Ангелина, увлеченная воспоминаниями и испытывая желание выговориться, продолжила рассказ о своей жизни:
– Все его звали Жорж, хотя его настоящее имя было Гордей. Правда настоящее красивее?
Василь непроизвольно кивнул.
– Жорж был таким же неудачником, как и я. Возможно, это нас сблизило. Поэт, литератор, который так и не стал знаменитым. Он был очень талантлив, но не мог настойчиво идти к своей цели. Он хотел все и сразу. Когда мы познакомились, он был на содержании у одной довольно зрелой дамы, которая обещала дать ему деньги на издание его литературных произведений. Нас закрутило в вихре любви, Жорж ушел ко мне, и это были два самых счастливых года в моей жизни. Когда у меня закончились деньги, Жорж пытался как-то заработать, даже устроился на непродолжительное время на какую-то работу. Затем он все же ушел.
Ангелина отпила глоток вина.
– Я возненавидела Жоржа и нашла себе другого любовника и благодетеля, значительно старше себя, богатого. Не буду называть его имя, это будет неправильно – он жив, здоров и весьма успешен. Это человек совершенно другого склада, нежели Иван Иванович. Этому требовалось только мое тело, и его устраивало то, что я живу довольно далеко от Киева. Но я не могла забыть Жоржа, как и он меня. Мы снова стали встречаться, но уже тайно. Жорж лелеял мечту каким-то образом заработать много денег, и тогда мы смогли бы пожениться. Ах, деньги, деньги! Но ведь любовь гораздо важнее денег!
Все прожекты Жоржа рассыпались в прах, он страшно ревновал меня к моему благодетелю, но ничего не смог поделать – и он, и я привыкли ни в чем себе не отказывать, а это требовало немалых денег. Однажды Жорж пришел ко мне перепуганный, сказал, что задолжал очень крупную сумму, и тут приехал мой благодетель. Скандала не было, но благодетель расстался со мной. Чтобы выручить Жоржа, я заложила этот дом и отдала ему деньги. Жорж вновь переехал ко мне, стал более оптимистичным, успокаивал меня, говорил, что скоро все образуется и он вернет мне деньги с лихвой…Точно не известно, что произошло, но пять дней назад его нашли с ножом в сердце. Прошел слух, что он не смог расплатиться за карточный долг. Через месяц этот дом опишут, так как я не смогла вернуть ссуду, и я уеду. Очень далеко отсюда. Далеко-далеко. – Лицо Ангелины стало печальным и задумчивым.
– Очень сожалею, – произнес Василь, не зная, как себя вести после столь откровенного рассказа. – Может, вам все же обратиться… к вашему прежнему благодетелю?
– Ах, оставьте, Василий! К нему я никогда не вернусь! – гневно воскликнула Ангелина. – Я хочу отсюда уехать, этот дом проклят! В нем меня окружают мертвецы!
– Пожалуй, уже поздно, мне пора идти на станцию. Как далеко она находится отсюда?
– Я прошу вас, не уходите! – испуганно прокричала Ангелина. – Каждую ночь Жорж приходит ко мне и зовет меня с собой! Месяц назад Жорж сделал мне предложение и вынудил меня поклясться, что я никогда не покину его. Прошу вас, останьтесь! Сил моих больше нет в одиночестве общаться с мертвецом! С мертвецом-суженым!
Василю сразу вспомнились недавние удивительные сновидения – ведь если даже это были реальные события и люди, то они давно мертвы. Но, судя по состоянию Ангелины, ее сны просто ужасны.
– У вас расшатаны нервы. Мое присутствие здесь этой ночью вряд ли поможет, вам необходимо обратиться к врачу, он назначит успокоительное. Видимо, смерть Жоржа стала для вас очень сильным потрясением.
– Мне показалось, что вы неравнодушны ко мне… Неужели вы покинете меня, когда я в таком состоянии? Я вас не волную?
Ангелина подошла к сидящему Василю, наклонилась к нему. Ее тело соблазнительно изогнулось, глубокий вырез платья чуть ли не полностью открыл ее обольстительные груди с набухшими сосками, просматривающимися сквозь тонкую ткань. Ее глаза призывно сияли, алые, чуть влажные уста манили и опасно приблизились к его лицу. Василь заерзал на стуле и вдруг вскочил и быстро отошел на несколько шагов.
– Что же вы бежите от меня, как черт от ладана? – с обидой произнесла Ангелина.
«Неизвестно, кто из нас черт!» – пронеслось в голове у Василя.
– Мне пора уходить!
– Вам когда-нибудь снились мертвецы, с которыми вы во сне общались, как с живыми? Вы думаете, что я сумасшедшая? – с горечью в голосе сказала Ангелина и, помедлив, тихо добавила: – Возможно, так и есть и вы мне не поможете. Ну что ж, уходите, если я вам безразлична!
