— Ну и что вы принесли?! — с несвойственной для себя резкостью обратился Жорж-Мишель к пажам, притащившим ливрейные штаны и куртку. — Вы что не знаете, как одеваются благородные люди?
Можирон виновато опустил голову. Это была его идея — попытаться еще сильнее унизить шевалье Александра.
— Хотите меня опозорить? — продолжал меж тем граф. — Бегом за моей одеждой, а то заработаете порку.
Александр де Бретей в недоумении уставился на вельможу, тщетно пытаясь разгадать ход его мыслей. В довершении всего граф велел пажам помочь шевалье Александру одеться, и вышел, не попрощавшись, будто королевский паж был пустым местом.
Глава 43
Как раскаиваются вельможи
Барон де Нанси не знал, что и думать (о том, чтобы что-то делать, речь уже не шла). Первоначальные предположения капитана, будто именно шевалье де Бретей раздобыл письма мадам Маргариты, не подтвердились, ибо какой же безумец, ставший на пути герцога де Гиза, мог так глупо злить лотарингских вельмож? Даже он сам, капитан стражи его величества, должен был как следует поразмыслить прежде чем рисковать, отнимая у Гиза законную добычу.
Если бы королевский паж догадался покинуть двор и укрыться от разгневанного вельможи где-нибудь в армии или даже в монастыре, барон готов был оказать ему содействие. К несчастью, мальчишка ухитрился по уши влюбиться в красотку Невер и от этой любви совершенно утратил чувство самосохранения. Капитану оставалось лишь предоставить беднягу его судьбе, а потом помолиться за упокой души несчастного, но так уж получилось, что увидев перевязанное запястье пажа и его разбитую губу, барон забыл о благих намерениях.
— Что это? — недовольно поинтересовался Нанси, разворачивая мальчишку к свету. — В какую еще авантюру вы умудрились влезть?
— Ни в какую, — попытался высвободиться из жесткой хватки барона королевский паж. — Это совсем не то, что вы думаете, господин де Нанси…
Если Александр полагал, будто в беседе с капитаном королевской стражи сможет отделаться общими словами, то он ошибался. Через несколько минут Нанси знал почти все о злосчастном уроке фехтования (о пощечине Александр все же умолчал), а также о том, кто этот урок пажу преподал. Узнал и разозлился.
— Послушайте, шевалье, — еле сдерживаясь проговорил барон. — Вы так глупы или самонадеянны? Вам ведь сказали, не лезть к Лорренам. Так какого рожна вы отправились в отель Лошей?!
— Мне король приказал, — попытался оправдаться юный шевалье.
— А танцевать с герцогиней де Невер вам тоже приказал король? — съязвил капитан.
— Она сама захотела… — пролепетал паж.
Нанси стукнул кулаком по стене. Александр вздрогнул.
— Зачем вы вообще согласились на это дурацкое фехтование? Почему вы не ограничились поручением короля?
— Я хотел научиться…
— Так учитесь! — взорвался Нанси. — В Париже достаточно учителей.
— Меня учить не хотят… — прошептал шевалье де Бретей и опустил голову.
— Что ж, — буркнул капитан тоном человека, убедившегося, что его собеседник не стоит того, чтобы ему что-либо разъяснять. — Если вам не хватает ума понять, что вам надлежит сидеть дома и не лезть благородным людям на глаза, так пора посадить вас под замок — на неделю, дабы охладить вашу голову и вбить в нее хотя бы немного здравого смысла. Лейтенант! — возвысил голос Нанси.
— Но, господин капитан, я же не сделал ничего дурного… — пробормотал паж.
— Вы что, не понимаете, что после ваших выходок граф де Лош имел полное право отходить вас палкой, покалечить или даже убить, и сам король не сказал бы ему ни слова упрека?! — раздражено бросил Нанси, жестом поторапливая офицера.
— Но ведь завтра собирается Академия! — чуть не плача проговорил Александр.
— Что с того?
— Господин де Ронсар будет читать и разбирать мои стихи, — сообщил паж.
Нанси остолбенел. Не веря собственным ушам уставился на мальчишку. Подавил искушение протереть глаза.
— Хватит! — выговорил, наконец, барон. — Хватит танцев, стихов, ваших выходок и шуток. Не умеете себя вести при дворе, так сидите под арестом!
— Но господин капитан… — взмолился Александр.
— Еще одно слово, — пригрозил Нанси, — и я вас в монастырскую тюрьму отправлю — до совершеннолетия. Лейтенант, — приказал капитан подошедшему офицеру, — заберите у шевалье Александра шпагу и отправьте его на гауптвахту. Да, и не допускайте к нему ни кавалеров, ни дам — никого. Выполняйте.
Может показаться странным, но впервые за последние дни барон понимал графа де Лош. Хотя нет. Он его совершенно не понимал. Подобное долготерпение, подобная снисходительность были настолько не свойственны родственнику, что Нанси не знал, что и думать. Любой другой шевалье проучил бы мальчишку так, что об этом судачили бы неделю, а кузен не совершил ничего такого, что нельзя было бы исправить — в конце концов ушиб заживет, синяк сойдет и шевалье Александр начнет дурить пуще прежнего, пока Гиз или какой-либо другой придворный не велят перерезать ему горло. Нет, право, и как его угораздило связаться с глупцом?
Капитан рассеянно скользнул взглядом по шеренге стражников и неожиданно сообразил, что не только жизнь щенка, но и его собственная репутация висят на волоске. Барон не помнил, кто распустил нелепый слух, однако последний месяц придворные болтали, будто именно он, капитан королевской стражи, является покровителем шевалье Александра. Что станут говорить при дворе о его влиянии и весе, если с пажом что-нибудь случится, задумался Нанси. Ничего хорошего, признал капитан. Если же он примется доказывать, что не имеет к пажу никакого отношения, придворные решат, будто он испугался.
Что ж, они будут не так уж и не правы, вздохнул Нанси. Уж если сама королева-мать опасается Лорренов, что говорить о нем, простом бароне? И все-таки его репутация создавалась не для того, чтобы пускать ее на ветер из-за какого-то щенка. Следовало как можно скорее удалить шевалье Александра от двора. За ту неделю, что мальчишка проведет под замком, он успеет выправить ему патент капитана и подыскать подходящий полк подальше от Парижа. А из заключения юнец отправится прямиком к месту службы. Надо только отрядить надежных людей для присмотра за щенком. Смерть Христова! Сколько хлопот… Зря он связался с шевалье Александром!
Граф де Лош думал о том же. Зря он связался с шевалье Александром. Весь прошедший день воспоминания о злосчастном уроке беспокоили Жоржа-Мишеля словно заноза под ногтем. Взгляд стервеца, его слезы вызывали у графа жгучее неудовольствие собственным поведением. Он, сын принцессы, муж принцессы и сам почти что принц одержал победу над юнцом, который и шпагу то держать не умеет. Нашел, на ком упражняться в мастерстве… Хотя девять из десяти придворных и могли решить, будто он проявил ангельское терпение по отношению к наглому пажу, подобное соображение почему-то не утешало шевалье. К тому же, вынужден был признать граф, щенок не причинил ему никакого зла. Визит пажа в отель Лошей — так его послал король. Танец с Анриеттой — наверняка кузина вздумала позлить шевалье де Рабоданжа. А уж обида Гиза на красоту юного стервеца была и вовсе нелепой. Если же вспомнить еще и о слове, данном Нанси…
