Лисандр не стал ждать, когда наставник ударит его еще раз. Ему хотелось скорее оказаться подальше от глаз товарищей. Он взял одеяло и пошел прочь. Прокл последовал за ним.
Лисандр нашел место у основания скалы: здесь удастся хотя бы защититься от ветра. Земля была бугристой, и никак не удавалось найти удобное место.
«Больше я ничего не заслуживаю», — подумал Лисандр.
Он повел себя глупо, выйдя из себя перед столь неподходящим противником. Прокл всего лишь бесхребетный забияка, недостойный его презрения.
— Я не трус, — заговорил Прокл, точно читая его мысли.
Лисандр поерзал и взглянул на него.
— Тогда почему тебе так хочется спасти свою шкуру? Будь твоя воля, и мы бы никогда не покинули казарму.
— Ты не понимаешь… — Прокл умолк.
Лисандр видел, что он пытается найти удобное место на жесткой земле.
Завернувшись в одеяло, юноша взглянул на свои руки. Пальцы были в крови и опухли, но боль он чувствовал глубоко внутри себя. Лисандр понимал, что спровоцировал Прокла и не оставил тому иного выбора, как начать драку. Но почему он должен сносить оскорбления других учеников?
Лисандр взглянул на звезды и представил, что Сарпедон следит за ним. Дед всегда был терпелив с Лисандром, пытаясь сделать из него настоящего спартанского воина. Разве это достойно, так отблагодарить деда, вступив в драку со своим товарищем?
По небу пронеслась комета.
— Спокойной ночи, дед, — прошептал Лисандр. Затем закрыл глаза.
* * *
— Вы там, вставайте! — крикнул Демаратос.
Лисандр проснулся, черное небо стало молочно-серым. Он толкнул Прокла локтем.
— Вставай!
Прокл шевельнулся, и Лисандра кольнуло чувство вины. У Прокла была разбита губа, а на щеке засохло пятно крови.
Они оба побрели назад по склону и увидели, что остальные собирают вещи и грузят одеяла на телегу.
— Ночной холод помог вам уладить свои разногласия? — спросил Аристодерм.
Прокл взглянул на Лисандра. Тот кивнул и хлопнул Прокла по плечу.
— Мы во всем разобрались.
— Хорошо, — сказал наставник. — Становитесь в строй.
Лисандр встал рядом с Орфеем. Тот выглядел бледным, усталым, глаза у него ввалились.
— Плохо спалось? — спросил Лисандр.
— Моя нога, — ответил Орфей. — Видно, она плохо заживает. Всю ночь ее сводили судороги.
— Не волнуйся, — сказал Лисандр. — Я буду рядом.
— Спартанцы, слушайте, — крикнул Аристодерм. — Сегодня мы пойдем быстрее. Таламеа начинается за проходом, до нее идти один день. Нам будет некогда останавливаться, чтобы поесть или выяснить отношения. Шагом марш!
С лица Орфея пот лил градом, и Лисандр слышал, как тот при каждом шаге тихо постанывает от боли.
Должно быть, он испытывал настоящие муки.
* * *
Вскоре земля стала более неровной. Далеко в утренней мгле виднелось мерцающее море. Вниз шла извилистая, изрытая колеями тропа. Еще сохранилось немного снега, затвердевшего в расщелинах, до которых никогда не доходили лучи солнца. Вокруг них носился ледяной ветер. У Лисандра замерзли уши, в сандалиях он уже не чувствовал ног.
Это была главная дорога в Мессению, в землю предков Лисандра, но сейчас здесь все находилось под спартанским игом. Когда Лисандр был моложе, он мечтал о том, чтобы пересечь горы и свободным человеком войти в земли предков. Тогда он бы ни за что не поверил, что пройдет по этой дороге в плаще своих угнетателей.
— Стой! — крикнул Аристодерм.
Лисандр остановился и оглянулся. Телега с вещами, оружием и продовольствием с трудом преодолевала поворот, одно ее колесо застряло в канаве. Четыре илота, тянувшие телегу, отпустили веревки.
Демаратос отпил глоток из фляги.
— Куда мы идем? — спросил он.
Аристодерм указал вниз, в сторону леса.
— Видишь те низкие холмы? Их зовут Еленой и Пенелопой. Между ними течет река, вдоль которой мы дойдем до порта Фаламея. Там нас должен ждать корабль.
Мощным рывком илоты вытащили телегу на дорогу.
— Готово? — спросил Аристодерм.
Главный илот, человек с резкими чертами лица, утвердительно кивнул.
— Шагом марш! — крикнул Аристодерм.
Постепенно заснеженные участки исчезли и сменились сочной зеленой травой пастбищ. Ноги Лисандра отогрелись и ступали легче. После испытания в горах, где им с Демаратосом приходилось отбиваться от волков и Агесилая, эта высокая местность казалась ему привычной. Но Орфею, шагавшему рядом, видно, становилось все хуже. Он ступал с большим трудом и с каждым шагом кусал губы. Лисандр заметил, что по его вырезанной из дерева ноге струится кровь.
— Обопрись на мою руку, — сказал он.
На этот раз Орфей не отказался от помощи. Он взял Лисандра за локоть и оба стали спускаться вниз.
Они вышли к лесу. Чешуйчатые стволы кедров, чуть выше головы Лисандра, плотно прижимались друг к другу. Через лес вело несколько извилистых троп, большей частью протоптанных животными. Они выбрали главную.
Лисандр заметил, что шедший впереди Аристодерм с тревогой поглядывает на солнце, которое уже миновало зенит и клонилось к западу.
«Мы опаздываем», — догадался он.
Среди переплетенных корней бегали кролики. Лисандр уже подумал, не воспользоваться ли пращой, но Аристодерм не собирался замедлять ход.
Вдруг послышался шум воды, и они оказались на поляне у потока, ярко блестевшего в лучах солнца.
— Наполнить фляги, — приказал Аристодерм. — Только быстрей.
Лисандр напился воды большими глотками и смочил ей затылок. Он уже закрывал флягу, когда заметил, что Леонид у края воды помогает Орфею подняться. Лицо друга исказилось от боли, когда он встал.
За лесом река разделялась на ряд мелких водопадов между двумя холмами, которые в действительности были концами двух длинных кряжей, тянувшихся до ровных пахотных земель близ берега.
Последние несколько стадий Лисандр краем глаза наблюдал за Орфеем. Он морщился при каждом шаге, и ему не раз приходилось останавливаться. Терпение Аристодерма иссякало.
— К наступлению темноты мы должны быть у порта, — сказал он. — Иначе корабль отчалит без нас.
— Он изо всех сил старается не отставать, — сказал Леонид.
Аристодерм долго и пристально посмотрел на Орфея.
— Я пошел на риск, позволив тебе идти с нами, — сказал он. — Не подведи меня.
Орфей покраснел.
— Я не подведу ни одного спартанца, — ответил он. Его голос дрожал от гнева.
Аристодерм с сочувствием посмотрел на деревянную ногу Орфея и, отвернувшись, зашагал дальше.
Река становилась все шире и быстрее по мере того, как в нее вливались другие потоки. Спартанцы пересекали ее по мостам, возведенным из бревен то в одном, то в другом месте, однако телегу пришлось нести к воде и перетаскивать по мелководью.