– Вам надо самой справиться со своим волнением. Выпейте валерьяновые капли – они помогут вам успокоиться. Сон – это всего лишь сон, и не надо к нему относиться так серьезно.
– Уходите! – истерично выкрикнула Ангелина и отвернулась, желая скрыть слезы. – Если со мной что-нибудь случится, это будет на вашей совести!
– Прощайте! Все у вас будет хорошо. Если вам что-либо потребуется, все, что в моих силах…
Василю было очень жаль эту молодую женщину, но он не считал возможным остаться у нее на ночь. Потакать капризам этого избалованного взрослого ребенка? Чего ради? К Ангелине он не испытывал никаких чувств, кроме сострадания. Да и, ко всему прочему, Ангелина так напоминала предавшую его Варю… Завтра его ожидает очень тяжелый день, надо будет многое успеть, затем ему предстоит уехать с Дмитрием в его поместье. Дмитрию он не сможет отказать, так как это его лучший друг, да и, пожалуй, единственный. К тому же Василю не терпелось оказаться в библиотеке – возможно, удивительные сны снятся только там? Вдруг этой ночью его посетит новое чудесное сновидение? Всем этим он должен пожертвовать из-за того, что Ангелине снится нечто ужасное? Но ведь не может же он каждую ночь охранять ее сон!
– Мне от вас ничего не надо! Уходите! Свернете налево и через десять минут будете на станции.
– Надеюсь, эта ночь пройдет для вас спокойно и мертвые не будут сниться.
– Убирайтесь вон! – Ангелина громко разрыдалась, прислонившись к стене коридора. – Как вы не понимаете – однажды Жорж заберет меня с собой!
– Прощайте, Ангелина!
Василь, сжав зубы, чтобы не растаять от женских слез, решительно вышел из дома. До станции и в самом деле было недалеко, пришлось еще чуть ли не час торчать на перроне в ожидании поезда.
Спрессованный снег на дороге и морозец поспособствовали тому, что друзья за четыре часа без происшествий доехали до Чернобыля. Василю понравилась езда на автомобиле, несмотря на то, что при движении морозный воздух обжигал лицо, слезились глаза и ему пришлось обмотаться пуховым шарфом, оставив лишь щелочки для глаз. Дмитрию, управляющему автомобилем, было проще – он запасся матерчатой маской для защиты лица, а глаза предохраняли специальные большие очки. Василь никогда не бывал в здешних местах, и ему очень понравился этот лесистый край – лес все время тянулся по обе стороны дороги, лишь иногда просветы открывали просторы полей и села. Все это так напоминало родную Черниговщину! Василя умиляли старинные названия сел, известные ему из древних летописей, и у него возникло ощущение, что с каждым километром он все больше погружается в глубь седых веков.
Городок Чернобыль с заснеженными крышами и деревьями возник неожиданно, и вначале Василь даже подумал, что это очередное село, но Дмитрий сказал:
– Вот мы и приехали.
Большинство домов тут были деревянными и одноэтажными. Автомобиль проехал мимо синагоги, у входа в которую стояли длиннобородые мужчины с пейсами и в кипах, затем мимо православной церкви, где звонили колокола, собирая мирян на вечернюю службу, и мимо католического собора, где тоже было людно. Василь заметил:
– Городок небольшой, но тут, вижу, живут люди разных вероисповеданий.
– Кого тут только нет! Есть староверы, община «скопцов» и даже раскольническая церковь – в память святого Филиппа, митрополита Московского. Несмотря на такое разнообразие религий, тут весьма спокойно и уютно.
Каменный дом, к которому подъехали друзья, резко отличался от ранее увиденных огромными размерами. Дом имел два флигеля, главный вход украшал римский портик с четырьмя колоннами.
– Какой же это дом – это целый дворец! – воскликнул восхищенный Василь.
– Это и есть дворец семейства Ходкевичей. После ужина я расскажу тебе, почему мой предок переехал на Украину и купил этот дворец, – пообещал Дмитрий и, поднявшись к входной двери, постучал дверным молотком.
Василь вспомнил свои сновидения, и его осенило: «Мария Людвика Ходкевич упоминала о своем имении в Чернобыле. Выходит, она жила в этом доме?»
Им открыла пожилая служанка в белоснежных переднике и чепчике.
– Господи помилуй, паныч приехал! – воскликнула женщина и заохала, чуть ли не ощупывая Дмитрия, словно не верила своим глазам.
– Марыся, сообщите маменьке о нашем приезде и горячий самоварчик быстренько на стол. Я сам разберусь, где раздеться, – скомандовал Дмитрий. – Мы чуть не околели от холода в дороге, по стопке водки нам не помешает!
