Дело было сделано, и Лешка уже направился к выходу, но тут перед ним вырос какой-то подозрительный тип.
– Заграничные часы не интересуют? – полушепотом спросил он.
Лешка не успел ответить, как рядом появился другой тип и так же шепотом сказал:
– Не бери, там механизм игрушечный.
Казарин презрительно посмотрел на спекулянтов, сплюнул и выскочил из отдела. На улице в ожидании Таньки он начал рассматривать витрину с игрушками: заводные птички, мотоциклисты в военной форме, физкультурники на турнике и тачанка с Чапаевым. Он не успел еще изучить все до конца, как появилась запыхавшаяся Танька.
– Ну?! – нетерпеливо спросил он. – Видела?
– Видела…
Вид у Таньки был усталый.
– Тысяч двадцать, тридцать… А может, и пятьдесят.
– Камней?!!
– Рублей!
Лешка недоуменно посмотрел на Таню.
– А где бриллианты?
– Не знаю, – Шапилина пожала плечами и зашагала по улице.
Лешка догнал подругу.
– Может, она в ресторан собиралась? Или за покупкой какой шла?
– Ага! Только сейф дома оставила, – пошутила Танька. – Да говорю же я тебе: там тысяч пятьдесят было, пачками. И банковскими ленточками каждая обвязана.
Сбитый с толку, Лешка мучительно искал решение:
– Что же получается? Барок продает камни. Так?
– Так, – согласилась Танька.
– Если так, то деньги должны быть у него. Так? – не унимался Лешка.
– Ну, так.
– А почему ж тогда деньги у Шумаковой? Шумакова сама, что ли, чем-то приторговывает?
Такой поворот дела озадачил и Таньку…
Через час они оба сидели у Варфоломеева. Старик внимательно выслушал их рассказ.
– М-да, интересные дела, – пробормотал Герман Степанович,– от меня-то что требуется?
Лешка чуть не подпрыгнул:
– Как «что»? Совет! Что делать дальше?
Старик отложил кисть и снял увеличительное стекло, через которое рассматривал какую-то диадему.
– А какой тут может быть совет? В этом деле я вам не советчик.
Танька и Лешка переглянулись.
– То есть как?
– А так! Вы что, дети малые? Не понимаете? Да Шумаков меня и вас в порошок сотрет, если мы хоть рот откроем! Тут такая афера, ниточки от которой еще неизвестно куда потянутся…
Ребята сидели совершенно потерянные. Варфоломеев надел окуляр, взял кисть в руки, но работать не смог. Он опять отложил инструмент, встал со стула и заходил по комнате.
– Вот же сволочи! Мародеры, натурально – мародеры. Дорвались! Откуда у них драгоценности, деньги?! Люди с хлеба на воду перебиваются, а эти?!!
Оборвала эти причитания Танька.
– А я уверена, что без Когана тут не обошлось. Не зря к нему Барон приходил. Видимо, что-то знает про его тайные делишки…
Варфоломеев поднял на нее удивленные глаза.
– А ты откуда про Когана знаешь?
Казарин смутился и перестал незаметно дергать Таньку за рукав.
– Лешка, я же просил! – укоризненно бросил Варфоломеев.
– Герман Степанович, она же мне как сестра!
– Тоже мне, брат нашелся, – прошептала Танька. Но обидеться серьезно ей не дал старик.
– Ты, дочка, не смей на человека наговаривать. Я его сто лет знаю. Он честнейший человек.
– Честнейший? А что ж он про бриллианты, которые ему Барон приносил, никому ничего не сказал? Лешка, чего ты молчишь, ну скажи?
Варфоломеев настороженно посмотрел на Лешку.
– Какие еще бриллианты? Когда приходил? Лешка махнул рукой.
– «Какие-какие», с которых все и началось. Старик не стал дослушивать, сел в кресло и подозвал ребят.
– Ну что, братцы, выхода тут, на самом деле, только два: либо оставить все как есть, либо… либо надо идти к твоему отцу, Танюша. Он-то уж решит, что делать.
В тот же вечер Лешка в сопровождении человека в форме, озираясь по сторонам, шел по коридорам Первого корпуса. Несмотря на то, что все свои неполные 17 лет он провел в двух шагах от этих стен и кабинетов, ему еще ни разу не доводилось тут бывать.
Сопровождающий распахнул дверь, и Казарин очутился в приемной заведующего особым сектором ЦК товарища Шапилина. Секретарь при виде вошедших молча встал и распахнул дверь начальственного кабинета.
Лешка остановился на пороге. Шапилин махнул рукой, указывая на стул.
– Заходи, заходи…
Казарин зачем-то вытер ноги у порога, прошел и присел на краешек стула. Шапилин расположился напротив и, как бы собираясь с мыслями, долгим тяжелым взглядом уперся в Лешку.
– Таня мне все рассказала.
Петр Саввич выждал паузу и продолжил:
– Скажи мне, ты уверен, что этот человек и Лидия Васильевна как-то связаны друг с другом?
Лешка кивнул.
– Уверен.
– Точно уверен?
– Точно! Я сам видел, как он входил в квартиру на Петровке, а затем из нее вышла Шумакова.
– А может, у них там «шуры-муры» и только? Лешка пожал плечами.
– Может, и «шуры-муры», только Барон… как это у них говорят… мужик фартовый.
– И что? – не понял Шапилин.
– А то! Он себе запросто дамочек и помоложе может найти.
Шапилин усмехнулся:
– А Лидия Васильевна не молодая? Лешка смутился.
– Пусть вам на это Барон и отвечает…
– Барон, – задумчиво пробормотал Шапилин. – Да что ты все заладил: «Барон, Барон*… Никакой он не Барон.
Лешка вопросительно посмотрел на Петра Саввича.
– Как не Барон?!!
– А так… Обычный работник «Торгсина» – спекулянт хренов. И фамилия у него – Ищенко.
Казарин загорячился.
– Да не может этого быть. Я сам видел.
– Что ты видел?
– Видел, как он камни Когану приносил. Вы у Когана спросите!
Шапилин порылся в бумагах и вытащил мелко исписанный лист.
– Точно, Коган. Честный старик оказался. Он-то нас на Ищенко и вывел. Сразу доложил, все честь по чести. А вот тебе, сыщик, прах тебя побери, надо было сразу рассказать об этих камнях…
Этой новостью Лешка был раздавлен.
– Ладно, говори, где эта квартира находится. Казарин ткнул пальцем в карту Москвы.
– На Петровке.
Шапилин набрал номер телефона.
– Ковалев, собирай людей.
Лидия Васильевна Шумакова пересекла двор и поднялась по черной лестнице на третий этаж. Открыв дверь своим ключом, она осторожно проскользнула в квартиру. В прихожей сняла шляпку, привычным жестом повесила ее на вешалку и задержалась у зеркала, чтобы поправить прическу.
– Саша, вы уже пришли?
– Пришел, – донеслось из гостиной.
Лидия Васильевна вошла в комнату и остолбенела. Кроме Ищенко, который, опустив голову, сидел за столом, в комнате было еще два человека в штатском.
– Что это значит? – не теряя самообладания, спросила женщина.
– Проходите и присаживаетесь, – сухо ответил один из присутствующих.
