— волевой и не очень-то женственный. Расстояние между глазами — чуточку шире, чем то, что можно было бы назвать эталонно красивым. Не сказать, что писаная красавица, но что-то, от чего так и бросало в жар, в ее образе было. Даже хуже: чем дольше смотришь, тем тяжелее оказывается отвести взгляд.
Но глаза ее холодны, беспокойны.
— К-как тебя зовут? — решился начать Рэй, хотя уже и слышал ее имя сегодня в стольном доме.
Она чуть поджала полные, упрямые губы, на которые отчего-то сам собою опускался взгляд, и ответила:
— Анаст… можно просто Настя.
— Я Рэй. Можно п-просто Рэй, — попытался он сострить, но заикания окончательно свели слабую шутку.
— Это место, — она окинула взглядом двор, — выглядит так тоскливо. Как ты здесь очутился?
Рэй нерешительно помедлил с ответом. Именно сейчас, когда впервые появилась возможность рассказать подлинную историю. Но так страшно было ответить! Страшно оттого, что она, человек из его мира и настоящий герой, каким ему так и не выпало шанса стать, попросту не поверит заурядной истории несправедливо обвиненного каторжника. Каждый второй кандальник, с которым Рэю довелось общаться в Бересте, с крестом на челе утверждал как раз то, что хотелось сейчас рассказать ему: обвинили ни за что, оклеветали, судья не разобрался.
— Меня обвинили в нап-падении на жителя д-деревни. С оружием, без свады, по разбою, — повторил он слова из своего приговора.
Она, ничуть не смутившись озвученного, присела на ступеньку рядом.
— Не спрашивала, в чём тебя обвинили. Спрашиваю, как ты здесь оказался? — повторила она, и под ее твердым взглядом узник замер, потерявшись в этих искренних, густо-серых глазах. Ох, какие это были глаза! Цвет проливного дождя — такое поэтическое описание пришло на ум. Нежные, но внимательные, они даже не обещали беспристрастной оценки показаний, а заранее говорили: я тебе верю.
И Рэй без утайки, хотя и продолжая побарывать заикания, открылся товарищу. Светящаяся сфера, Правая Башня, аномалия, контракт без таланта, бандиты, суд — теперь казалось, что это всё было так давно. Впрочем, месяцы заточения и не такое отдалят. Отчего-то быть выслушанным, а главное понятым, оказалось чем-то эмоциональным, хотя ранее он и не замечал за собой подобной черты. Начал коротко — не хотел утомлять вовсе не оригинальной историей, но по мере рассказа прибавлял подробностей. А когда Настя придвинулась по ступеньке и сочувствующе положила крепкую руку ему на плечо, в увядшей его душе и вправду прошел оживляющий летний дождь. Пришлось даже пару раз крепко зажмурить щиплющие глаза, чтобы не опозориться рыданьями.
— Ты веришь?
Она глянула на героя и уголки ее глаз поднялись.
— Мы же герои. Честность — первая из трех наших добродетелей. Но знаешь, обратная сторона честности — доверие.
Она задумчиво поглядела на рыжее солнце, путающееся в ветвях.
— Лиха беда начало, мне тоже нелегко пришлось, когда очутилась в этом мире. Но то, что выпало тебе… не знаю, как ты справился. Я бы, наверное, просто сдалась.
Зайчик заходящего солнца играл на кончике ее носа, и казалась Настя уже вовсе не строгой и не холодной, а вполне живой. Всё-таки настоящая красота никогда не бросается в глаза, подумал Рэй. И как раз в момент сего чувственного разговора пустой желудок узника решил удивить даму разученным тут звуком умирающего кита. Щеки загорелись, Рэй обнял живот, прижав к нему коленки.
— Совсем плохо кормят? У меня при себе почти ничего нет, извини. Давай, я попрошу судью…
— Всё нормально! Просто в обед была маленькая порция, — соврал он. Точнее, баланда и правда была крохотной, просто не сегодня, а в последние два месяца.
Она протянула глиняную бутыль.
— Квас. Его местные заместо хлеба принимают.
Рэй с аппетитом пригубил пряный, щиплющий напиток — страшно вкусный.
— Слушай, — теребя в руках кожаные перчатки, сказала Настя. — Ты же давно здесь?
Рэй кивнул, отпивая еще.
— А не видел в поместье пару человек в последние дни? Один такой высокий, с бородой от уха до уха, в тёмно-синем кафтане, — описывала она, аккуратно вырисовывая размер и форму примет. — И еще один, невысокий мальчишка, совсем молодой, в таком сером полусолнце, ну, да, как у меня, только сером. Не видел? Они бы, скорее всего, были вместе, — скомкано объяснила она, убрав спавшую прядь за чуть выступающее ушко. Затем, с надеждой заглянув в глаза собеседнику, прибавила: — Да, Андрей и Аслан их зовут, а еще…
Рэй, извиняясь, покачал головой:
— За ш-шесть лун, не видел никого похожего. Это твои друзья? Нашли же вы где встретиться.
Та кивнула, отводя взгляд. Ресницы несколько раз взволнованно прыгнули. Она щипала указательный палец снятой кожаной перчатки. Наконец решилась рассказать.
— Мы вышли из Стя́готы, это, если знаешь, деревня на юге отсюда, — девушка махнула перчаткой в сторону ворот и задумчиво провела по коленям, — но отправились мы разными путями, поскольку очень спешили. Подрядились доставить письмо от старосты Стяготы местному атаману, что зимует со своим личным отрядом на даче, на полпути между Стяготой и Берестой. Это нужно было сделать срочно, за работу взялась я. Ребята же пошли на северо-запад, чтобы встретиться с караваном переселенцев с востока, чтобы продать кое-какие вещи. Их нам тоже не хотелось упускать, поскольку за некоторые товары никто не дал бы лучшую цену.
— С востока едут переселенцы?
— Там несколько лет назад закончилась большая война, которую вело Княжество против страны кочевников. Сейчас на юго-востоке государства страшная бедность и разруха, вот люди и едут на запад, поближе к уцелевшим поселениям, — она еще раз убрала за ухо непослушную прядь и продолжила: — В общем, у меня с друзьями не должно было оказаться большого разрыва, не знаю, сотня верст максимум. Мы договорились продолжить путь в Бересту, поскольку поместье представляет собой укрепленное и относительно безопасное место. Я прибыла уже вчера вечером, пришла пешком по каменистому берегу реки. По счастью, судья радушно меня принял и разместил аж в отдельной комнате главного здания.
— То кладовая, — не удержался Рэй, но Настя не восприняла укол.
— В отличие от меня, ребята должны были идти верхо́м, так что могли добраться даже раньше, — рассказывала девушка. Щеки ее чуть порозовели от волнения, так что она стала казаться еще милее, хотя и думать о таком сейчас было неуместно. — И вот почему-то всё еще их нет.
— Есть основания б-беспокоиться раньше времени? Наверняка п-просто задержались в пути.
Настя приложила холодную кожу перчаток к порозовевшим щекам и зажмурилась на секунду:
— Да, да, наверняка.
— Еще бы, целая сотня верст!
— Побродишь по этим землям — поймешь, что сотня — ерунда.
— Та д-деревня на юге называется Стягота?
