Экипаж остановился у «приличного заведения», и дамы отправились пробовать его кухню.
— Я вот размышляю, куда же тебя еще свозить… — задумчиво сказала баронесса, расправившись с нежнейшими рыбными котлетками под миндальным соусом. — Хочешь посмотреть храм Санта-Мария-ин-Трастевере? Он стоит на месте, где забил источник благовонного масла. И как я подозреваю, построен как раз на доходы от продажи оного. Там рядышком есть церковь Сан-Каллисто, она знаменита колодцем, куда сбросили папу Каллиста… Или поедем на площадь Святого Франциска Ассизского?
Жанне было абсолютно все равно.
— Я уважаю младших братьев[7], — сказала она. — Поехали на площадь.
К этому моменту Жанна поняла, что переполнилась римскими достопримечательностями до ушей и ничего не хочет, кроме как очутиться в уютной постели, свернуться клубочком и поспать.
Через некоторое время они добрались до площади Святого Франциска.
Центр ее венчала античная колонна с крестом наверху.
— Видишь церквушку? — Баронесса показала на скромную церковь. — Это храм Сан-Франческо-а-Рипа, его построили сразу же после того, как Франциск был канонизирован. Именно здесь он останавливался, когда был в Риме. Он, конечно, был необычайной святости человек, один камень вместо подушки чего стоил! Но как подумаешь, что он имел и мог иметь и на что променял… Святой человек!
Жанна так и не поняла, что хотела сказать баронесса. Но ей почему-то показалось, что мадам де Шатонуар совсем не одобрила поступок молодого наследника богатого купца из Ареццо, променявшего обеспеченную жизнь на отшельничество, нищету и странствия по свету босиком.
Экипаж покинул площадь Святого Франциска.
— Видишь то здание с мозаикой? Где по бокам Спасителя белый и черный рабы? — спросила баронесса. — Это госпиталь тринитариев. В плену ты не пыталась связаться с ними? Ведь они как раз занимаются освобождением христиан из мусульманского плена.
— У меня была одна возможность… — неохотно сказала Жанна. — Но не было доверия к человеку, который предложил отнести им письмо. Да и выкуп за меня запросили бы ой-ой-ой! Ведь там я считалась французской принцессой.
— Вообще-то ты прекрасно справилась и без тринитариев, — заметила баронесса. — Давай я покажу тебе еще одну церквушку, и мы поедем домой — эти рыбные блюда только раздразнили меня.
Экипаж остановился около подножия холма. Ради последней достопримечательности дамы вышли на свежий воздух.
— Этот холм зовется Целий. Видишь те крутые ступеньки и храм, к которому они ведут? Это церковь Сан-Грегорио-Маньо. Еще один чудак. Когда его избрали на папский престол, он сбежал ото всех и спрятался в лесной пещере. А зачем, спрашивается? Ведь все равно нашли! И пришлось ему, как миленькому, принять тиару. Против судьбы не уйдешь!
Этими словами баронесса завершила свой обзор римских достопримечательностей и повезла вздохнувшую с облегчением Жанну обратно.
Наревевшаяся, наглядевшаяся и, наконец, наевшаяся рыбы Жанна тихо дремала в экипаже, даже не чувствуя тряски.
Жанна прочно попала в водоворот, как обычно бурлящий вокруг баронессы де Шатонуар.
Мадам Беатриса не могла жить, не участвуя в заговорах и комплотах, лигах и коалициях.
Спокойная жизнь была не ее уделом, и Рим энергичная баронесса презрительно обзывала болотом. (Хотя бы потому, что в силу недостаточно долгого пребывания здесь баронесса не была вхожа в высшие круги и в местных интригах не участвовала.) Хотя Жанна и не сомневалась, что мадам Беатриса методично и неотступно штурмует гостиные и залы римской знати.
Пока же, в отсутствие подходящего заговора, баронесса вплотную занялась Жанной.
Не слушая никаких возражений, она перевезла ее с квартиры четы булочников к себе.
Жанна была довольна переездом. Последние дни под ее окнами регулярно маячила плешь протонотария, который не то питал еще какие-то надежды, не то намекал, что квартирку пора освобождать для новой паломницы, и Жанна боролась с острым желанием открыть окно и плюнуть сверху.
* * *
— Девочка моя, я все понимаю, последнее время тебе было нелегко, — первым делом заявила мадам Беатриса, — но такое платье одобрить никак нельзя! Да оно подходит лишь для добродетельной старой девы! Если бы во время аудиенции у Его Святейшества на мне было что-то подобное, родственники моего покойного супруга уже бы праздновали победу!
— В моих нарядах сейчас щеголяет какой-нибудь выводок шлюх в портовом кабачке.
— Но ведь жизнь не остановилась! — возмутилась баронесса. — Кстати, а что ты собираешься делать дальше?
— Сначала вернусь в Аквитанию, в Монпезá, — сказала Жанна. — Немного передохну и поеду в Ренн. Кстати, что сейчас творится в герцогстве?
— Да ничего не творится! — отмахнулась баронесса. — Максимилиан считает малютку Анну Бретонскую своей женой, но по-прежнему так и не смог добраться до ее кровати через королевские заслоны. Анна де Боже, госпожа регентша, их брак не признает и зажала герцогство в тиски своих армий. Скука! Не это тебя сейчас должно волновать.
— Как не это, а что же?! — поразилась Жанна.
— А что же?! — передразнила ее баронесса. — И это говоришь ты, знатная красивая дама! Мне не нравятся твои планы на ближайшее будущее.
— А что в них плохого?
— Как что? — Баронесса даже топнула. — От твоих слов прямо веет благочестием и покоем. Твои дела столь блестящи, что ты отказываешься от всех великолепных возможностей, предоставляемых Римом, и пускаешься в одинокое путешествие по глухим углам за собственный счет?
— Извините, госпожа Беатриса! — Жанна на мгновение прикрыла глаза. — Я сегодня плохо соображаю и не могу взять в толк, о каких возможностях вы говорите? Пока я лишь поняла, что вам не нравятся ни мое платье, ни мои планы.
— Ладно, моя дорогая! — смилостивилась баронесса. — Продолжим наш разговор завтра. Я думаю, что, отдохнув как следует, ты придешь в себя.
* * *
Ночью Жанна не спала. Она слушала ночные шорохи дома, звуки за окном и думала над словами баронессы.
События последних месяцев выбили ее, Жанну, из привычного общества, из привычной жизни. Она и правда немного подзабыла то, что раньше казалось таким важным.
Надо вспоминать. Теперь она не беглянка.
Под утро Жанна заснула, и ей снились турниры в Аквитании и Бретани, балы и охоты. И сложная, захватывающая круговерть придворной жизни.
* * *
Видимо, баронесса досыта насиделась в Риме без приключений.
