– А вот увидите, как он схватит новую погремушку, этот ваш разумник, – возразил Летуновский и, поразмыслив немного, приказал: – Как-нибудь на днях затащите князюшку в мой магазин под предлогом сделать вам подарок к именинам…
– Но мои именины не скоро…
– Дорогая, мне не важно, когда ваши именины! Хоть в день Святого Никогда, – усмехнулся Летуновский. – Главное, чтобы он бросил первый взгляд на камешки, которые ему покажут. А уж прочее я возьму на себя… Если он заинтересуется торговлей драгоценностями, ему враз станет не до игры!
Нельзя сказать, что идея Казимира Аристарховича пришлась экономке по душе. Во-первых, она не была любительницей дорогих украшений, считала их ненадежным вложением капитала, потому что ничего не понимала в камнях и опасалась подделок, а их по Москве ходило немало. Во-вторых, в словах ростовщика умная женщина почувствовала явную корысть, стремление купца продать свой товар. Однако, не придумав ничего более, она все же обратилась к князю, который после своего двухдневного поста и заточения наслаждался кофе со сливками и сдобными булочками:
– Дорогой мой, в знак нашего примирения я хочу вам сделать подарок… Это пустяк, конечно, просто футляр для часов. Я сама его вышила бисером…
И футляр (по правде сказать, вышитый очень скверно) был немедленно презентован князю вместе с поцелуем.
– Бросьте, драгоценная моя! – отмахнулся Белозерский, едва взглянув на подарок и протягивая экономке крохотную чашечку за добавкой кофе. – Какое примирение? Я на вас не в обиде. Вы поступили благоразумно. И уж если кто-то из нас и заслуживает подарка, то это, безусловно, вы…
– А ведь не за горами мои именины, – с поддельной улыбкой воскликнула экономка. – И знаете, о чем я мечтаю?
– Даже не догадываюсь… – бросил Илья Романович, уплетая булочку и бросая жадные взгляды на другую.
– Я мечтаю об изумрудном колечке! – Изольда постаралась произнести это как можно романтичнее, но любой искушенный в женском коварстве мужчина услышал бы в ее голосе фальшь. Белозерский же, одичавший за время своего вдовства, давно не имевший дел с женским полом, проглотил эту наживку вместе с остатками булочки.
– Сегодня, прямо сейчас, едем к Летуновскому, – воодушевленно воскликнул он, – и выберем вам подходящее кольцо! У него лучшие камни в Москве!
Казимир Аристархович не оплошал – выложил на прилавок такие редкостные, изумительные кольца с изумрудами и бриллиантами, с сапфирами и рубинами, что даже у равнодушной к украшениям Изольды Тихоновны загорелись глаза. Она умышленно долго выбирала, а Казимир Аристархович тем временем расписывал достоинства каждого камня, рассказывал о процессе огранки и даже достал из особого сейфа еще не обработанные материалы, чтобы наглядно показать своим покупателям искусство гранильщика и шлифовальщика. В его речи также не были забыты все выгоды, которые приобретает владелец ювелирного магазина в наше время. Послушать его – так это был самый легкий, почетный и приятный способ наживать громадные деньги. «А как щекочет нервы! – признался он. – Куда там игре… Да только тут и проиграть нельзя, продавец всегда остается в барыше!» Изольда, разрумянившись от странного волнения, охватившего ее при виде блестящих камней, примеряла кольцо за кольцом и внимательно слушала…
Нельзя сказать, чтобы Илья Романович проявил в тот момент живой интерес к ювелирному делу и торговле украшениями. Скорее, он скучал, как будто вовсе не оправдывая надежд, возлагаемых ростовщиком на этот визит. Но по странному совпадению через несколько дней после покупки кольца для Изольды ему попалась на глаза заметка в «Сыне Отечества» об удивительном алмазе, найденном недавно на Урале.
– А ведь те необработанные камни, которые нам показывал Казимирка, наверняка тоже были привезены оттуда? – поделился он своей догадкой с экономкой. – Ох и ловкий же плут этот Летуновский! Фамилия под стать – на лету хватает выгоду и кладет себе в карман!
– Что вам-то мешает выгоду на лету хватать? – как бы вскользь заметила экономка. – Средств вроде бы достаточно, чтобы обзавестись собственным магазином… Получать доход, вместо того, чтобы швырять деньги на ветер!
– Я что вам, купец или мещанин какой? – обиделся Илья Романович. – Где это видано, чтобы аристократ торговал камешками?
– Во Франции, например, – тут же парировала Изольда, – дворяне нынче не гнушаются прибыльным делом. О том в «Сыне Отечества» было прописано.
– Тоже мне, нашли, кого в пример привести! Французов! – с презрением воскликнул князь. – Санкюлоты окаянные!
На том разговор и закончился, однако зерно было брошено в землю, и вскоре оно дало неожиданные всходы.
– Как вы посмотрите, драгоценная моя, на то, если я прикуплю для нас немного землицы? – спросил он как-то за утренним чаем в подмосковном имении, куда они только-только перебрались в начале лета двадцать восьмого года.
– Земля нынче дорога, особенно если с лесом и рекой, – начала рассуждать Изольда Тихоновна, но князь ее перебил:
– Нет, нет, почти без леса и без реки! Да и не землица вовсе, а каменная гора с соснами и елями на самой вершине.
– Гора? – удивилась экономка. – К чему нам гора?
– А вот к чему, драгоценная моя… – Белозерский достал из кармана халата маленький бархатный мешочек и вытряхнул из него прямо на стол, уставленный закусками, пять крохотных изумрудов размером с ноготок младенца.
– Вы были у Летуновского? – сразу догадалась она. – Купили эти необработанные камни, а мне ничего не сказали?
Лицо ее вдруг сделалось строгим, почти мрачным. Экономку раздосадовало то, что Летуновский и князь сговорились у нее за спиной.
– Да ничего я пока не купил, – защищался Илья Романович, – а всего лишь взял камни на время, чтобы подумать… и посоветоваться с вами, мой ангел, само собой! – поспешно прибавил он, отчего Изольда слегка смягчилась.
* * *
Он встретил поляка совершенно случайно, когда проезжал в экипаже по Большой Никитской, как раз мимо роскошного особняка Казимирки. Тому как раз случилось выходить из ворот, и князь был чуть не силой затащен на обед к ростовщику. Кроме прекрасной Теофилии, за столом еще присутствовал некий уральский купец Жевнов Леонтий Порфирьевич. С виду то был солидный, кряжистый мужик, лет сорока, одетый не в «сибирку», как одевались еще многие купцы в Сибири и на Урале, не желающие ради моды оставить свой удобный и долговечный кафтан, а в сюртук с длинными полами. Он выглядел как чиновник невысокого ранга с той только разницей, что лицо не брил, а носил небольшую, аккуратно подстриженную бороду.
