Генерал Густые-Брови следовал за ними по пятам.
— Останься на улице! — приказал ему Бык. — Ты — не глава клана!
Выкрашенные в красный, охряной и белый цвета стены произвели на гостью впечатление. Около двух десятков глиняных ваз украшали комнату, а пища на расставленных повсюду глиняных блюдах своим видом пробуждала аппетит. Пол покрывали толстые циновки.
— Великолепно! — похвалила Газель.
— Делать жизнь приятной — разве не это цель нашего существования?
— Все, что отдаляет смерть, мне по душе.
Ноздри Быка затрепетали.
— Не люблю, когда собеседник говорит намеками! Что ты хотела этим сказать?
— Что жизнь приятна, только когда царит мир, разве не так?
— Присаживайся, и выпьем!
Газель сняла сандалии, и ее изящные, красивой формы ступни коснулись циновки.
В каждом ее движении было столько грации, что Бык не мог не восхищаться ею. Временами в мечтах он видел ее своей супругой, но, заключив подобный союз, он утратил бы статус главы клана. А свою власть Бык не променял бы на любовь даже более обольстительной женщины…
Несмотря на свою кажущуюся робость, Газель не боялась Быка. И тот за это уважал ее еще больше.
Она лишь коснулась губами чаши с белым вином.
— Ты готовишься к войне?
Бык чуть было не поперхнулся.
— Как ты смеешь…
— Ты же не принимаешь меня за идиотку? Твоя демонстрация силы говорит сама за себя.
— Я буду защищаться, а не нападать.
— Тебе кто-то угрожает?
— Лев вырезал клан Раковины, уничтожил Долину Препятствий и хочет напасть на меня. Если он считает меня наивным, то сильно заблуждается. Я дам ему отпор и сохраню свои земли!
— У тебя есть доказательства его виновности?
Бык хмыкнул:
— Это очевидно!
— Сомневаться в очевидном — первый шаг к мудрости, а тебе ее не занимать. Как и я, ты знаешь, что существующее равновесие ничто не должно нарушить. В противном случае мы все погибнем. Так ты собираешься нападать, Бык?
— Нет. Это мера предосторожности. Она отобьет у противника желание меня беспокоить.
— Ты искренен со мной?
— Я говорю то, что думаю, Газель. Глядя тебе в глаза, невозможно врать! У тебя нет оружия, твой клан крайне малочислен, и все же твой авторитет непререкаем. Ты являешься воплощением мира, и я не хочу его разрушать.
— Шакал отказывается продолжать расследование. Он не нашел ничего, что доказывало бы твою виновность в уничтожении клана Раковины.
— К чему мне было их трогать? — громыхнул Бык. — Мои враги живут не на Севере, а на Юге! А вот Лев…
— Орикс попытался завладеть Абидосом, — сообщила Газель. — Сражение было жестоким, но Шакал отстоял свой город.
Удивление Быка не показалось собеседнице наигранным.
— Зачем Орикс решился на это безрассудство?
— Разумеется, он надеялся вырвать у Шакала секреты потустороннего мира и тем самым обеспечить своему клану решающее превосходство. Однако он понес большие потери. И Шакал опасается новой атаки, на которую Орикса толкнет отчаяние.
— Это меня не касается.
— Ты заблуждаешься, — возразила Газель. — Ты должен заявить во всеуслышание, что будешь защищать Абидос, если на него нападут.
— Абидос на Юге. А меня интересует Север.
— Подумай еще раз, Бык! Если клан Шакала исчезнет, а Абидос окажется в руках агрессора, последний на этом не остановится. Он попытается объединить военные силы Юга с одной-единственной целью — завоевать Север. И этим агрессором может оказаться Лев.
Аргумент попал в цель: могущественный воитель задумался.
— И что нужно предпринять? — спросил он.
— Я отправлюсь к Ориксу и уговорю его оставить надежду завоевать Абидос, потому что твоя армия, готовая выступить по первому сигналу, тут же вмешается в конфликт. Это стало бы концом клана Орикса. Разумеется, мне нужно твое согласие.
Мелодичный голос Газели звучал так соблазнительно, что Бык поддался ее уговорам, к тому же аргументы дипломатки показались ему убедительными. С его стороны требовалось лишь обещание, речь не шла о немедленных военных действиях, но престиж Быка при этом обещал только возрасти.
В конце концов, этот дипломатический ход будет на руку именно ему.
— Я даю тебе слово! — объявил он.
С помощью кремневого ножа Скорпион прокладывал себе путь сквозь заросли колючего кустарника, в дебрях которого они и решили остановиться — идеальное укрытие, расположенное достаточно далеко от деревни. С наступлением ночи он отправился к опушке, где, по расчетам жителей деревни, они вместе с Нармером, коровой и теленком должны были находиться.
Лежа на земле под кустом тамариска, он наблюдал за тем, как на опушку вышли четверо мужчин, которыми командовал жених Ирис.
У них были палки, и они явно намеревались убить непрошеных гостей.
— Их здесь нет, — тихо сказал один из них.
— Но я видел, что они тут остановились! — возразил его товарищ.
— Осмотрим окрестности! — бросил жених. — Сделаем, как решили: убьем их и спрячем тела.
Небольшой отряд начал свои зловещие поиски.
Услышав достаточно, Скорпион вернулся к другу.
* * *
— Я был прав, Нармер! Эти проклятые крестьяне спят и видят, как бы нас прибить!
— Ты не будешь участвовать в поединке?
— Если я откажусь, Ирис обречена.
— Они накинутся на тебя, как только увидят.
Скорпион ласково погладил украденные из усыпальницы вазы.
— С самого детства мне твердили: за что бы ты ни взялся, у тебя ничего не выйдет. И ты прав, шансов у меня нет. Но я все равно не отступлюсь.
— Думаю, ты все делаешь правильно.
Скорпион посмотрел на друга с любопытством.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Во-первых, мы смешали свою кровь, и я не оставлю тебя, что бы ни случилось, а во-вторых, у нас и правда нет выбора. Сбежав, мы не достигнем цели. Бросить вызов невозможному? Перейдя Долину Препятствий, я понял, что меня это больше не пугает. А когда я встретился с тобой, то совсем перестал бояться чего бы то ни было. Подчинить себе эту деревню — вот наша ближайшая цель, и твой выигрыш в поединке лодочников позволит нам ее достичь.
— Но мне не дадут участвовать!
— Возможно.
— Ты правда считаешь, что следует ввязаться в эту авантюру?
— Если мы не способны вдвоем одолеть сотню, зачем тогда вообще жить?
* * *
Туман развеялся поздно. На берегу канала участники состязаний проверяли свои папирусные лодки и длинные шесты, которые служили оружием в драке. Ни у кого из этого десятка парней не было иллюзий на свой счет, они не сомневались: жених Ирис станет победителем и новым вождем деревни. Оставалось только надеяться, что он проявит снисходительность и не станет слишком уж увечить проигравших.
