления и даже глубокие сомнения относительно всей этой затеи с Бивнем. К примеру, Конфуцианец со Священной горы был уверен в том, что Первый император начисто выжил из ума.
«Только безумец, — писал он, — мог казнить тысячи конфуцианских ученых и сжечь все их книги».
Конфуцианец вновь перечитал самую первую запись в книге, в которой превалировали сомнения относительно Бивня и задач, поставленных перед Троими Избранными. Заканчивалась она вопросом: «Но почему Первый император никогда не причинил вреда мне и не приказал сжечь мои книги?»
«Потому что ему было все равно, — подумал Конфуцианец, листая книгу. — Мы невидимое течение, движущееся под фундаментом государства, к нам нужно относиться с уважением, так как в противном случае рухнет все здание».
Конфуцианец пролистал книгу до того места, где начинались чистые страницы, и, затаив дыхание, опустил кисточку в углубление с чернилами на камне для письма. Он будет и дальше поддерживать Договор Бивня, как и все его предшественники, но только при условии, что Договор снова сделает конфуцианцев нужными Китаю. Нет, даст конфуцианцам власть над Китаем!
Он подождал, пока с кисточки упадет капля чернил, а затем записал в книгу свои мысли относительно фигурок, открывшихся во втором портале Бивня, констатировав, что Человеком с Книгой определенно является именно он, отметив также важное значение, которое имеют сестры Сун.
Конфуцианец направил все свои усилия на то, чтобы получить максимум информации об этих трех женщинах. Он получал донесения из десятков различных источников. Все донесения относительно старшей сестры, мадам Чан Кайши, в один голос утверждали, что она одержима приобретательством и жаждет заполучить любой мало-мальски ценный предмет, который попадается ей на глаза. Эти свидетельства целиком и полностью подтверждали правильность полученного ею прозвища: Та, Которая Любит Деньги.
Сведения относительно младшей сестры, вдовы доктора Сунь Ятсена, свидетельствовали о ее бескорыстной добродетели. У Той, Которая Любит Китай, слово, безусловно, не расходилось с делом.
А вот расследование всего, что связано со средней сестрой, любовницей Мао Цзэдуна, выявило множество любопытных зацепок и тайных ниточек, ведущих к разгадке этой темной души. Один из осведомителей Конфуцианца писал, что его товарищ стал фаворитом Той, Которая Любит Власть. Эта дочь Суна буквально затащила его к себе в постель. Молодой человек пытался сопротивляться, но она настояла на своем, а на следующий день переспала с его братом, еще более красивым юношей. Еще трое других конфуцианцев подтверждали, что средняя дочь Суна унаследовала от матери, Инь Бао, ее ненасытные сексуальные аппетиты. И было еще одно странное донесение. Его автор утверждал, что собственными глазами видел, как посреди ночи эта женщина выскользнула из дома, забралась в лодку и направила ее в сторону Пудуна, где обосновались бандиты, пираты и беспринципные лекари, промышляющие абортами.
Конфуцианец неподвижно сидел и ждал, пока разрозненные кусочки информации выстроятся в единую картину. Средняя дочь Суна, являющаяся в настоящее время любовницей Мао Цзэдуна, обладает ярко выраженной сексуальной агрессивностью и нуждается в могущественном воине в качестве союзника. Может ли он использовать дочь Суна, чтобы оседлать этого воина, который привезет его к славе?
Все конфуцианцы были готовы действовать, кроме того, он мог рассчитывать на поддержку со стороны Троих Избранных, разумеется не раскрывая им своих истинных планов. Пришло время привести план в действие.
Он взял кисточку и написал записку молодому конфуцианцу, внедрившемуся в среду коммунистов. Затем начал тщательно одеваться. У него была назначена важная встреча с мадам Сунь Ятсен — Той, Которая Любит Китай.
Конфуцианец посмотрел на спящих сыновей. Чуть ли не с того самого дня, когда родился младший, он был уверен, что именно этот сын станет его преемником, и потому настоял на том, чтобы мальчик учился с младых ногтей. К девяти годам тот уже знал основные каноны конфуцианства и мог свободно изъясняться на английском языке и кантонском диалекте. Скоро, когда конфуцианцы будут править Китаем, этот мальчик займет место возле него.
Продолжая одеваться, Конфуцианец прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. Убийца все еще находится в Нанкине, где, согласно нашедшим подтверждение слухам, было наконец создано убежище. Цзян занята своими борделями, которые нужно приспособить к вкусам японцев. Это задача не из легких, и у нее уже не раз происходили стычки с властями.
— Хорошо! — произнес Конфуцианец со злорадством, которое неизменно удивляло его, когда звучало в голосе кого-то другого.
Покончив с утренним туалетом, он расправил плечи. Сегодня будет хороший день — и для Китая, и для конфуцианцев.
Проходя мимо поста с японскими солдатами, Конфуцианец низко поклонился. У него не было ни малейшего желания заявиться на важную встречу избитым и в крови. Японский часовой небрежно махнул рукой, веля ему убираться. Шагая по улице, он чувствовал, что за ним идут все остальные конфуцианцы. Идут навстречу уготованной им судьбе.
Из записной книжки Сказителя
Только во снах возникают легенды.
Из снов о власти выползают чудовища;
Из снов о справедливости появляются монстры.
Самообладание прекращает кошмары, но вместе с ними — и сон.
Ты станешь преследовать меня, пытаясь загнать,
