Похоже, я действительно просто отключился через какое-то время, проведенное в относительном покое. «Наверное, тебе нельзя засыпать», — заметила «утром» Диана. Может быть, она права. В черепной коробке стояла, угрожающе побулькивая, тягучая трясина. Тонуть в ней, едва все поняв и вспомнив, было просто преступлением против человечества.
За окнами уже стемнело, но еще можно было обойтись без свечей. Я аккуратно сдвинул в сторону одеяло, напомнив себе тайно просыпающуюся в гробнице царскую мумию, и потихоньку сел. Прислушался к ощущениям. Кажется, все не так уж плохо. Подумаешь, голова кружится… И пока я так прислушивался, кто-то подобрался сзади с закутанной в войлок кувалдой и стукнул меня по голове. Мозги ухнули куда-то под пол, вместе с желудком и, отдуваясь, я опять пристроился поближе к подушкам и даже вернул на место одеяло — внезапно неприятно затрясло от внутреннего озноба.
«Ну уж нет… — подумал я все же через некоторое время. — С похмельем бывало и похуже…» Вру, конечно… Неважно… И не только с похмельем — ох, сколько я всего мог теперь припомнить по разным случаям своей и не своей жизни… душа бы радовалась — если б было, чему тут радоваться. И выждав немного, подкараулил момент, когда легкие перестали пытаться объявить войну до последней капли крови пульсу и взбесившейся центрифуге в мозжечке, и повторил попытку. Не то, чтобы все было радужно и гладко, но что-то получилось… Главное — осторожность. Система, последовательность, хладнокровие… и желательно не терять в ближайшем окружении предметы, на которые можно опереться — хорошо, что с правой рукой все было, в общем, в порядке.
Из собственной кровати я выбрался крадучись, как тать в нощи — не стоило будить чудовищ наполовину вгрызшихся в некоторые участки тела, или подстерегавших рядом с войлочной кувалдой.
Следующей проблемой было найти одежду — меньшая часть проблемы и влезть в нее — большая часть проблемы. Можно было, конечно, позвать Мишеля, но к черту — опять начнется кудахтанье, что мне следует лежать себе тихо как в деревянном ящике, а лишних сил с кем-то спорить у меня пока не было. И стоило еще проверить, были ли они на что-то другое, прежде чем кого-то в чем-то убеждать. Наконец я разыскал нечто подходящее, во что было бы нетрудно облачиться и что выглядело бы достаточно прилично. Осторожно провозившись не больше получаса, я оделся, умудрившись потревожить руку до сдавленного чертыхания всего полудюжину раз, и даже заботливо уложил ее в перевязь.
— Попалась, — пробормотал я злорадно, отправив ее в ловушку.
И переводя дух, мрачно уставился в пол. Вот тут он и умер. Совсем недавно. И кому после такого захочется оставаться в этой комнате?..
Я осторожно отцепился от кроватного столбика и пустился в свободное плавание к двери в кабинет. Что ж, качка была вполне терпимой. Вместе с дверью выпал в соседнюю комнату и совершил путешествие до письменного стола. Гениально! Получилось.
Можно было бы сделать здесь остановку. Но кто знает, не окажется ли она куда длиннее, чем хотелось бы? Я открыл маленький резной ящичек за позолоченным глобусом, в котором лежала крошечная шкатулка. Минуту я смотрел на нее, колеблясь, затем извлек из ящичка и забрал с собой. Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, постоял немного в коридоре, прислушиваясь. Где-то раздавались приглушенные голоса. В целом, было тихо. Кто же теперь тут остался? Вдруг ощутив на этот счет беспокойство, я двинулся туда, откуда доносились голоса — это было недалеко. Похоже, в той маленькой гостиной, где мы частенько собирались на свои «военные» советы. И чем ближе я подбирался, не спеша и осторожно, но упорно, тем больше зрела уверенность, что я не ошибаюсь. Один из голосов принадлежал брату Жанны. Я тихонько вздохнул с облегчением. Они еще здесь. Если бы они нас покинули, сейчас это было бы слишком опасно. Пусть даже мы сами притягивали опасность.
— Это неразумно, — расслышал я усталый голос Рауля. — Вам все еще может грозить опасность. Будет лучше, если вы останетесь здесь.
Я еще немного взбодрился. По крайней мере, Рауль думал так же, как я.
— Но право же, я более не могу злоупотреблять вашим гостеприимством, — немного раздраженно ответил Бертран.
— Очень даже можете, Ранталь, — сказал я, появляясь в дверях. Получилось не очень чисто, пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло. — Простите… Не говоря уже о том, что мы чрезвычайно благодарны за то, что вам пришлось держать здесь вчера оборону.
Удивленно поднявший голову Ранталь скромно порозовел. Остальные, повернувшись, застыли с открытыми ртами. Да они, никак, призрак увидели? Лигоньяж рефлекторно подбросил свой любимый кожаный мячик, набитый конским волосом, и так же рефлекторно поймал. Судя по всему, и в частности, по его несколько отвисшей челюсти, это был жест крайней растерянности.
— Спокойно, господа, — заверил я. — Я только что подошел и не подслушивал под дверью.
Готье откашлялся.
— Э… что это ты?..
— Раскопался? — услужливо подсказал я. Готье отчаянно заглушил смех, снова закашлявшись.
Рауль вскочил, догадавшись, что я непринужденно придерживаюсь о косяк не потому, что надумал позировать воображаемому живописцу, но я уже перевел дух и, подмигнув ему, вошел в комнату самостоятельно. Рауль проводил меня скептически-бдительным взглядом, в любой момент готовый перехватить, как опрометчиво брошенный мяч на поле. Дам тут не было. Уже легче. В некотором смысле, можно было вести себя более непринужденно, чем в их присутствии и меньше задумываться, как выглядишь. А главное — некому слишком волноваться и не давать даже шагу сделать.
«Выпендрежник», — явственно читалось во взгляде Готье. Д’Авер воодушевленно вскочил, его разноцветные глаза смотрели, как обычно, будто в разные стороны.
А что, собственно говоря, все здесь делают? — подумал я, очень аккуратно садясь на свободный стул, чтобы не промахнуться мимо. Чтобы в такое время все сидели дома… Хотя, спору нет, всем иногда надо переводить дух, не только мне.
— Видите ли, — сказал Готье, снова повернувшись к Ранталю. — Вы ведь здесь не просто так. Мы очень надеемся, что вы продолжите некоторое время распоряжаться здесь как дома. Потому что мы не сможем быть здесь все время. Нам всем будет безопаснее некоторое время не разделяться. С вашим домом все в порядке, вы ведь уже знаете.
— Вы не сможете, но как же… — Бертран с сомнением посмотрел на меня. Собственно говоря, если и не смотреть на меня, Готье все равно преувеличивал. Диана или Изабелла могли чудесно распоряжаться здесь сами, реальная власть все равно принадлежала здесь им, как и бездна необходимых знаний. Разве что и им скоро придется переходить к самым, что ни на есть, активным действиям и некого будет оставить дома. — И все-таки, я ничего уже не понимаю… — проворчал Ранталь. — Какие-то страшные заговоры, какие-то никому не известные люди. Что происходит на самом деле?! Чем они опасны? Откуда они взялись? Как им удалось собрать такую силу, что все кругом так переполошились?
