К ночи они покинули Спарту. Какое-то время ученики шагали по широкой дороге, по которой Лисандр с Демаратосом когда-то отправились в горы навстречу испытанию. Когда над ними нависли горные вершины, Аристодерм повел их влево, и колонна повернула на юго-запад.
Дорога становилась уже. Расшатанные колеса телеги со скрипом катили по колее, оставленной бесчисленным количеством других повозок. Илоты тяжело дышали, тащили телегу вперед.
Казалось, придется забраться высоко в горы, но когда они проходили мимо конца кряжа, тянувшегося с востока на запад, Лисандр заметил, что местность плавно возвышается и заканчивается широкой равниной, в начале которой на фоне темного неба вырисовывался проход сквозь горную гряду.
— Вот туда мы и направляемся, — сказал Аристодерм. — Это самый низкий проход в горах Тайгета, ведущий к Фаламее.
Колонны стали подниматься к проходу, и когда ученики подошли к нему на сто шагов, Аристодерм остановил их.
— Здесь разобьем лагерь, — приказал он. — Другая сторона круче и местами небезопасна. Гораздо легче пройти ее утром.
Лисандр был готов уснуть на месте, но Аристодерм указал на него.
— Вы, Лисандр и Леонид, берите мехи и спускайтесь к реке. Принесите воды, чтобы ее хватило на приготовление рагу. А остальные устраивайтесь вокруг телеги с вещами и разведите костры. Пошлите илотов собирать дрова. Сначала поедим, потом ляжем спать.
Со всех сторон раздались стоны.
— Разве нельзя спать прямо сейчас? — раздался в темноте голос Демаратоса.
— Спи, если хочешь, — ответил Аристодерм. — Но если ночью пойдет снег, завтра утром у тебя начнут болеть отмороженные места.
Орфей уже отстегивал ремни, которыми крепилась его искусственная нога.
Лисандр с Леонидом ушли к телеге забрать пустые мехи, затем спустились к реке, которая оказалась совсем близко. Вода в узком потоке была ледяной, и к тому времени, когда они полностью наполнили мехи, руки Лисандра совсем онемели.
Когда начался подъем к лагерю, Леонид спросил:
— С Орфеем все в порядке?
Лисандр отрицательно покачал головой.
— Несколько последних стадий он почти не разговаривал. Я хотел ему помочь на крутом подъеме, но он одолел его сам.
— Может, ему станет легче, если он ночью хорошо выспится, — сказал Леонид, но Лисандр расслышал нотки сомнения в его голосе.
Когда они вернулись, ученики уже развели четыре небольших костра и подбрасывали в них дрова. Некоторые спали, прислонившись к скалам и закутавшись в одеяла, но Лисандр заставил себя бодрствовать, пока илоты готовили овощное рагу в больших, закрепленных над кострами котлах.
— Что готовится? — проснувшись, спросил Демаратос.
Держа в руках теплую миску, Лисандр ел вместе с остальными. Было приятно ощущать в животе теплую пищу.
Илоты ждали близ костра — им достанутся объедки. Лисандр заметил, что Лернос сидит в темноте и прислушивается к их разговорам.
— Клянусь богами, тут страшный холод, — сказал Драко. — А я-то думал, что в казарме плохо.
Пройдя испытание в горах, Лисандр знал, что сможет выстоять.
— Подбросьте больше дров в тот костер, — велел Прокл одному из илотов.
Когда языки пламени поднялись выше, парень по имени Эндимион стал греть руки.
— Лисандр, что ты думаешь о новом наставнике? Он лучше Диокла, разве не так?
— Он не такой, как Диокл, — ответил Лисандр.
— Он не такой строгий, если хотите знать мое мнение, — заговорил Софилус. — С того дня как Аристодерм прибыл в казарму, он выпорол всего лишь одного ученика.
— И то несправедливо, — сонно пробормотал Драко.
— Ты оскорбил имя Ликурга, — рассмеялся Кеос. — За это Диокл разрубил бы тебя на куски.
У костра все шутили, но Лисандр думал совсем о другом. Действительно ли им удастся переплыть море? Среди учеников казармы только он и Демаратос ступали на борт корабля.
— Как выглядит Тарент? — спросил Леонид Лерноса.
— Это красивый город, — гордо ответил спартанец. — Там широкий порт в виде подковы. На западе расположены песчаные берега, которым приходится выдерживать натиск морских штормов. На востоке из воды поднимаются отвесные скалы, которые возникли, как говорят, в то время, когда боги Олимпа сражались с титанами. Тогда обитатели неба и земли швыряли друг в друга огромными валунами. В спокойные дни море в мелководье становится изумрудным, а в глубоких местах — ярко-голубым. Такого цвета больше нигде не встретишь. Вокруг гавани собираются морские птицы, они держатся близ рыбацких лодок, не раз за день причаливают крупные корабли, доставляющие грузы, которые далее отправляются либо вдоль берега, либо в глубь территории.
— Что это за грузы? — спросил Орфей.
— Разные, — ответил Лернос. — Пряности. Зерно с африканского побережья. Иногда золото и серебро. В Таренте есть монетный двор, где чеканят деньги. Там было еще казначейство. Мессапы уж точно все разграбили.
— А как мы причалим к берегу? — спросил Лисандр. — Не может быть сомнений, что мессапы разместили гарнизон близ берега, чтобы не допустить высадки подкрепления.
— Хороший вопрос, — ответил Лернос. — Парень, у тебя на плечах голова воина.
Лернос вылил себе в рот остатки еды прямо из миски.
— В Тарент можно проникнуть не только через гавань. Помнишь, я говорил о скалах? Так вот, они не все отвесные. В двадцати стадиях от Тарента находится маленькая бухта. Со стороны моря она ничем не привлекает взор, на первый взгляд кажется, что ее окружают неприступные скалы, но если высадиться на эту полоску песка, можно найти путь, ведущий к городу.
— Что это за путь? — спросил Лисандр.
Лернос постучал себе по виску.
— Там, в песчанике у древней реки, давно прорубили ряд туннелей. Их высота везде не больше человеческого роста, но один туннель ведет прямо к холмистым полям, которые возвышаются над городом.
— А разве мессапы не знают о существовании этого туннеля? — спросил Орфей.
— Думаю, что нет, — ответил Лернос. — Он находится к востоку от Тарента, а земля там непригодна для обработки из-за тонкого слоя почвы. Мы наткнулись на него случайно, когда сильный шторм выбросил рыболовецкое судно на берег. Скалы лежат прямо под водой у входа в бухту, так что там причаливать небезопасно.
— Здорово! — сказал Прокл. — Значит, мы уйдем на дно, так и не успев сразиться за город?
— Я знаю, как туда проникнуть, — ответил Лернос. — Вам придется положиться на меня.
— А сам город? — спросил Леонид. — Он укреплен?
— Частично, — ответил Лернос. — Море защищает его с южной стороны, и хотя первые поселенцы возвели волнолом, он пришел в упадок. Город построен вокруг большой центральной площади у набережной и плавно поднимается вверх во все стороны. Имеются еще две площади меньших размеров, в двух стадиях от главной, и вместе с ней они образуют треугольник. Наши казармы стояли у западной площади, сейчас от них, наверное, остался один пепел. Многие из воинов жили вместе с семьями в домах, расположенных выше по склону.
