— Чтобы пунцовая рожа этого дурня Уилла, так удачно прозванного Красным, туда-сюда качалась, когда его на дубовом суку повесят, — раздраженно прошептал Гилберт, — у него мотив совсем со словами не вяжется. Эй, брат Гэмвелл, эй, Уильям Гэмвелл, — закричал он, — не надо так коверкать музыку и стихи! И какого черта вы здесь, в лесу, в этот час?
— Эй! — откликнулся юный джентльмен. — Кто осмеливается прервать песню Уильяма Гэмвелла, если Уильям Гэмвелл еще даже не успел с ним поздороваться?
— Кто хоть раз, один только раз, слышал голос Красного Уилла, тот уже никогда его не забудет, и ему не нужен ни свет солнца, ни свет луны, ни даже свет звезд, чтобы по голосу узнать Уилла.
— Браво! Прекрасный ответ! — произнес чей-то жизнерадостный голос.
— Подойди поближе, остроумный незнакомец, — вызывающим тоном промолвил Уилл, — и мы посмотрим, не удастся ли нам преподать тебе урок вежливости.
И Уилл начал крутить над головой палкой, но тут вмешался Маленький Джон.
— Ты с ума сошел, братец, ты что, не узнаешь старого Гилберта, к которому мы идем?
— И правда, это Гилберт!
— Ну ясно — Гилберт.
— А, тогда дело другое, — сказал юноша и бросился навстречу леснику, крича на бегу: — Добрые новости, старина, добрые новости! Молодая дама и безопасности у нас в усадьбе, и мисс Барбара и мисс Уинфред всячески заботятся о ней; Маленький Джон встретил ее в лесу, как раз когда на нее напал разбойник. А вы один, Гилберт? А где же Робин, мой дорогой Робин Гуд, где он?
— Тихо, Уилл, тихо! Пощади свою глотку и наши уши. Робин утром ушел в Ноттингем и, когда я уходил из дому, еще не вернулся.
— Ах, нехорошо с его стороны отправиться без меня в Ноттингем, мы ведь договорились провести вместе недельку в городе. Там так весело!
— Но вы что-то очень бледны, Гилберт, — сказал Маленький Джон. — Что с вами? Вы не больны?
— Нет, у меня разные неприятности: сегодня умер мой шурин, и я узнал… да ладно, не будем об этом. Слава Богу, мисс Марианна в безопасности. Ведь это ее я искал в лесу; сами судите, как я беспокоился, особенно после того как нашел лучшего своего пса, бедного Ланса, при последнем издыхании.
— Ланса? Такая хорошая, такая добрая собака!..
— Да, Ланса. Таких собак уже больше нет, эта порода вымерла.
— Кто же это сделал с ним? Кто пошел на такое преступление? Скажите, где он, этот негодяй, и я ему бока наломаю. Где, где он? — настойчиво спрашивал рыжеволосый молодой человек.
— Будьте спокойны, сын мой, я за старину Ланса отомстил.
— Все равно, я хочу за него отомстить сам; скажите, где этот мерзавец, трус, способный убить собаку? Я его приласкаю палкой. Это разбойник, конечно?
— Да, я его там бросил… вон в той стороне… почти мертвым, отколотив кинжалом.
— Если это тот самый человек, что осмелился напасть на мисс Марианну, то мой долг отвести его в Ноттингем, к шерифу, — сказал Маленький Джон. — Покажите мне, где вы его бросили, Гилберт.
— Сюда, сюда, ребята!
Старый лесник легко отыскал место, где разбойник упал под его ударами, но его там уже не было.
— Вот досада! — воскликнул Уилл. — Посмотри, а мы как раз назначаем здесь место встречи, когда отправляемся из усадьбы на охоту, вот тут, на перекрестке дорог, между дубом и буком.
— Между дубом и буком… — повторил Гилберт, вздрагивая всем телом.
— Да, между этими двумя деревьями. Но что с вами, старина? — воскликнул Уилл. — Вы дрожите как осиновый лист!
— Да это потому… Ах, да, впрочем, ничего, — ответил Гилберт, справившись с волнением, — просто вспомнил кое-что.
— Да ну! Вы что, привидений боитесь, вы, такой храбрец?! — воскликнул Маленький Джон, ничего не знавший о причинах волнения Гилберта. — А я-то думал, что вы, старейшина лесников, вообще в них не верите. Правда, это место и в самом деле пользуется дурной славой: говорят, что здесь, под этими большими деревьями, бродит каждую ночь неприкаянная душа юной девушки, убитой разбойниками; сам я этого никогда не видел, хотя бываю в лесу и днем и ночью, но многие люди из Мансфилда, из Ноттингема, из усадьбы и из соседних деревень клятвенно утверждают, что видели привидение на этом перекрестке.
Пока Маленький Джон говорил, волнение Гилберта все возрастало; на лбу его выступил холодный пот, зубы стучали, глаза блуждали; протянув руку к буку, он указывал спутникам на какой-то невидимый предмет.
В эту минуту ветер усилился, порыв его поднял из-под дерева сухие листья, и в этом желтом вихре возникла человеческая фигура.
— Энни, Энни, сестра моя! — воскликнул Гилберт, падая на колени и молитвенно складывая руки. — Чего ты хочешь, Энни? Что ты велишь?
Как бы ни были неустрашимы Уилл и Маленький Джон, они вздрогнули и набожно перекрестились, потому что Гилберт не стал жертвой галлюцинации; они тоже видели длинную белую фигуру, стоявшую между двумя деревьями; призрак, казалось, хотел подойти к ним поближе, но порыв ветра стал еще сильнее, и фигура, как бы гонимая вихрем, отступила во тьму, где косые лучи лунного света терялись в гуще листвы.
— Это она! Она! Она осталась без погребения!
И, сказав это, Гилберт потерял сознание. Спутники его долго оставались безмолвными и недвижными, словно изваяния; призрака они больше не видели, но им казалось, что ветер доносит до них какие-то смутные шорохи и стоны.
Понемногу приходя в себя от испуга, молодые люди постарались оказать помощь Гилберту; тот все еще был без сознания; напрасно они хлопали его по рукам, пытались влить ему в рот несколько капель виски, которое берет с собой в дорогу каждый лесник, напрасно шептали ему на ухо все утешительные слова, которые только были им известны, — старик не приходил в себя, и, если бы не еле слышный пульс, его можно было бы принять за мертвого.
— Что делить, братец? — спросил Уилл.
— Отнести ею к нему домой, и как можно скорее, — ответил Маленький Джон.
— Конечно, ты его и на спине унесешь, но ему там будет неудобно, и вряд ли удобнее будет, если ты его возьмешь за плечи, а я — за ноги.
— Держи, вот мой топор, Уилл, пойди, выбери в зарослях то, из чего можно было бы соорудить носилки, а я останусь тут, может быть, мне удастся все же привести его в чувство.
Уильям больше не распевал веселых баллад Гилберта: состояние старого шервудского поэта его искренне огорчало; в поисках подходящих деревьев он дошел до того темного края поляны, где исчез призрак, и к чести юноши нужно сказать, что при этом он испытал не больший страх, чем гуляя в полночь один по саду в усадьбе Гэмвеллов.
Внезапно Уильям споткнулся о какой-то объемистый предмет, лежавший на земле, и упал; у него чуть было не вырвалось крепкое словцо по поводу злосчастного препятствия, но тут он заметил, что этот предмет был не куском дерева, как ему показалось, а существом, способным двигаться и к тому же разразившимся отчаянной бранью,
