Это был сэр Джеймс Элфинстоун, один из придворных принца – тот самый рыцарь, которого выдворили из дворца, чтобы передать его апартаменты фавориту: этого он не забыл и не простил. Он надвигался на них со свирепым видом, правой рукой подкручивая усики, а левую держа на эфесе шпаги.
Остановившись перед шотландцем, он возгласил:
– Сэр Роберт, некоторое время назад здесь были произнесены некие слова.
– Совершенно верно, сэр Джеймс. – Мистер Овербери проскользнул между ними. – И большую часть их произнес я, поскольку так уж случилось, был здесь. Я известен своим даром находить слова как в прозе, так и в стихах и готов предложить вам свои услуги. Успокойся, Роберт! Джентльмен обеспокоен мною и моими словами, и я рад предложить ему и то, и другое, либо вместе, либо по отдельности, если мои слова и я сам ему не по зубам.
Сэр Джеймс, такой же длинный, как и мистер Овербери, глянул ему в лицо и рявкнул:
– Сэр, у меня с вами никаких дел нет.
– Что легко исправимо, – мистер Овербери произнес это добродушно-насмешливым тоном. – Однако я просто указал вам на вашу ошибку. Впрочем, как я понимаю, вы явились сюда в качестве представителя его высочества.
– В этом вы правы.
– Я вообще всегда прав. У меня такая привычка.
Сэр Роберт взял мистера Овербери за локоть, но тот и не думал отступать.
– Погоди, Робин. Неужели ты не видишь, что это разговор на уровне представителей? Я, как твой представитель, встречусь с представителем его высочества. Впрочем, сей высокочтимый джентльмен вправе именовать себя кем угодно, выбор велик – либо подручным, либо наемным убийцей, либо мальчишкой на побегушках, либо вульгарной чернью.
– Сэр, – прорычал сэр Джеймс, – ваши слова оскорбительны!
– Я ведь намекал вам на свой дар находить точные слова. Сэр Джеймс даже растерялся.
– Вы что же, сэр, потешаетесь надо мной?!
– А если и так, сэр Джеймс? Что тогда? Вы поджарите меня на вертеле и съедите? Рад буду доставить удовольствие вашей светлости!
Сэр Джеймс измерил мистера Овербери негодующим взглядом, но потом вспомнил о своей миссии.
– Я уже сказал, что у меня дело не к вам, а к этому типу, который прячется у вас за спиной.
Терпению сэра Роберта наступил предел.
– Прячусь?! – взревел он. – Я – тип?! – Он изо всех сил отпихнул мистера Овербери в сторону. В следующее мгновение сэр Джеймс уже валялся в пыли, сбитый ударом могучего шотландца.
Сэр Джеймс поднялся, отряхнулся и удовлетворенно хмыкнул – итак, он выполнил миссию, пусть и ценой собственного достоинства.
– Мой Бог, вот теперь я требую удовлетворения.
– Сражаться с вами? С вами? – Сэр Роберт стоял подбоченясь и презрительно ухмылялся. – Да я, если вам так угодно, переломаю вам все кости – это единственный способ, которым я могу удовлетворить себя. Я не сражаюсь с наемниками.
Мистер Овербери захохотал:
– Ну разве я вам не говорил? Господи, сэр Джеймс, если б вы послушались меня, вы бы сберегли усилия. И штаны впридачу.
Но побелевший от ярости сэр Джеймс не слышал ничего – он продолжал наступать на сэра Роберта:
– Вы за все ответите, уж будьте уверены! Уж будьте уверены! – И, поскольку больше ничего такого придумать не мог, повернулся на каблуках и удалился.
Сэр Роберт проводил его взглядом, потом взял шляпу и посмотрел на мистера Овербери.
– Поле битвы снова осталось за нами, Том. Мистер Овербери задумчиво покачал головой:
– Это всего лишь разведка боем. Настоящее сражение впереди.
Король Яков сидел на краешке огромной постели в халате, шлепанцах, с повязанной пестрым платком головой – он походил на Панталоне из итальянской комедии масок. Король нервно теребил белокурую бородку, коровьи глаза были влажны и необычайно печальны.
Принц Уэльский, весь бурливший желчью, мерил шагами королевскую опочивальню и говорил, говорил, говорил о сэре Роберте Карре и этом его прихвостне, мистере Овербери. Сэру Роберту, жаловался принц, всегда недоставало уважительности, а сегодня наглость его перешла все пределы. При поддержке мистера Овербери он избил джентльмена из его, принца, свиты, и к тому же в пределах дворца. Тон, с каким произнес последнее его высочество, показывал, что простое нарушение правил перерастает во дворце в настоящее святотатство.
Король пытался урезонить сына и снять напряжение.
– Хватит! Хватит! Много шума из ничего. Вы просто терпеть Робина не можете, и зря. Я уже подмечал, что вы плохо разбираетесь в людях. А то, что вы с ним сцепились, свидетельствует скорее о том, что вам не хватает рассудительности, я это тоже давно понял. А поскольку вы мой сын, я должен заметить, что вам также не хватает беспристрастности, о чем я глубоко сожалею, – и, не допускающим возражений тоном, добавил: – Идите домой, с Богом. Хорошенько выспитесь, и все будет в порядке.
Ярость, однако, заставила молодого человека пренебречь субординацией.
– Мой рассказ еще не окончен! – вскричал он, продолжая ходить по комнате.
Король застонал и осведомился, чем он так прогневил Господа, если его собственный сын подвергает его таким испытаниям и требует от него невозможного. Ибо наказать Робина он не может – сердце подсказывает ему, что Робин ни в чем не виноват, а обвинять невиновного – это не по-королевски.
Но тут принц упомянул об оскорблении, которое мистер Овербери нанес сэру Джеймсу Элфинстоуну, – это-то и подожгло фитиль. Теперь король воспылал негодованием: наконец-то найден козел отпущения, его можно наказать вместо Робина, и тогда взбунтовавшийся наследник будет удовлетворен. Король с удовольствием отдаст на заклание мистера Овербери – он терпеть не мог эту лошадиную морду.
Король накинул на себя мантию Соломона, а кровать превратилась в судейское кресло.
– Ох, Господи, из-за вашей болтовни и топота у меня все в голове перепуталось! Если вы хотите, чтобы я рассудил по справедливости, изложите мне все спокойно, по-простому, и я вынесу решение. Как случилось, что Робин поднял руку на сэра Джеймса?
Принц, который знал все из уст самого пострадавшего, сказал, что мистер Овербери глубоко оскорбил сэра Джеймса – специально, чтобы вызвать его на дуэль.
– Дуэль?! – воскликнул король с искренним ужасом. – Дуэль, вы сказали? Ну, я разберусь с этим мистером Овербери. Бог свидетель, он научится уважать мои законы! А теперь идите и предоставьте все мне. Я не усну, пока не решу этот вопрос.
Однако принц был отнюдь не удовлетворен. Мистер Овербери, возразил он, вовсе не является главным обидчиком.
– Это мне судить, я внимательно вас выслушал и во всем разобрался. Боже упаси! Мы что, вновь взялись за дуэли? Здесь, в моем собственном дворце? Идите! Идите!
