— Я так много слышал о тебе от Уэбб Уэстонов!
— А я — о тебе.
— Может ли быть так, что мы уже были знакомы?
И тут, к его удивлению, Кловерелла ответила:
— Да. Безусловно, мы знакомы, потому что ты — мой родственник.
— Родственник?
— Ага. Ты — потомок мастера Захарии через Сибиллу Гейдж и ее мать, Амелию Фитцховард, правильно?
— Да.
— Значит, мы двадцатиюродные кузены, или что-то в этом роде, седьмая вода на киселе.
— Почему? Кто ты? — удивился Джекдо
— Я тоже вашего роду-племени. У Захарии была вторая жена — ведьма Кловерелла.
— Он был женат дважды?
— Да, разве ты не знал? Его первая жена Джейн умерла от лихорадки.
Джекдо, чтобы не упасть от удивления, присел на старый расшатанный стул, стоявший в галерее еще со времен Мэлиор Мэри.
— Я просто потрясен, — сказал он. — Хотя, кажется, в одном из старых семейных преданий об этом что-то говорится. Ведьма Кловерелла — это та, что делала астрологические предсказания для семьи Сеймуров?
— Именно она, — хихикнув, ответила мисс Блэнчард. — Они были смертельными врагами с кланом Ховардов. Известны всякие забавные истории, и все же этот брак действительно состоялся.
— Могу себе представить. Ну, так здравствуй, моя кареглазая кузина! Мне разрешат братский поцелуй?
Кловерелла подставила ему розовые губки, прижавшись к губам Джекдо на секунду дольше, чем это полагаюсь между родственниками.
— Да ты шатунья, — произнес Джекдо.
Она засмеялась:
— Я знаю. Но не такая, как та, внизу.
Она указала вниз, на Большой Зал. Джекдо проследил за ее движением, перевесившись через перила балюстрады.
Прямо под ними стояло фортепиано от Бродвуда. Мэри сидела за инструментом. Джон Джозеф и Маргарет Тревельян стояли у нее за спиной; они не касались друг друга, но явно ощущалось их взаимное влечение друг к другу. Молодой человек слегка наклонился вперед, переворачивая ноты, а Маргарет запела сладким голосом.
— Чудо, просто чудо! — сказал Джекдо.
— Ну да. Ты что, унаследовал второе зрение от наших предков?
— Да, но оно не всегда со мной. Оно исчезло на целых четыре года — если не считать того случая, когда заболела моя мать, — но сегодня вернулось, когда миссис Тревельян захотела узнать свое будущее. Почему так происходит?
— Ты еще не развился как следует. Может быть, ты боишься этой силы.
— Да, — медленно произнес Джекдо. — Думаю, ты права. В ту ночь, когда пропал Сэм Клоппер, мое ясновидение напугало меня до полусмерти.
— Он где-то здесь, в часовне, — неожиданно отозвалась Кловерелла. — Я его видела. Я ждала твоего приезда, Джекдо, и надеялась, что вдвоем мы сумеем найти кости этого несчастного и похоронить их по христианскому обряду.
— Когда ты хочешь приступить к поискам?
— Я пошла бы сейчас, но, боюсь, они нас заметят.
Они переглянулись, подумав о компании, музицировавшей в Большом Зале. Джон Джозеф теперь пел соло приятным баритоном, а миссис Тревельян сидела рядом, не поднимая глаз.
— Что же будет? — спросил Джекдо. — Неужели она действительно разобьет его сердце?
Кловерелла слегка покраснела.
— Н-ну… я не так талантлива, как моя прапрабабка, но мне кажется, что так и случится, — она вздохнула. — Бедняга Джон Джозеф.
Пение оборвалось. Маргарет направилась к Западной Лестнице и пропала из виду; гости ушли за ней следом. Издали послышался голос Мэри, звавшей Джекдо.
— У нас есть шанс, — сказала Кловерелла. — Не хочешь поиграть в прятки? У меня неплохая идея по поводу того, где можно разыскать Сэма Клоппера.
— Хорошо. Но я боюсь уходить надолго. Это было бы невежливо.
— Тогда пошевеливайся. Они пошли в гостиную. А мы можем тихонько пробраться по лестнице, и никто нас не заметит.
Потомки мастера Захарии взялись за руки и на цыпочках спустились в Большой Зал. Слева находилась библиотека Джона Уэстона, и через нее Джекдо с Кловереллой попали на Большую Лестницу, а оттуда — в Длинную Галерею.
Запах гниения был таким сильным, что Джекдо даже удивился, как это несчастный Сэм Клоп пер смог так долго пролежать здесь, не привлекая ничьего внимания.
— Здесь можно зажечь свет? — прошептал он, стараясь скрыть свои мрачные чувства от Кловереллы.
— Только церковные свечи. Подожди, я зажгу их.
В темноте Джекдо услышал чирканье кресала. Потом заплясали длинные языки пламени, и только теперь Джекдо понял, насколько ужасно выглядит галерея.
— Это грешно, — сказал он. — Это место было создано для радости и смеха.
У него за спиной раздался какой-то треск. Юноша резко обернулся, приготовившись защищаться, но ничего не увидел.
— Что это было?
— Это всего лишь Жиль. Не обращай внимания, он безвредный. С тех пор, как тут сделали молельню, он совсем редко появляется.
— Молельню! — с отвращением повторил Джекдо. — Это же надо! Не понимаю, как можно молиться Богу в таком жутком месте.
Кловерелла повернулась к нему лицом. В тусклом свете свечи они были очень похожи друг на друга: темные, словно вороны, и таинственно-магические.
— Но ведь мы с тобой кое-что знаем о том, как молиться Богу, не так ли? Богу древнего знания и света.
— А та Кловерелла была белой колдуньей?
— Да. Так же, как и мать мастера Захарии, она обрела силу, не став служительницей Сатаны.
— Ты обещаешь мне, что постараешься защитить Джона Джозефа?
— Да. Но, Джекдо, я почти уверена, что ничем помочь ему нельзя. Ему суждено полюбить Маргарет Тревельян и познать скорбь.
— Наверное, ты права. Где ты видела…
— Призрак? Вон там. Иди за мной.
Она подвела Джекдо к площадке перед алтарем, где сгустились тени, похожие на чернильные лужи. Подняв повыше свечу, Джекдо стал вглядываться во мрак.
— Здесь ничего нет, — только старый дубовый сундук.
— Надо открыть его.
— Ты что, думаешь… О Боже! — он попытался поднять крышку, но она была плотно закрыта, очевидно, ее заклинило от времени. — Помоги мне.
Кловерелла вцепилась в крышку, словно клещами, и стала тянуть, и тут Джекдо внезапно вспомнил свое давнее видение, посетившее его на кухне старого дома, — неумолимо захлопывающаяся крышка гроба. Раздался треск, взметнулось облако пыли, и сундук открылся.
— Не смотри, — сказал Джекдо.
— Я не боюсь. Он не причинит мне никакого вреда.
И все же Кловерелла не смогла сдержать дрожи.
Она уткнулась лицом в плечо Джекдо, когда в тусклом свете показался маленький скелет, лежащий на дне сундука.
Они нашли Сэма Клоппера.
