«Разве может женщина, живущая так роскошно, любить вас?»
Потом продолжал:
«Свидание вам назначила не женщина».
«Так кто же?»
Я предложил этот вопрос отчасти с раздражением, как человек, обманувшийся в своих ожиданиях.
«Я».
«Вы? Но я вас совсем не знаю».
«Это правда, – сказал он с улыбкой. – Но вы меня могли бы узнать, если бы не эта маска…»
«Если я вас не знаю, то к чему же маска?» – спросил я, начиная сердиться.
«Потому что, если вы откажетесь от моего предложения, – что очень возможно, – то я не хочу, чтобы вы могли узнать меня при встрече».
«Вы хотите предложить мне что-то?»
«Может быть…»
И этот человек, голос и манеры которого производили на меня подавляющее впечатление, в котором я с трудом отдавал себе отчет, смерил меня с ног до головы и спросил:
«Вы медик?»
«Да».
«Десятый уже год, как кажется?»
«Возможно, но вам-то какое до этого дело?»
«Иначе говоря, – продолжал он, не удостаивая ответить на мой вопрос, – вы никогда не будете доктором».
«Что же дальше?»
«У вас тысяча пятьсот ливров годового дохода. Это маловато… для таких людей, как вы, любящих кофейни и развлечения».
«Уж не хотите ли вы подарить мне состояние?»
«Почем знать?»
Он произнес эти слова так двусмысленно, что мороз пробежал по мне.
«Вот как, – сказал я, стараясь освободиться от странного обаяния, которое он производил на меня. – В таком случае объясните, что вам угодно от меня и зачем вы привезли меня сюда с завязанными глазами?»
«Слушайте, – ответил он. – Над вами не будет употреблено насилие, и вы свободны согласиться или отказаться от моего предложения. Хотите заработать пятьдесят тысяч франков?»
«Ого! – воскликнул я. – Но только в том случае, если мне не предложат совершить преступление…»
«В глазах закона это будет, пожалуй, преступление: но в глазах Бога – это возмездие».
«Вернее, вы хотите заставить меня сыграть роль палача?»
«Вы угадали».
Я гордо выпрямился.
«Вы негодяй», – сказал я.
Я направился к нему, не желая слушать его далее; догадавшись, разумеется, что я намерен, несмотря на его седые волосы, напасть на него и ударить кинжалом за то, что он осмелился предложить мне такую гнусность, он сильно топнул ногою в пол и отскочил к стене.
В ту же минуту отворилась дверь и два лакея бросились на меня, повалили и начали топтать меня ногами и бить до тех пор, пока я не потерял сознания…
Что произошло потом? Я, вероятно, никогда этого не узнаю. Придя в себя, я увидал, что лежу около тротуара, на площади Эстрапад, причем ноги мои спущены в канаву, а сам я мертвецки пьян…
– Я вернулся к себе, держась за стены домов, кое-как добрался до своей комнаты, бросился в постель и проспал бы, вероятно, очень долго, если бы вы не разбудили меня, – докончил он, взглянув на Армана.
Фульмен, не прерывая, слушала Фредерика Дюлонга до конца. Когда он кончил, она жестом попросила Армана дать ей сказать.
– Все это действительно очень странно. Только вы, господин Дюлонг, поступили нерасчетливо.
– Почему?
– Прежде чем отказаться, нужно было сначала узнать, какого рода преступление хотели вас заставить совершить. Если бы вы узнали его тайну, то этот человек не осмелился бы приказать лакеям избить вас.
– Вы правы, – ответил студент. – Но ничего не поделаешь. Хотя я и бедняк, но человек честный и не мог сдержать своего негодования.
– Теперь, – продолжала Фульмен, – проследим факты. Это странное происшествие случилось именно в тот час, когда вы, по желанию Блиды, ушли из дома?
– О, я начинаю думать, что Блида знает более, чем мы все!
– Я думаю то же самое, – согласилась с Дюлонгом Фульмен.
– А я, – прибавил Арман, терявшийся в догадках, – убежден, что баронесса Сент-Люс…
– О, да, – сказала Фульмен, знавшая в совершенстве любовную интригу Армана с баронессой, однако не имевшая ни малейшего представления о романтических подробностях, оставшихся тайной рокового общества «Друзей шпаги». – Эта ночь, проведенная Дюлонгом, походит как две капли воды на ту, когда вы ехали на первое свидание с баронессой, даже комнаты замечательно похожи. Но г-н Дюлонг не видел женщины…
– Это правда.
– Притом, – прибавила Фульмен, – после романа с вами баронесса покинула свет и не возвращалась в Париж.
– Да, но ее отель все еще существует.
– Итак, – сказала Фульмен, – г-н Дюлонг останется у меня. Здесь он будет в безопасности. Вы пойдете побродить около отеля Сент-Люс и, быть может, разузнаете что-нибудь. Что касается Блиды, то я даю честное слово Фульмен, она скажет мне все. Тогда мы узнаем, существует ли связь между приключением г-н Дюлонга и вашим и одурачила ли нас эта женщина или же мы сделались жертвою случайности.
– Значит, вы не будете сопровождать меня сегодня вечером? – спросил Арман.
– Напротив.
– Странно! – задумчиво прошептал Арман и прибавил про себя: «Я не знаю, чего может хотеть от меня эта женщина, но я люблю ее!»
Все эти догадки и рассказ Дюлонга заняли собою все утро. Десять часов пробило на стенных часах спальни.
– Господа, – сказала Фульмен, – вы завтракаете у меня.
Молодая женщина и ее собеседники провели еще час, теряясь в догадках, строя и опровергая всякого рода предположения и отыскивая руководящую нить, которая могла бы указать им путь в этом лабиринте интриг; но они ни к чему не пришли. После завтрака Фульмен посадила студента в маленькую курильную наедине с ликерами и сигарами. Затем она переоделась и сказала Арману:
– Я довезу вас до площади Людовика XV. Вы перейдете мост Согласия и дойдете до бульвара Инвалидов, куда, как вам известно, выходит отель Сент-Люс. Будьте прежде всего осторожны…
Арман сел в карету рядом с Фульмен, которая сказала ему, высаживая его у подножия обелиска:
– Я еду к Блиде… а в шесть часов буду ждать вас у себя.
– Я приеду.
Арман дошел до бульвара Инвалидов и, по воспоминаниям, начал искать маленькую потайную дверь, на пороге которой однажды ночью двое соперников встретились и дрались насмерть за баронессу Сент-Люс.
Но дверь была заделана. Тогда Арман прошел на Вавилонскую улицу и увидал наклеенный на подъезде отеля билет с надписью: «Сей отель продается».
Он пошел прямо в помещение привратника. Привратник был новый и не знал Армана.
– Что вам угодно, сударь? – спросил он.
– Этот отель продается?
– Да, сударь.
– Можно его осмотреть? Привратник взял связку ключей.
– Не угодно ли вам пойти за мною, сударь? – сказал он. И он провел Армана через прихожую в ту самую квартиру, которая была ему так хорошо знакома.
– Посмотрим сад, – сказал Арман.
Привратник, пройдя коридор, открыл дверь, которая вела в сад. Арман едва удержался от крика удивления. Огромные деревья сада были срублены, а павильон, тот самый павильон, где его когда-то принимала баронесса и где однажды вечером он встретил графа Степана, более не существовал… Он был снесен.
