— Господин!
От голоса Берга я вздрогнул.
— Сзади, господин!
Я обернулся и увидел, что нас нагоняют три всадника. Мы ехали по открытой местности, укрыться было негде, но я обругал себя за беспечность. Я погрузился в размышления, пытаясь понять, как поступит Рагралл, и не оглядывался. Если бы мы заметили этих троих раньше, то могли бы свернуть в лес, но теперь всадников не избежать, и они быстро приближались.
— Я с ними поговорю, — сказал я Бергу, развернул лошадь и стал ждать.
Все трое были юнцами, не больше двадцати лет от роду. Ехали на хороших лошадях, сильных и резвых. Все трое носили кольчуги, хотя ни у кого не оказалось щита или шлема. Приблизившись, они осадили лошадей шагах в десяти. Волосы у них были длинными, а темные узоры на лицах говорили о том, что это норманны, но чего еще ожидать по эту сторону реки?
— Доброго вам утра, — вежливо произнес я.
Юнец в центре троицы послал коня вперед. Он был в хорошей кольчуге, ножны украшали серебряные вставки, а рукоять топора за спиной сверкала золотом. Его длинные черные волосы блестели от масла и были перевязаны на затылке черной лентой. Он посмотрел на мою лошадь, потом на меня, а потом на Вздох Змея.
— Хороший меч, дедуля.
— Хороший, — мягко произнес я.
— Старикам мечи без надобности, — сказал он, и его спутники засмеялись.
— Меня зовут, — всё так же тихо произнес я, — Хефринг Фенирсон, а это мой сын Берг Хефрингсон.
— Скажи мне, Хефринг Фенирсон, с чего это ты едешь на восток? — спросил юнец.
— А почему бы нет?
— Потому что ярд Рагналл созывает людей, а ты едешь в противоположном направлении.
— Ярлу Рагналлу не нужны старики, — ответил я.
— Это верно, но молодые ему нужны, — и он посмотрел на Берга.
— Мой сын не умеет управляться с мечом, — сказал я. По правде говоря, Берг был с мечом чудовищно быстр, но его невинный взгляд намекал, что он не любитель сражаться. — А вы кто такие? — уважительно поинтересовался я.
Он помедлил, не желая открывать свое имя, но потом пожал плечами, решив, что это не имеет значения.
— Отере Хардгерсон.
— Ты приплыл на кораблях из Ирландии?
— Откуда мы — тебя не касается, — огрызнулся он. — Ты присягнул в верности Рагналлу?
— Я не присягаю в верности ни одному ярлу, — ответил я, и то была правда. Я присягнул Этельфлед.
— Так может, ты и сам ярл? — хмыкнул Отере.
— Я земледелец.
— Земледельцу, — насмешливо произнес он, — не нужна хорошая лошадь. И меч не нужен. Ему не нужна кольчуга, даже такая ржавая. А что до твоего сына, — и тут он проехал мимо меня, поближе к Бергу, — то если он не умеет драться, но ему тоже не нужна кольчуга, меч и лошадь.
— Хочешь их купить? — спросил я.
— Купить! — расхохотался Отере. — Я предоставлю тебе выбор, старик, — снова повернулся он ко мне, — ты можешь поехать с нами и присягнуть в верности ярлу Рагналлу или отдашь нам лошадей, оружие и кольчуги и можешь отправляться восвояси. Что ты предпочтешь?
Знавал я таких как Отере. Он был юным воином, обученным драться и презирать любого, кто не зарабатывает на жизнь мечом. Он скучал. Пересек море ради обещанной земли и добычи, и хотя нынешняя осторожность Рагналла была безусловно оправданной, Отере она разочаровала. Его заставили ждать, пока Рагналл соберет больше людей, и этих людей он явно нанимал в Нортумбрии, среди датчан и норвежцев, населяющих эту расколотую страну. Отере наказали стеречь северный берег реки на случай вторжения саксов через Мерз, а он хотел покорять Британию, и если его не поведет на битву Рагналл , то он сам найдет, с кем подраться. А кроме того, Отере был самоуверенным молодым задирой, так чего ему бояться старика?
