неполиткорректно пишет: «Телом жена сущи, мужеску мудрость имеюще». Следующая сопоставимая по значению историческая деятельница – другая вдова, великая княгиня московская София Витовтовна, – появится только пятьсот лет спустя, и она по всем показателям уступает Ольге.
Неудивительно, что Ольга оставила по себе столь яркое воспоминание. Этому в значительной степени способствовало и то, что Летопись и церковь всячески превозносили княгиню как первую среди русских правителей христианку. «Повесть временных лет», используя весьма сильную метафору, пишет, что Ольга среди «неверных человецех [язычников] светяшеся аки бисер [жемчуг] в кале» и отводит правительнице очень много места.
Правда, большинство сообщаемых сведений по-видимому (и даже наверняка) являются сказками. Перескажу эти легенды очень коротко, ибо они наверняка памятны читателю еще по школе.
Миф о том, как князь Игорь нашел себе невесту, изложен не в Летописи, лаконично (и неправильно) относящей брак к 903 году, а в «Житии», написанном много позднее и наверняка пересказывающим какие-то ранние источники. Девушка была «от языка варяжьска, от рода ни от княжьска, ни от велмож», Игорь встретился с нею случайно, на речной переправе, влюбился и взял в жены.
Знакомство Игоря с Ольгой. В. Сазонов
После этого имя Ольги в хронике не упоминается 42 года, вновь возникая лишь при описании убийства Игоря: «Ольга же бяше в Киеве с сыном своим детьском [малолетним] Святославом».
Древлянский князь Мал, чувствуя себя победителем, предложил Ольге стать ее мужем – то есть, отнесся к ней как к военному трофею.
Вдова приняла послов смиренно, сказала, что мужа ей уже не воскресить, и попросила древлян вернуться в ладью, на которой они приплыли. Киевляне понесли ладью на руках, с почетом – и кинули в яму, где послов заживо похоронили.
Ольга попросила Мала прислать другое посольство, из самых лучших («нарочитых») людей – и сожгла их в бане.
Потом отправилась к древлянам сама, якобы справить тризну по мужу, пригласила на пиршество местных жителей и «иссекоша» пять тысяч человек.
Казнь древлянских послов. Ф. Бруни
Но и этого свирепой вдове показалось мало. Она пришла с большим войском к древлянской столице Коростеню, взять его штурмом не смогла и пообещала уйти с миром, если ей с каждого двора доставят по три голубя и три воробья. Получив эту дань, коварная княгиня привязала птичкам к хвосту горящую паклю, они вернулись в свои дома и запалили весь город. Тогда киевляне без труда проникли за стены и устроили там резню.
Еще одна история, со вкусом поведанная Летописцем, описывает встречу Ольги с византийским императором, который, «видев ю добру сущю лицем и смыслену велми», немедленно предложил на ней жениться. Она поставила условие: пускай кесарь сам ее обратит в христианскую веру. Базилевс так и сделал, после чего княгиня ему сказала, что крестный на крестнице жениться не может. Расстроился тут император, что Ольга его обвела вокруг пальца, да делать нечего – отступился.
Летопись называет княгиню «остроумной» – не в современном значении этого слова (шутки с Ольгой были плохи), а отдавая дань ее сверхъестественно острому уму, по тогдашним понятиям, особенно поразительному в женщине.
Теперь попробуем восстановить, как прожила свою жизнь Ольга на самом деле.
Год ее рождения неизвестен даже приблизительно. Вероятно, в 945 году она была еще молода, если имела только одного сына, к тому же «детьского».
Имя Хельга (в византийской хронике она названа Эльгой) – варяжское, так что в этом «Житие», видимо, право. В окрестностях Пскова, откуда Ольга-Хельга была родом, судя по раскопкам, имелись и славянские, и варяжские поселения.
Расписанных в Летописи «древлянских казней», конечно, не было. Невозможно себе представить, чтобы древляне раз за разом наивно попадались в ловушку, присылая вместо убитых послов новых. Миф про горящих птиц совершенно фантастичен и к тому же в точности совпадает с аналогичной историей в исландском сборнике «Младшая Эдда». Вообще жестокая месть вдовы – один из распространенных сюжетов в скандинавских эпосах.
Но сватовство древлянского князя вполне могло иметь место в действительности. В раннюю эпоху, когда государство было еще не сложно организованной структурой, а воспринималось как личное владение государя, гибель последнего при отсутствии зрелого преемника часто приводила к распаду всего зыбкого объединения. И то, что Ольга каким-то образом – вероятно, жестоко – расквиталась с убийцами мужа, а также подавила древлянский мятеж, сомнений не вызывает. Карамзин пишет: «Истинное происшествие, отделенное от баснословных обстоятельств, состоит, кажется, единственно в том, что Ольга умертвила в Киеве послов древлянских, которые думали, может быть, оправдаться в убиении Игоря; оружием снова покорила сей народ, наказала виновных граждан Коростеня».
«Повесть» рассказывает, что Ольга возложила на древлян «дань тяжку», причем одну треть взяла в свою частную казну. Это значит, что в это время личный доход монарха и бюджет княжества уже существуют раздельно – государство развивается.
Про императора, который вслед за древлянским князем якобы сватался к Ольге, правда лишь то, что киевская княгиня, во-первых, действительно побывала в Константинополе и, во-вторых, приняла крещение.
Первый факт подтверждается византийским источником. Там подробно описано, как Константин Багрянородный принимал «архонтиссу Эльгу Росене».
Константин Багрянородный и его мать императрица Зоя на монете
Произошло это в 957 году (а не в 955, как сказано в «Повести»). Очень возможно, что Ольга стала христианкой именно тогда, зная, что к единоверцам великая империя относится гораздо лучше, чем к язычникам, – предоставляет им всяческие привилегии. Однако в целом визит, похоже, княгиню разочаровал и раздосадовал. В Летописи сказано (и это похоже на реальное событие), что после возвращения в Киев княгиня не слишком любезно обошлась с приехавшими к ней византийскими послами, помянув обиду: в Константинополе ее слишком долго протомили в ожидании аудиенции. Вероятно, унизительно малыми показались ей и полученные там дары. Из византийского документа мы знаем, что в общей сложности княгиня получила от цесаря 700 милиарисиев (серебряных монет) – для правительницы обширной страны ничтожная сумма. Вполне вероятно, что потому при Ольге и не состоялось крещение Руси – из-за несложившихся отношений с империей. В пользу такого предположения говорят и последующие события – война Ольгиного сына с греками. Известно также, уже из западноевропейских источников, что княгиня присматривалась к альтернативному, папскому изводу христианства и даже просила германского императора Оттона прислать в Киев германского епископа. Похоже, Ольга всерьез подумывала обратить подданных в новую религию, но «Повесть» рассказывает, что ее подросший и возмужавший сын был решительно против.
Не совсем понятно, с какого точно времени Ольга начала делить власть со Святославом. Возникает ощущение, что сферы деятельности разграничились естественным образом: Святослава интересовала только война, и он вечно
