— А как зовут тебя? — спросил Кинг.
— Меня зовут Фоу-тан, — пристально глядя на него, как бы желая увидеть, какое впечатление произвело на него ее имя, ответила она.
Кинг подумал, что Фоу-тан звучит красиво, но говорить об этом было бы банально. Он смотрел на ее изящную фигуру, прекрасные глаза и нежную смуглую кожу. Она напоминала ему плачущую королеву на призрачном слоне из видения во время болезни, и его вновь охватили сомнения относительно состояния его собственного рассудка.
— Скажи мне, — внезапно обратился он к Фоу-тан. — Ты никогда не ехала в джунглях на огромном слоне в сопровождении эскорта солдат в медных доспехах?
— Ехала, — ответила она.
— И ты говоришь, что ты из Лодидхапуры? — продолжал он.
— Я как раз оттуда.
— Ты когда-нибудь слышала о священнослужителе по имени Вай Тхон?
— Он верховный жрец Шивы в городе Лодидхапуре, — вымолвила она.
Кинг растерянно потряс головой. — Трудно понять, — пробормотал он, — где кончается сон и начинается явь.
— Я не понимаю тебя, — она удивленно подняла брови.
— Я и сам себя не понимаю, — согласился он.
— Ты странный человек, — проговорила Фоу-тан. — Не знаю, верить тебе или бояться. Ты не похож ни на кого из тех, что я видела в жизни. Что ты хочешь делать со мной?
— Наверно, лучше всего тебя отвести к Че и Кенгри, а завтра Че может отвести тебя в Лодидхапуру.
— Но я не хочу возвращаться в Лодидхапуру.
— Почему?
— Слушай, Гордон Кинг, и я расскажу тебе, — сказала Фоу-тан.
— Давай сядем на поваленное дерево, — сказала Фоу-тан, — я расскажу тебе, почему не хочу возвращаться в Лодидхапуру.
Сидя рядом с девушкой, Кинг поражался ее удивительному физическому обаянию. Каждое движение ее гибкого тела, каждый грациозный жест, меняющееся выражение прекрасного лица и глаз буквально притягивали. Она излучала магнетизм. Он ощущал его кожей, глазами, ноздрями. Создавалось впечатление, что годы бережной селекции были употреблены на то, чтобы создать ее для того, чтобы в каждом мужчине при виде ее возникало желание обладать ею, но в то же время ее окружал ореол удивительной чистоты, вызывавшей у Кинга желание защитить, нормальное для каждого мужчины по отношению к женщине, посланной ему Провидением.
— Почему ты так на меня смотришь? — внезапно спросила она.
— Прости меня, — сказал Кинг просто. — Продолжай свою историю.
— Я из Пном Дхека, — начала Фоу-тан, — где король Бенг Кхер. Пном Дхек больше Лодидхапуры, а Бенг Кхер могущественнее Лодивармаиа.
Бхарата Рахон желал меня. Он хотел взять меня в жены. Я умоляла отца моего… умоляла отца не отдавать меня Бхарате Рахону; но он сказал, что я сама не знаю, чего хочу, просто мне кажется, что я не люблю Бхарату Рахона, что он будет мне хорошим мужем и что после свадьбы я буду счастлива.
Я знала, что нужно что-то сделать, чтобы убедить отца, что я и сердцем и разумом против брака с Бхаратом Рахоном, поэтому решила бежать в джунгли, чтобы показать, что предпочитаю смерть жизни с человеком, которого выбрал для меня отец.
Я не хотела умирать. Я хотела, чтобы меня быстро нашли, а когда пришла ночь, я испугалась. От ужаса я забралась на дерево. Я слышала, как Господин Тигр бродил во мраке, и я так боялась, что думала, что потеряю сознание и упаду прямо к нему в пасть; но когда наступил день я все еще продолжала думать, что лучше попасть в лапы к повелителю джунглей, чем к Бхарате Рахону, самому отвратительному человеку, даже имя которого я ненавижу.
Но я все же пошла по направлению к Пном Дхеку, то есть я так тогда думала, а теперь-то я понимаю, что шла в противоположном направлении. Я надеялась, что люди, которых мой отец послал на поиски, найдут меня, потому что я не хотела сама возвращаться в Пном Дхек.
День склонился к вечеру, но я никого не встретила и опять испугалась. Я поняла, что заблудилась в джунглях. Потом я услышала тяжелую поступь слона и бряцанье оружия и человеческие голоса, и преисполнилась облегчения и благодарности, потому что думала, что эти люди разыскивали меня.
Но когда я увидела воинов, то поняла, что на них латы Лодивармана. Я перепугалась и попыталась убежать, но они увидели меня и догнали. Они легко захватили меня, и велика была их радость, когда они меня разглядывали.
— Лодиварман нас хорошо вознаградит, — кричали они, — когда увидит, кого мы привели из Пном Дхека.
Так что они посадили меня на слона и направились в Лодидхапуру, где меня немедленно доставили к Лодиварману.
О Гордон Кинг, это был страшный момент. Я испугалась, когда оказалась так близко от прокаженного короля Лодидхапуры. Он был покрыт большими язвами. В этот день он был в скверном настроении и невнимателен. Он едва взглянул на меня, но приказал, чтобы меня отвели в покои к апсарам, и так я стала придворной танцовщицей у прокаженного короля.
Никогда, о Гордон Кинг, не объяснить мне, как я страдала каждый раз, когда мне приходилось танцевать перед Лодиварманом. Каждая его язва, казалось, тянется ко мне и заражает меня. Я, почти теряя сознание, должна была продолжать ритуальные танцы.
Я старалась прятать лицо, потому что знала, что красива, и знала какая судьба ожидает красивых женщин при дворе короля Лодивармана.
Но однажды я поняла, что он обратил на меня внимание. Я видела, как он следил за мной своим мертвым взором. Мы танцевали в огромном зале, где он развлекался со своими придворными. Лодиварман сидел на троне. Крытые свинцом стены были богато разукрашены картинами и драпировками. Полированные каменные плиты у нас под ногами казались мне мягче сердца Лодивармана.
Танцы наконец закончились, и нам было разрешено удалиться в наши покои. Там ко мне сразу же подошел капитан королевской стражи в сверкающем парадном мундире.
— Король смотрел на тебя, — сказал он, — и хочет воздать тебе почести как того требует твоя красота.
— Танцевать во дворце короля Лодивармана, — ответила я, — большая честь для меня.
— Тебе предстоит удостоится более явного выражения почестей от короля.
— Я довольна и тем, что имею, — сказала я.
— Не тебе выбирать, Фоу-тан, — заявил посланец. — Король выбрал тебя в наложницы. Возрадуйся, быть может, тебе предстоит когда-нибудь стать королевой.
От ужаса я готова была упасть в обморок. Что мне было делать? Я должна была выиграть время. Я подумала было о самоубийстве, но я молода и мне не хочется умирать.
— Когда я должна предстать перед королем? — спросила я.
— Тебе будет дано время подготовиться, — отвечал посланец. — Три дня женщины должны будут купать и умащать твое тело, а на четвертый ты предстанешь перед королем.