Наверное, я стар. Моя борода стала седой, а на лицо наложили печать годы, но даже если и так, Отере со своими спутниками стоило быть осторожней. Что за земледелец будет скакать на резвом коне? Или владеть прекрасным мечом? Или носить кольчугу?
— Я дам тебе выбор, Отере Хардгерсон, — сказал я. — Ты можешь убраться восвояси и поблагодарить того бога, кому поклоняешься, что я оставил тебя в живых, или можешь попробовать забрать у меня меч. Выбор за тобой, юнец.
Он на мгновение бросил на меня взгляд, и выглядел так, будто не верит моим словам, а потом рассмеялся.
— Верхом или на пешими, старик?
— Выбор за тобой, юнец, — повторил я, на сей раз вложив в слово «юнец» больше презрения.
— Считай, что ты уже мертв, старик, — отозвался он. — Слезай с коня, старый ублюдок.
Он легко спрыгнул с лошади и гибко приземлился на влажную траву. Я решил, что он решил драться пешим, потому что его конь не привык к битвам, но это меня устраивало. Я тоже спешился, но медленно, как будто старые кости и боль в мышцах мешали двигаться.
— Мой меч, — произнес Отере, — зовется Кровопийца. Человек должен знать, что за оружие отправит его в могилу.
— Мой меч...
— К чему мне имя твоего меча? — прервал меня он и снова рассмеялся, правой рукой вытащив из ножен Кровопийцу. — Я сделаю это быстро, старик. Готов? — последний вопрос прозвучал как насмешка. Плевать он хотел, готов я или нет, он просто смеялся, потому что я неуклюже обнажил Вздох Змея и держал его, словно к этому не привык. Я даже сначала взял его в левую руку, но потом перехватил правой, и Отере решил, что я неопытен. Я был столь убедителен, что он опустил клинок и затряс головой.
— Ну и глупец же ты, старик. Я не хочу тебя убивать, просто отдай меч.
— Охотно, — ответил я и двинулся к нему.
Он протянул левую руку, и я крутанул ладонью и отбил Вздохом Змея эту руку, а потом отбил в сторону Кровопийцу и снова выбросил меч вперед, приставив острие Вздоха Змея к груди юнца. Меч уткнулся в кольчугу над грудной костью, заставив Отере отпрянуть, он чуть не споткнулся и яростно заревел, взмахнув мечом жестом косаря, что должен был снести мне голову с плеч, но я уже поднял Вздох Змея, клинки столкнулись, и я сделал еще шаг вперед и ударил ему в лицо рукоятью. Отере наполовину увернулся, и удар пришелся по челюсти, а не по носу.
Он попытался полоснуть меня по горлу, но не смог как следует замахнуться, а шагнул назад, взмахнув Вздохом Змея, так что его острие рассекло Отере подбородок, хотя и не сильно. Выступила кровь, и при виде ее один из спутников Отере тоже вытащил меч, я услышал, хотя и не увидел, как зазвенели мечи, и понял, что Берг тоже дерется. За моей спиной звякнула сталь о сталь и раздался вздох, а глаза Отере расширились, когда он увидел, что случилось.
— Давай, юнец, — сказал я, — ты дерешься со мной, а не с Бергом.
— Тогда убирайся в могилу, старик, — огрызнулся он и шагнул вперед, размахивая мечом, но этот удар легко было отразить. Отере был не слишком умел. Возможно, проворнее меня, ведь все-таки он был моложе, но я всю жизнь упражнялся с мечом. Он напирал, взмахивая клинком снова и снова, а я отражал каждый удар, и лишь после шести или семи его свирепых замахов неожиданно отступил и опустил меч, и его клинок просвистел мимо, так что Отере потерял равновесие, потом я ткнул Вздохом Змея, пронзил правое плечо врага, проткнув кольчугу и поранив плоть, и увидел, как рука упала, а потом я поднял клинок к его глотке и задержал там, с острия Вздоха Змея закапала кровь.
