угрозы от этого учения. В середине 1782 года четыре русские ложи («Трех знамен», «Озириса», «Латоны» и «Сфинкса») получили от иноземных масонских руководителей право самостоятельного учреждения лож.
Мы уже вывели закон – благополучие страны зависит от благочестия народа. За падением нравов неизбежно следовали потрясения для России. Почему же время Екатерины возвеличено историками?
Да, страна при ней стала сильно больше. Мы раздвинулись на запад (разделы Речи Посполитой) и на юг (присоединили Новороссию, Причерноморье, Кубань, Крым, Калмыкию, Грузия попросилась под протекторат). По численности населения мы стали самой крупной европейской страной, на которую приходилось 20 % населения Европы.
Мы дважды разобрались с Турцией и осадили шведов – сожгли их флот, когда они захотели вернуть себе часть бывшей территории.
В июне 1770 года, в ходе русско-турецкой войны, состоялась Чесменская битва. Самая славная победа нашего флота в истории – мы до сих пор ее празднуем каждый год 7 июля. Российская средиземноморская эскадра тогда уничтожила корабли турок.
Благодаря этим победам, принесенным талантом наших выдающихся полководцев и адмиралов (часто – людей святой жизни), Екатерина и прозвана Великой. Велика Екатерина и в своих замыслах и масштабах мышления: ей принадлежит идея громадного и очень амбициозного «греческого проекта». Она хотела поделить руины Османской империи между крупнейшими мировыми державами, а в Константинополе возродить Византию. Памятник этой задумке – огромный Софийский собор в бывшем городе София, а ныне районе города Пушкин. Этот величественный храм и город вокруг него строили не только как памятник в честь побед в русско-турецких войнах, но и как некое зеркало Софийского собора в Константинополе.
Почему замысел не удался? Возможно, потому что мессианской, православной эта идея была лишь в своей обертке, а внутри – исключительно геополитической. Пророчеству о том, что Константинополь когда-нибудь освободят русские войска, еще не пришло время сбыться. «Греческий проект» остался лишь «великой идеей», знаком внешней мощи России и памятью о неспособности осуществлять действительно большие духовные идеи. Проще говоря – духу не хватило и «не заслужили» в глазах Бога.
Разглядеть логику Божию в этих столетиях нашего отрыва от Него непросто. Казалось, по железным духовным законам, которые мы пытаемся рассмотреть в этой книге, страну следом за отступлением от Христа должны были ждать потрясения и потери, но история сохранила образ екатерининского времени как поры чрезвычайной крепости. Выходит, что это только полуправда?
Потрясения в Екатерининскую эпоху все-таки были, очень сильные и отрезвляющие. Господь явно стучался в сердце теряющего Его народа, и на оскудение веры Он отвечал среди прочего и хроническими неурожаями. Начались они с первых же лет царствования Екатерины: голод в деревне, массовые разорения крестьян. Особенный размах голод приобрел в 1780-е гг., когда им были охвачены большие регионы страны.
Россию потрясали и тотальные крестьянские войны. Одна из них стала по-настоящему гражданской катастрофой: после семи лже-Петров появился восьмой – Емельян Пугачев. А в 1774–1775 годах к этому списку добавилось еще «дело княжны Таракановой», выдававшей себя за дочь Елизаветы Петровны.
В 1771 году в Москве произошла крупная эпидемия чумы. Закончилась она взбешенной толпой – Чумным бунтом. Главнокомандующий Москвы сбежал, восставшие разгромили Чудов монастырь в Кремле, взяли приступом Донской монастырь, убили скрывавшегося в нем архиепископа Амвросия, громили карантинные заставы и дома знати.
Весь государственный механизм при Екатерине оказался расшатан, несмазан и негоден: в наследство от этой царицы нам остались катастрофическая коррупция и колоссальный внешний долг (а до нее такого вообще не было). Рубль был обесценен, инфляция зашкаливала. Впервые за всю историю страны беспокоили подвешенные и обострившиеся национальные вопросы, например еврейский. Да, введенная Екатериной – «просвещенной», как считали, императрицей – «черта оседлости» для евреев, вошедших в состав империи с бывшими польскими территориями, была не такой уж драконовской мерой, как ее представляли позже большевики и либеральные интеллигенты. Но в целом решение явно было не идеальное и недодуманное – ни сейчас, ни в будущем.
Бюрократический аппарат распух при Екатерине до неслыханных размеров. При ней вообще многое существовало только на бумаге: например, публикуемая статистика роста промышленности в ее царствование была откровенно завышена. Екатерине приписывают создание многих городов, но большинство из них – это просто переименованные в города бывшие деревни вроде Подольска. Словом, когда центр человеческой жизни перемещается от внутреннего (как было раньше в России) к внешнему, материальному, то начинается одна сплошная «потемкинская деревня» – тоже ведь явление этой эпохи. Жить внешним – это жить по лжи, а если врать уже начал, то врешь во всем.
Именно в те века впервые стало таким явным все, что в современности цветет бурным цветом: когда желаемое выдают за действительное, когда на обертку, а не на внутреннюю суть, работают целые пропагандистские аппараты и пиар-службы. То были столетия фокуса на внешнем и его сурового, кричащего несоответствия с внутренним, время лжи и нестыковок. Скажите, как можно было прослыть «просвещенной» императрицей и светочем свобод, но погрузить страну в тотальное рабство? При Екатерине (хоть и не без помощи ее предшественников) оказались закрепощены окончательно более 90 % населения страны. Это еще одна мина, которая разорвется в будущем.
Чуть отрезвит царицу то, что похожий взрыв произойдет на ее глазах в столь любимой российскими придворными «просвещенной» Франции.
Великая французская революция и культ Верховного Существа
Все «майданы» и революции мира питаются энергией и примером той первой европейской революции, прозванной Великой.
Уже сейчас в Европе главным принципом в строительстве нового мира была объявлена отмена «старого» Бога. Франция первой отождествила антимонархические и антиклерикальные протесты и сносила не только императора и его семью, но и Церковь – об этом почти не говорят, потому что это как-то неловко и стыдно. Но не учитывая «отмену Бога», нельзя понять Французскую революцию и те чудовищные зверства, которые царили в ее дни, – это был настоящий бал сатаны, окончательная потеря человеческого облика толпой и погружение ее в расчеловеченный сатанинский обряд.
К моменту революции умами страны уже владели философы-вольнодумцы вроде Вольтера. Его призыву «раздавить гадину» – то есть уничтожить «деспотичную» Церковь – толпа теперь и последовала.
В парижской церкви Сент-Этьен-дю-Мон в наши дни стоит пустая рака от мощей святой Женевьевы, покровительницы Парижа, которую с V века почитают и западная, и восточные Церкви. В рамках революционной «борьбы с предрассудками» мощи сожгли на Гревской площади – традиционном месте казни преступников. Так новая Франция казнила себя прежнюю. Рака и фаланга руки святой сохранились чудом. Церковь Святой Женевьевы перестроили в Пантеон «новых святых» революции – особо почитаемых революционеров (первым был антикатолический писатель Мирабо, там же погребли и Вольтера). По недосмотру на стене Пантеона осталась
