Привратник, пройдя коридор, открыл дверь, которая вела в сад. Арман едва удержался от крика удивления. Огромные деревья сада были срублены, а павильон, тот самый павильон, где его когда-то принимала баронесса и где однажды вечером он встретил графа Степана, более не существовал… Он был снесен.
Значит, студента Фредерика Дюлонга возили не в отель Сент-Люс, и все предположения Армана рухнули разом. Под предлогом, что отель без сада не имеет для него ни малейшей прелести, он ушел, отказавшись даже взглянуть на самый отель. Однако Арман не мог удержаться от желания узнать, что сталось с предметом его любви?
– Ведь этот отель, – спросил он привратника, – принадлежал барону де Сент-Люс?
– Да, сударь, – последовал ответ. – Но господин барон уже давно умер, а госпожа баронесса вот уже пять лет, как ушла в монастырь, пожертвовав все свое состояние на богоугодные заведения, которые и продают этот отель.
Арман ушел задумчивый, вернулся домой, переменил платье и поехал к Фульмен к шести часам. Фульмен уже вернулась. Что касается студента, то он заснул на диване около ликеров и сигар.
– Ну, что? – спросила Фульмен. Арман рассказал ей все, что видел.
– Мне не посчастливилось так же, как и вам: Блида сегодня ночью уехала из Парижа в почтовой карете с графом Гоиловым, и никто не знает – куда; но если бы мне даже пришлось обратиться к префекту полиции, я узнаю это. Притом, – прибавила Фульмен, нахмурив брови, – сегодня вечером, быть может, мы узнаем очень многое.
Когда настал вечер, Фредерика Дюлонга разбудили.
– Как жаль, – пробормотал он. – Я так хорошо спал.
– Вы проспали двенадцать часов, – сказала Фульмен, – этого достаточно, мне кажется, а теперь вы нам нужны.
– Я готов. Куда мы поедем?
– На свидание Армана. И Фульмен сказала себе:
– Во что бы ни стало я должна увидеть эту женщину! Фульмен, Арман и студент сели в карету и приказали везти себя на площадь Эстрапад. Карета и прислуга танцовщицы получили приказание ожидать их на некотором расстоянии. Фульмен взяла под руку Армана и сказала Фредерику Дюлонгу:
– Позвоните и войдите первый; насколько возможно, проходя мимо окна привратницы, закройте нас собою.
Студент в точности повиновался. В коридоре было так же темно, как и накануне, и Арман, подавший руку Фульмен, шел на цыпочках.
– Кто там? – спросила привратница.
– Это я, – ответил студент. – Нет ли у вас писем?
– Нет, сударь.
В то время, когда Фредерик Дюлонг обменивался этими словами в окно привратницкой, Фульмен и Арман молча прошли нижний этаж. Студент нагнал их, и все трое начали подниматься по лестнице в комнатку студента.
– Теперь, – сказала танцовщица, входя, – ступайте на свое свидание, Арман; мы подождем вас здесь.
Молодой человек открыл окно, соскочил на крышу и добрался до другого окна, которое, согласно своему обещанию, Дама в черной перчатке должна была открыть ему. Но окно было заперто и света не было видно, хотя час свидания настал. Дама в черной перчатке заставляла ждать себя.
Прошло около часа, а ни малейший шорох не долетел до Армана, в окнах дома Дамы в черной перчатке не мелькнуло ни огонька. Ухватившись за крышу, с бьющимся сердцем, сгорая желанием видеть незнакомку, молодой человек вздрагивал при малейшем шуме… а она все не шла!
– Уж не уехала ли она? Что за непредвиденное обстоятельство помешало ей прийти на свидание, которое она назначила сама, или же…
Но при последнем предположении Арман почувствовал, как холодный пот выступил у него на висках. Или она назначила это свидание только для того, чтобы отделаться от Армана и одурачить его.
Эти три предположения, явившиеся одно вслед за другим в голове бедного влюбленного, обращали минуты в вечность. Устремив глаза на закрытое окно, он забыл о времени и о Фульмен, ожидавшей его в комнате студента. Наконец легкий свист, раздавшийся со стороны дома Дюлонга, вывел его из забытья и заставил вздрогнуть.
Его звала Фульмен.
Арман подумал, что молодая женщина сделала какое-нибудь открытие или заметила свет в другом этаже дома; он пошел обратно, снова подвергаясь опасности скатиться с крутой крыши, где малейшая оплошность могла сделаться для него гибельной.
Он добрался до окна студента. Фредерик Дюлонг и Фульмен ждали его там, облокотившись на подоконник.
– Мой бедный друг, – сказала последняя, – ясно, что нас обманули вконец. Дама в черной перчатке смеется над вами…
– О, – вздохнул Арман, – вы так думаете?
– Я убеждена в этом.
– Что же тогда делать?
– Вернуться домой.
– О, нет, я хочу подождать еще…
– Какое безумие!
– Или лучше… Арман колебался.
– Ну, что же? – спросила Фульмен.
– Я выбью рамы в окне, проберусь в дом… и отомщу ей…
– Мой бедный друг, – спокойно заметила на это Фульмен, – разве вы не знаете, что выбить раму и вторгнуться в дом против воли его обитателей составляет поступок, который закон считает преступлением и предаст вас за него уголовному суду?
– Э! Что за важность! – запальчиво вскричал Арман.
– Хорошо, – сказала Фульмен, – я предостерегла вас ради успокоения моей совести. А теперь, если вы решились на это…
– Разумеется.
– Так идемте…
– Как! Вы пойдете со мною?
– Разве я не взяла на себя опеку над вами? – произнесла танцовщица, улыбаясь. – Вы должны знать, что всюду, где есть что-нибудь похожее на роман или приключение, я являюсь самой счастливой женщиной на свете.
– Ну, так идемте!
– Подождите минутку, – остановила его Фульмен. – Я не могу так идти.
– Что вы хотите сказать?
– Я сильно не доверяю женщине, которую вы безумно любите, и не хочу попасть в ловушку.
– Ах, Боже мой! Почем вы знаете, что мы не встретим свирепого майора Арлева, который нападет на нас с двумя или тремя лакеями?
– При мне кинжал.
– Этого недостаточно.
Фульмен подошла к столу студента и взяла пистолеты, которые утром оставил на нем Арман.
– Вот, так будет лучше, – сказала она.
– А мне вы разрешите отправиться с вами? – спросил Фредерик Дюлонг.
– Если хотите.
Фульмен перескочила через подоконник и вспрыгнула на крышу.
– Осторожнее! – предостерег ее Арман.
– Ну, вот еще! – ответила Фульмен. – Я в ранней юности танцевала на канате.
И она побежала по краю крыши с уверенностью и легкостью, доказывавшими достоверность ее слов. Студент и Арман следовали за нею. Первый запасся спичками. Арман вынул пистолеты из ящика и нес их в руке. Что касается Фульмен, то она захватила кинжал Армана.
Когда молодая женщина добралась до окна, у которого в течение часа Арман прождал напрасно, то она обернулась и сказала:
