Два пистолетных выстрела и два выстрела из карабина немного расчистили кучу-малу, образовавшуюся вокруг раненого; затем, поскольку все его огнестрельное оружие было разряжено, он вернул пистолеты в кобуры, а карабин — к седлу, схватил кавалерийскую саблю и со всей силы врезался в группу из пяти или шести англичан, ярившихся вокруг защитников генерала.
Рене владел саблей с таким же искусством, с каким владел шпагой: миг — и трое англичан были убиты или ранены, а еще трое пустились бежать; один из них во время бегства был убит выстрелом одного из адъютантов генерала. Рене воспользовался кратким моментом затишья, чтобы перезарядить свое оружие.
Тем временем генерал Ренье уже был в самой гуще бегущих французских солдат, прискакав сюда во главе ста пятидесяти конных егерей. С высоты своей позиции он видел, как устремился в гущу сражения Рене, и сейчас с удивлением смотрел на него. Он не мог по его мундиру установить ни его род войск, ни часть; помедлив, но, видимо, решив, что какой бы ни был мундир, он, должно быть, скрывает храброе сердце, обратился к Рене:
— Примите командование этими людьми и возьмитесь за дело как следует.
— Согласны ли вы, чтобы я стал вашим командиром? — спросил Рене у кавалеристов…
— Согласны! — в один голос прокричали они ему.
Тогда, нацепив свою шляпу на саблю, он во весь опор бросился вперед, на боевой порядок англичан, закинул свою шляпу в самую гущу их рядов и, поразив одного из англичан, закричал:
— Двадцать луидоров тому, кто вернет мне мою шляпу!
И солдаты, в порыве отваги, да и в надежде получить вознаграждение, вклинились в ряды англичан и рассекли их и добрались до третьей линии. Однако здесь их движение остановилось; Рене, зажав в зубах свой клинок, достал из кобур пистолеты и выстрелами убил двоих англичан, обратно вложил пистолеты в кобуры и опять взял в руки саблю.
— Вот! — сказал он и подцепил саблей свою шляпу, потому что он один добрался до нее. — Похоже, один я получу свои двадцать луидоров.
Ряды англичан сомкнулись за его спиной; Рене вклинился в третью линию, опрокинув двоих англичан, и оказался единственным французом, забравшимся так далеко в боевые порядки врага.
Группа конных офицеров обступила генерала Стюарта. От этой группы отделились двое и поскакали в сторону Рене. Тот понял, что ему предлагали дуэль, только это была дуэль двоих против одного.
Рене остановил свою лошадь, выстрелил из своего карабина в одного из всадников с расстояния пятидесяти метров, а в другого — с двадцати. Оба рухнули на землю.
В это время третий всадник отделился и направился в сторону Рене, размахивая саблей и жестами показывая, что он желает драться холодным оружием. Рене отложил свой карабин и двинулся со своего места навстречу третьему приближавшемуся противнику.
И как во времена античности или в дни рыцарства, как герои Гомера или рыцари Средневековья, Рене и его противник устроили представление, в котором каждый из них явил чудеса ловкости и отваги.
В конце концов после десяти минут единоборства англичанин, раненный в правую руку, увидев у себя на груди острие сабли Рене, был вынужден сдаться.
— Сударь, — обратился к нему на превосходном французском англичанин, — позволите ли вы мне, под мое слово, вернуться к генералу? Я хочу ему кое-что сказать.
— Идите, сударь.
Рене воспользовался представившимся моментом, чтобы перезарядить карабин и пистолеты.
Через несколько мгновений он заметил англичанина, который уже направлялся в его сторону; его правая рука была перевязана, а на острие его сабли развевался белый платок.
— Что означает этот белый платок? — спросил, смеясь, у него Рене. — Вы явились ко мне в качестве парламентера, чтобы предложить мне сдаться?
— Я пришел к вам, чтобы предложить следовать за мной, — ответил англичанин. — Чтобы вам не трудиться во второй раз пересекать порядки нашей армии, возвращаясь к своей, генерал Стюарт приказал мне, в знак уважения к вам, открыть перед вами ряды наших войск.
— Не думает ли часом генерал Стюарт, что я не знаю, как мне самому это сделать?
— Он в этом не сомневается, сударь, но он так настаивает на том, чтобы вы целым и невредимым добрались до своего расположения, что приказал передать: если вы откажетесь от моих услуг в качестве проводника, он собственной персоной возьмется вас проводить.
— Большое спасибо, мне не хочется его по таким пустякам беспокоить. Идите вперед, сударь, а я последую за вами.
К этому времени исход сражения был уже решен: генерал Компер был захвачен в плен, командир батальона первого полка убит, командир батальона швейцарцев тяжело ранен, командир батальона двадцать третьего полка ранен; путь в Монтелеоне закрыт, и преследуемая английской армией французская армия спешно отступала к долине реки Ламато.
Английская армия остановила преследование и позволила генералу Ренье спокойно отходить.
Подойдя к рядам английских солдат, провожатый Рене громко воскликнул, обращаясь к ним:
— По приказу генерала Стюарта расступитесь и оружие — на плечо!
Солдаты подчинились, и Рене беспрепятственно прошел через две вооруженных линии.
Затем он дошел до того места, где начиналась равнина и где остановился английский авангард.
— Сударь, — наконец обратился Рене к своему проводнику, — кроме вас больше некому передать слова моей искренней благодарности генералу Стюарту; возьмите обратно свое слово на одном-единственном условии: вы передадите ему мои слова благодарности.
И почтительно поклонившись своему бывшему пленнику, которого он отпустил на свободу, Рене отправил свою лошадь в галоп и догнал французский арьергард, с которым безостановочно проследовал до самого Катанзаро, проделав около шести лье.
CXIV
В КОТОРОЙ РЕНЕ УБЕДИЛСЯ, ЧТО САЛИЧЕТИ НЕ НАРУШИЛ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ
Рене остановился на привал с остатками девятого конно-егерского полка, в атаке которого по приказу Ренье на английскую пехоту он участвовал.
Эти добрые люди, которые пошли за ним, посчитали его мертвым, когда увидели, как, отважно вломившись в ряды англичан, он пропал там.
При виде его, живого и невредимого, они, ликуя, наперебой предлагали ему свою солому для постели и свой хлеб на ужин.
Рене взял охапку соломы, на которую накинул плащ, а хлеб разломил пополам и отдал одну половину своему коню.
На заре его разбудил адъютант генерала Ренье. Генерал отправил его на поиски молодого человека в мундире морского лейтенанта, который столь храбро вчера сражался. Найти его было несложно, если только он не был убит или захвачен в плен: он наверняка был единственным во всей армии, кто носил такой мундир.
