Второй фактор — исключительные прерогативы главы клана или правителя, на котором замыкалась вся религиозная жизнь. Управление государством не отделялось от религиозного ритуала, административные документы были одновременно священными скрижалями богов. Уже в государстве Шан существовали уложения, которые представляли собой записи о деяниях шанских царей. Эти уложения обозначались знаком дянь, являющим образ сшитых планок, водруженных на столик, т.е. особо чтимых. Составление подобных записей исторических прецедентов приняло еще больший размах при чжоуском дворе, а потом и в ставках удельных правителей. Такие записи, отразившие прогрессирующую секуляризацию письменности, вошли в каноническую книгу «Шу цзин» («Книга преданий»), тогда как обширнейший корпус древних мифов остался, по существу, за бортом чжоуских «уложений». Эти мифы вошли в каноническую традицию лишь частично и притом в измененном до неузнаваемости виде псевдоисторических назидательных преданий. С легкой руки чжоуских архивистов мифические персонажи получили новую жизнь добродетельных или злонравных царей, сановников, ученых, магов глубокой древности. Эта операция стала возможной благодаря уникальной в своем роде преемственности между понятиями «родового тела» и государства в древнем Китае. Так чжоуская эпоха стала временем открытия «зеркала истории», которое действительно выступало зеркалом как бы двойной глубины: метафизической глубины мира в понятии «Неба» и соответствовавшей ей внутренней глубины человеческого самосознания.
С VIII в. до н.э. чжоуская государственность, а вместе с нею чжоуская идеология переживали все более углублявшийся кризис. В идейном отношении это был прежде всего кризис доверия к понятию «Неба» как верховной этической силе. Немало свидетельств тому имеется в чжоуском каноне «Ши цзин» («Книга песен») — обширном собрании гимнов и народных песен той эпохи. Ответ апологетов чжоуской традиции состоял в том, чтобы различать между управлением средствами этикета и нравственного воздействия — так называемым «путем вана» (ван дао) — и управлением с позиции силы — так называемым «путем гегемона» (ба дао). Чжоуский двор искал спасение в пропаганде «ван дао», хотя бы ценой самоустранения от реальной политики.
Дуализм «ван дао» и «ба дао» имел далеко идущие последствия в китайской истории. Он предопределил особую двойственность политической власти в Китае, где политика всегда колебалась между акцентом на ритуализации государственной жизни и вниманием к чисто практическим сторонам администрации. Однако новая дуалистическая концепция власти не могла предотвратить разложение чжоуского понятия ритуала, являвшегося сквозной линией общественной жизни и культуры в чжоуском государстве.
Раздел написан Малявиным В.В.
Политическая история Китая в VIII—V ее. до н.э.
Древнее общество на крайнем западе Старого Света достигло в первой половине I тысячелетия до н.э. наивысшего подъема; но на крайнем востоке в этот период еще происходили такие процессы, которые были характерны для Передней Азии второй половины II тысячелетия до н.э., а в I тысячелетии до н.э. там уже отошедшие в прошлое.
Западное Чжоу было рыхлым раннегосударственным образованием, в известной мере напоминавшим первые «державы» Ближнего Востока. Как многие из них, оно было тоже, по существу, уничтожено вторжением новых племен. Под напором западных кочевников из Шэньси в первой четверти VIII в. до н.э. Раннечжоуское (или Западночжоуское) объединение распалось, чжоусцы оставили свою прежнюю столицу — г. Хао, в районе Сиапи, в бассейне р. Вэй, и закрепились на востоке в районе современного города Лояна, где Пин ван образовал небольшое царство со столицей в г. Лои. Этим перемещением (в 770 г. до н.э.) традиция датирует начало нового этапа в истории Китая — Восточного Чжоу, разделяя его на два периода: «Лего» («Множества царств», или «Ряда царств») и «Чжань го» («Воюющих царств», или «Брани царств»). Период «Ле го» датируется примерно VIII—VI вв. до н.э. и называется «Чунь цю» («Вёсны и осени» — по названию летописи этого периода). Период «Чжань го» датируется второй половиной V — концом III в. до н.э. и называется иногда «Предимперским».
К началу периода «Ле го» на территории Китая существовало множество разрозненных самостоятельных царств — полторы-две сотни. Эти крохотные города-государства или государства-общины (го) были рассеяны в бассейне среднего и нижнего течения Хуанхэ и на Великой Китайской равнине. После кратковременного сравнительно мирного сосуществования между ними разгорелась ожесточенная борьба за господство. В ходе междоусобных войн, приводивших к поглощению мелких царств более крупными, к концу VIII в. до н.э. (точнее, к 722 г.— году начала летописи «Чунь цю») среди них определился десяток наиболее значительных, включая Восточное Чжоу. Чжоуская историческая традиция считала их «центральными царствами» обитаемого мира Тянъся, «Поднебесной вселенной» — Чжун го (этот термин до сих пор остается официальным названием Китая) (Понятие Чжун го было впоследствии переосмыслено как «Срединное (в Поднебесной вселенной) царство» — в единственном числе, которое стало противопоставляться всему остальному миру как миру «варваров».); среди них царства Лу, Вэй (Это царство следует отличать от другого царства Вэй, обозначаемого иным иероглифом при том же чтении, образовавшегося после распада царства Цзинь в V в. до н.э. в Шаньси.), Сун и Чжэн были населены потомками иньцев. Все они находились под номинальным религиозным верховенством чжоуского вала. Эта двойственная форма правления с разделенной властью, по с признанием авторитета духовного главы была наследием и дальнейшим развитием системы раннегосударственного устройства Западного Чжоу, когда сложилось фактическое двоевластие в каждом из великого множества мелких владений бассейна Хуанхэ, по существу самостоятельных, но формально признававших чжоуского вана своим военным и религиозным главой. Восточное Чжоу, превратившееся в небольшое государство в районе современного города Лояна, продолжало почитаться как культовый центр Поднебесной. Его правители именовались «Сынами Неба» — Тянь цзы. Высший титул царственности, ван, носили только государи из династии Чжоу. Цари же всех прочих царств «чжоуского мира» признавались «подчиненными правителями» (чжухоу)— носителями одного из даруемых ваном иерархических титулов фактически самостоятельных владетелей: гун, хоу, бо, цзы, нянь. Однако история обнаруживает формальный характер этой иерархии и практическую несущественность подобной градации правителей чжоуских царств уже в первой половине VII в. до н.э.
