Меру знал, что своим «да» он, вероятно, выносит себе смертный приговор, потому что четыре ближайших помощника Себека — Земля, Вода, Воздух и Огонь — подвергались наибольшей опасности. Счастливцы умирали, сражаясь, но тот, кого боги хотели наказать, попадал в руки воинов ниу. Его пытали и, как правило, сжигали живьем. Однако согласие Меру было давно дано, поэтому и сейчас он не колебался:
— Да, я хочу! Земля разведал уже что-либо?
— Да, — прохрипел Себек, — разведал. Траур по царю Сети окончится через несколько дней. Когда мумию повезут на ладье, все Фивы будут встречать корабль в гавани, и Земля выяснил, что некоторые сокровища останутся почти без охраны. Дело еще не созрело, но скоро ты будешь знать наверняка.
Меру вышел, слегка хромая. Лекарь повелителя пустынь сшил сухожилие в ходе длинной болезненной операции два года назад. Этот слуга Сехмет много лет по поручению нетерпеливых наследников за крупные суммы залечивал людей до смерти. Дело вышло наружу, но лекарь сумел вовремя бежать.
Хем-Сехмет (Слуга Сехмет) — так он называл себя сейчас — разбирался в бальзамировании, и тем, кто погибал, выполняя поручение Себека, если было возможно, оказывалась эта услуга. Таким образом ка умерших не блуждали, потеряв покой, а могли принимать участие в вылазках своих прежних товарищей, чтобы потом снова возвращаться к своей мумии. Вот почему казнь на костре так пугала — тело при этом полностью разрушалось. Поэтому-то Себек раздал своим людям капсулы с ядом, чтобы каждый из них, если ему грозила опасность попасть в плен, мог избежать сожжения.
Меру тем временем снял свои искусственные уши и восковой нос, потому что шрамы под клеем постоянно воспалялись, к тому же подобные увечья среди разбойников пустыни почитались как знаки отличия. Во время разбойничьих вылазок он завязывал голову льняным платком, оставляя открытыми только глаза. Желание мести у Меру вовсе не уменьшилось, пока он вел разбойничью жизнь. Он не отказался от своих намерений, лишь ждал своего часа, и его не беспокоило, наступит ли этот час завтра или через несколько лет. Достижение этой цели означало одновременно окончание его земной жизни. Когда месть свершится, Меру хотел удалиться и начать спокойную мирную жизнь на том свете, в Закатной стране. То, что на этом свете подобное ему не светило, Меру ни в коем случае не воспринимал как несчастье. Он любил и наслаждался своей нынешней жизнью. Через несколько дней свершится наконец его месть. Четыре помощника собрались вокруг Себека и выслушали доклад Воздуха, который разработал план, опираясь на сведения, полученные Землей.
Воздух был мрачным человеком средних лет, который некогда с большой ловкостью устранил своих четверых старших братьев и сестер, чтобы получить родительское наследство. Дело всплыло случайно, но убийца совершенно необъяснимым способом ускользнул от топора палача.
Воздух положил перед собой свиток папируса и развернул его.
— Друзья, здесь вы видите план храма Амона на северо-западе города. Озирис-Сети незадолго до смерти решил увеличить его, и наследник Рамзес сразу же после траура начнет заниматься этим. Храм посвящен теперь Амону Мемфисскому и независим от Фив. Сокровища храма, несколько сотен дебов золотом и серебром, обычно хранятся здесь, — Воздух указал на сокровищницу, — но из-за предстоящих строительных работ временно перемещены в капеллу Мут. Золото и серебро просто уложили за алтарем богини и прикрыли тростниковыми матрасами. Храмовая стража полгода назад была значительно уменьшена, вероятно, потому, что покойный фараон считал, что никто не покусится на сокровища Амона Мемфисского.
Воздух хихикнул. Земля громко рассмеялся, Вода мрачно ухмыльнулся, а Меру, который должен был руководить грабежом в качестве Огня, тут же поставил вопрос:
— Что значит уменьшено? Сколько человек охраняют храм?
— Двенадцать, — ответил Воздух, — но восемь из них сопровождают тело Озириса-Сети. Итак, осталось только четыре вооруженных стражника, один старый жрец-чтец и пара храмовых слуг. Это удачное для нас положение дел сохранится, однако, только от трех до пяти часов. Итак, мы должны выехать ночью, спрятаться вблизи храма и выслать шпиона, который даст нам знак, когда восемь храмовых стражников вместе со жрецами отправятся в гавань. Мы подождем, пока они отойдут подальше и не смогут нас слышать, и ринемся на дело. Тебя, Огонь, я прошу проследить, чтобы никто не остался в живых. Если вы пощадите хотя бы одного, он тотчас побежит к ниу и стражники станут преследовать нас по пятам. Мы можем рассчитывать на три, возможно, четыре или пять часов спокойного грабежа. Храм стоит вдали от других зданий, он окружен полями и хозяйственными постройками. Прочешите все! Старый садовник, прикованный к постели или больной раб могут остаться в живых и повредить нашей безопасности. Женщин убивайте тоже! Как бы ни нужны были нам здесь женщины, не берите с собой на этот раз ни одну! Не хотите марать рук — свяжите ее так, чтобы она не могла убежать.
Себек вмешался своим скрипучим голосом:
— Никому не надо, чтобы вы убивали детей, но свяжите каждого, кто может бегать. Нам нельзя идти даже на малейший риск. Это самое большое ограбление, которое когда-либо предпринимали разбойники пустыни. После него нам не потребуется планировать что-либо больше, каждый из нас получит столько, что сможет начать новую жизнь. Каждый, кто не отмечен…
Глаза Себека злорадно блеснули: отмечены были почти все. Вряд ли кто-то из присутствующих тосковал по добропорядочной жизни, и Себек знал это.
Дворцовый квартал в Фивах уже десятилетия стоял пустым, но многочисленные слуги заботились о порядке в нем, потому что по меньшей мере один раз в году нужно было принимать высоких гостей. Принц ли, принцесса, царица или сам царь, если они отправлялись к Озирису, находили свои Вечные Жилища здесь, на западе от Фив. К тому же их величества часто праздновали в Большом храме ежегодный праздник Опет или же просто останавливались в бывшей столице во время своих путешествий.
У царского дворцового квартала была собственная гавань на Ниле. Именно здесь ждали царский флот второй жрец Амона Тотмес, правитель города Птамозе, чиновники и жрецы.
Нубийские рабы держали большие тенты над головами знати, потому что Ра уже высоко стоял в небе и своим божественным огненным дыханием иссушал страну Кеми.
Наконец показались первые суда. На этот раз молчали литавры и барабаны, потому что время радоваться вернется только после погребения Озириса-Сети.
Все совершалось по древнему ритуалу. Царскую чету, царицу-вдову и близких родственников тут же проводили во дворец. Саркофаг с мумией остался на берегу под украшенным балдахином, охраняемый воинами личной стражи.
