А я сказал: ''Сила солому не сломит!'' Граф и маршал опять переглянулись.
– Господа, – тихо сказал я, – Простите за дерзость, что я, не имея чести быть представленным вам, осмеливаюсь отрывать ваше время, но, клянусь честью, только вещи чрезвычайной важности побудили меня обратиться к вам.
– Мы готовы вас выслушать… молодой человек, – сказал с улыбочкой граф де Ла Фер, но, кажется, смотрел на меня как на несмышленого малолетка.
– Но просим покороче, юноша, – проворчал маршал, – В одном предложении два раза слово ''честь'', ужасно, не правда ли, Атос?
– Такому ребенку можно простить, – усмехнулся Атос.
– Говорите, в чем дело, и поживее – мы спешим.
– Я буду краток. Вернее, мы будем кратки. Не угодно ли вам, господа, последовать за мной?
Опять переглядки! Ясно, господа подозревают, что я подослан, чтобы заманить их в ловушку.
– Может быть, вы сначала представитесь?
– Шевалье Ролан де Линьет, к вашим услугам!
У господ вытянулись лица – конечно, они знали нашу грустную историю.
– Этого достаточно, – сказал граф де Ла Фер и поднялся, – Я следую за вами, шевалье де Линьет.
Маршал пожал плечами и поднялся вслед за Атосом.
И, хотя Жюльетте не удалось выдать себя за виконта де Линьета, она рассказала Атосу и Граммону про подлый заговор генерала, но, в отличие от нас, фрондерские вожди встретили наше сообщение спокойно.
– Нечто подобное следовало ожидать, – сказал граф де Ла Фер, – Не знаю как насчет саботажа, но панику враги герцога пытаются посеять. Не беспокойтесь, сударь.
Хотя он назвал Жюльетту "сударь'', в глазах его блеснули лукавые огоньки, и мы поняли, что тайна разгадана.
– Вы предупредите герцога?
– Мы предупредим не герцога, мы предупредим катастрофу, – сказал Граммон, – Заглянем в Королевский Арсенал, дорогой Атос?
Атос кивнул.
– Вы сможете разобраться, в чем там дело? Ведь неисправность очень хитрая, мы не знали, к кому обратиться. Мы позвали вас на помощь наобум!
– И правильно сделали…молодые люди. Вы сделали то, что должны были сделать, а теперь наша очередь.
Так мы с Жюльеттой сорвали подлый заговор генерала де Фуа. Я, честно говоря, так и не понял, в чем была причина, что там напортачил де Фуа, чтобы пушки не стреляли. Но зато теперь я знал, где находятся бофоровские пушки, и решил забраться в одну из этих повозок и бежать на войну.
Так я и сделал!
10.О ТОМ, КАК Я ПОССОРИЛСЯ С АДЪЮТАНТОМ БОФОРА, ГОСПОДИНОМ ВИКОНТОМ ДЕ БРАЖЕЛОНОМ.
/ Мемуары Ролана. /
Увы! В Тулоне меня ждал неприятный сюрприз: порт был закрыт! Часовые никого не пропускали, осматривали каждую повозку, и, честно говоря, я даже расплакался от досады! Забраться в такую даль, быть у самой цели – и внезапно потерпеть такое фиаско! А у меня не было ни лошади, ни еды, ни денег, даже если бы я решил вернуться. Но с какой миной я вернусь? Все откроется, надо мной будут потешаться все наши пажи, дразнить, издеваться, сочинять эпиграммы – я знал, на что способны эти ребята. Когда я представил ехидную физиономию Поля и как наяву услышал его голос: ''Героический рыцарь Ролан, победитель арабов, виват!'' – я застонал от отчаяния. ''Нет, Ролан, – сказал я себе, – Нет обратной дороги! Любой ценой надо пробраться в порт, а оттуда – на корабль!''
Но охрана не дремала! Я пожирал глазами повозки. Неужели мне не затаиться где-нибудь между мешками, тюками, хотя бы внизу, под колесами? И что за дотошные люди эти бофоровцы, настоящие черти! Наверно, Святой Петр так не сторожит вход в Рай, как эти стражники!
А народ все скапливался у ограждения, и я понадеялся на то, что возникнет суматоха, давка, сутолока, и я прошмыгну в порт. Но надеждам моим, видно, не суждено было сбыться, меня преследовал злой Рок! Как ни напирала толпа, стоило выйти сержанту и рявкнуть, люди шарахнулись назад, и давка возникла, но в обратную сторону. `'И какой идиот это придумал!'' – c досадой проворчал я, едва не угодив под копыта какой-то лошади.
Какие-то молодчики пробились вперед и стали совать свои пропуска. Сержант велел их пропустить.
Толпа заволновалась.
– Вам лучше отойти в сторону, барин, – посоветовал парень, сидевший на повозке с бочками вина, – Видите, какая давка, как бы вас не придавили ненароком. Эй, сержант! Пропусти, у меня есть бумага!
– Покажь! – потребовал сержант, – Чего везешь?
– Вино для его светлости! – отвечал возница, – Вот, извольте взглянуть! И бумаги в порядке.
– Ща проверим, что за вино, – буркнул сержант.
– Неужто вы будете проверять каждую бочку? – удивился парень.
– Да, будем! Таков приказ!
– Перебесились вы тут, что ли! Никогда такого не было!
– А теперь будет!
– Совсем долбанулись!
– Молчать!
– Да это…я даже не знаю, как это называется!
– Это называется произвол! – закричал я.
– Ну-ка потише, ты, мелкий! – рявкнул сержант, – Ишь, какой горластый! А ты, с бочками, проезжай сюда, если все в порядке, мы тебя пропустим.
– Но! – крикнул парень. Он подъехал на своей повозке к самому ограждению. Бофоровцы стали осматривать его повозку. Тут я проскользнул под колесами повозки и подошел к вознице.
– Слушай, милейший! – обратился я к нему, – Какую такую бумагу ты предъявил сержанту?
Парень усмехнулся.
– Да неужто вы не знаете, барин?
– Не знаю. Слышь, мужик, расскажи, будь любезен. Я ведь не местный, из Парижа. Путешествую для собственного удовольствия. Почему закрыли порт?
– Порт закрыли по приказу бофоровского адъютанта, господина виконта де Бражелона. Его светлости герцогу хотели подсунуть поврежденные пушки. Чтобы, значит, герцога и всех наших там поубивало. Говорят, не обошлось без алжирских шпионов. Вот теперь и проверяют. А еще, говорят, поступило сообщение, что враги Бофора подложили взрывчатку на его флагманский корабль, вот тот, самый большой, ''Корона'' – вот мачты торчат, видите? Теперь и мышь в порт не прошмыгнет без проверки, ясно, барин? Да завтра с утра порт откроют, вы увидите все корабли. И ярмарка будет!
– Яснее не бывает. А покажи-ка мне, приятель, твой пропуск!
– Вот, глядите, мне не жалко, у меня совесть чистая – я везу вино. Когда еще такой случай представится подзаработать! Пусть смотрят, да только поскорее, чтобы мне еще разок успеть за винцом сгонять!
Я пробежал глазами документ и успокоился. Да я сам запросто состряпаю такую бумагу! Возможно, Поль сделал бы лучше, но Поль далеко. Еще не все потеряно, Ролан!
И, поблагодарив хозяина бочек, я выбрался из толпы, насколько мог, почистил персереновский костюм, в первой же лавке раздобыл бумагу и чернила и накарябал себе пропуск на имя шевалье Ролана де Линьета и расписался за бофоровского адъютанта, господина виконта де Бражелона.
