— Случайно не этот клинок ищешь? — раздался насмешливый голос.
Приск поднял голову. На берегу стоял Декстр. Как и накануне — он был в лорике и при оружии, только в этот раз без серого плаща. И без шлема. Вернее, шлем лежал на плоском камне близ берега.
— Я вчера переправлялся и выронил в воду два клинка, — признался Приск.
— Знаешь, что бывает с тем, кто потерял в битве свой меч? — поинтересовался центурион.
— Знаю. Да только в битве шестью гладиусами не дерутся. Так что можно сказать, у меня треть клинка обломилась.
Декстр рассмеялся, покачал головой.
— Ум шустрый. Держи! — Декстр швырнул на песок два клинка. — Впредь не раскидывай римское оружие где ни попадя. И давай, вылезай из воды, замерзнешь.
Декстр сейчас вел себя так, будто был не центурионом, а старым приятелем Приска.
— Эти парни — лазутчики? — спросил Приск, выбираясь из воды.
Он напялил сухую тунику, присел на старую корягу. Декстр протянул ему флягу с вином, тирон сделал пару глотков, вернул флягу хозяину.
— Дакийское вино, весьма неплохое, — заметил Декстр. — Скажи мне, друг мой Приск, зачем ты вплавь перебирался через реку, если выше по течению Эска есть мост? А? Да и ночью мог бы через мост прискакать.
— Н-не знаю… — Приск поперхнулся от неожиданности и закашлялся. — В самом деле…
— Учись выбирать самые удобные пути, друг мой Приск, если тебе не приказано что-то конкретное. Ты понял?
Приск кивнул.
Декстр сделал еще пару глотков и вернул ошеломленному тирону флягу:
— Держи, это тебе.
— Флягу вернуть? — спросил Приск.
— Оставь себе, дарю. Твои друзья почти все ранены, а на тебе ни царапины. Да еще дака уложил.
— Видимо, меня сберег мой гений… — пробормотал Приск.
— Валенс тебя сберег, простодушный ты мой. Кстати, раненный в ноги варвар умер. С первым убитым тебя.
— Скажи… Сенатор Афраний Декстр — твой родственник?
Декстр вскочил, ухватил новобранца за горло, да так, что у того все поплыло перед глазами. Когда пришел в себя, понял, что лежит на земле лицом вниз, в рот понабилось песку, а колено Декстра упирается ему в спину.
— Никогда, — услышал он над собой страшный свистящий шепот, — никогда не произноси это имя.
Потом Декстр отпустил его, и Приск услышал удаляющиеся шаги.
— Сумасшедший… Его под опеку надо отдать, а не центурионом в легионе делать, — пробормотал тирон, поднимаясь и сплевывая песок.
С четверть часа Приск сидел на камне, понемногу отхлебывая из фляги и приходя в себя. Лезть в воду снова не хотелось. Пришлось идти вверх по течению к мосту.
* * *
Следующие четыре дня новобранцы тренировались без Валенса. Да и то не все — Крисп, похоже, застрял в госпитале надолго, Молчуна тоже решили малость подлечить, зато обклеенный пластырями Кука и украшенный здоровенной шишкой Малыш присоединились к остальным в бараке. В отсутствие Валенса опцион гонял новобранцев бегом вокруг пастбища, а потом на поле рядом с лагерем заставлял метать пилумы. В дальние пробежки тироны больше не отправлялись. Тренировки под руководством опциона всем пришлись не по нраву. Он суетился, отдавал ненужные команды, отменял собственные приказы и, главное, вооружившись Валенсовой палкой из лозы, охаживал бока тиронов по делу и без всякой вины, лишь бы показать свою власть. Двух часов оказалось достаточно, чтобы понять, чем отличается хороший командир от плохого.
* * *
— Могли бы и наградить нас за проявленную ночью смелость! — злился Скирон. — Подарить по серебряному денарию и дать выходной с отпуском в канабу. А так ни благодарности, ни поблажек. Только дерут, будто мы какие-нибудь козлы отпущения.
День выдался жаркий, вечером, ополоснувшись холодной водой и простирнув наскоро ставшие за день солеными туники, новобранцы без сил валялись на койках. Солнце уже село, началась первая ночная стража. Окно было занавешено, на сундуке горел бронзовый светильник (светильник привез с собой Приск, как и большинство вещей, поступивших в общее пользование). Квинт уже храпел, Тиресий что-то пытался стачать костяной иглой из двух кусков кожи, остальные лениво переговаривались. У Куки был при себе стаканчик с костями, но садиться играть с ним никто больше не желал: и так все, кроме Приска, успели проиграть неаполитанцу по два, а то и по три денария из не полученных пока денег. Приск же не задолжал лишь потому, что играть с Кукой не садился, справедливо рассудив, что человек, работавший банщиком в Байях, честно играть не может.
Было жарко и скучно. Приск сходил за чистой водой, разбавил вино из фляги Декстра, всыпал туда пряностей и разлил напиток по глиняным самосским кружкам. На закуску он купил у Гермия для общего стола кусок жареной оленины. Вино и оленина исчезли мгновенно.
— Великие боги, ну почему все время хочется есть?! — выразил общее возмущение Малыш.
В ответ все лишь вздохнули — кто громко, кто совсем тихо. Даже Квинт вздохнул во сне, поддержав товарищей.
— Эй, новички! — раздался низкий насмешливый голос.
Приск приподнялся на кровати и посмотрел на дверь. В проходе стояли двое.
— Хватит дрыхнуть. Есть вещи получше! — заявил незнакомец.
— Кто ты? — спросил Кука с верхней койки.
— Я — Фирмин. Он — Арриан! — Обладатель баса ткнул кулаком в бок своего товарища.
Легионеры были без лорик, в одних простых туниках из некрашеной шерсти, но у каждого через плечо на перевязи висел меч. Сразу видно, что они уже лет по десять отслужили, заматерели, задубели. Типичные ветераны или даже принципалы.[59] У Фирмина в волосах уже пробивалась ранняя седина, на подбородке алел шрам, а плечи раздались так, что казалось — легионер в дверь не пролезет. У его приятеля нос был сломан, и сломан, видать, не раз, превратившись в безобразный бесформенный нарост. Арриан выглядел пожиже товарища, но все равно было ясно, что любого из новобранцев перешибет одной левой, разве что против Малыша не устоит. Оба легионера были коротко острижены, волосы торчали ежиком.
— Дело есть, не пожалеете! — повторил Фирмин.
Кука и Приск переглянулись.
— В канабу хотите? Там такие девочки! — Фирмин причмокнул.
— Обычные грязные девки, — заметил Кука небрежно. Не его, банщика развратного курорта, соблазнять потасканными дикарками.
— Не хочешь в канабу? — Фирмин разыграл удивление.
— А в чем дело-то? Нам отпуск не давали, — огрызнулся Скирон.
— На декуманских[60] воротах мой человек стоит, — заявил Фирмин. — По два сестерция с носа — и вы в канабе. За один сестерций девчонка будет ублажать целый час. Хоть одного, хоть двоих…
