— Это Зат-Баст! — объяснила Нибет с гордостью. — Наша маленькая домашняя богиня. Если она будет присутствовать при нашей любовной игре, это особое благословение.
Зат-Баст взглянула на огонь, зевнула, подошла к Пиайю, старательно обнюхала его, а затем погналась за мухой и внезапно снова выпрыгнула через окно.
— Тем не менее она нас видела. В каждой кошке живет дух нашей богини, и мы наконец займемся сейчас тем, что ей наиболее угодно.
Нибет обняла Пиайя, поцеловала его и потянула на ложе.
— Иди, мой красивый сероглазый незнакомец, сделаем то, что сегодня делают все… — настойчиво потребовала Нибет и предложила ему свое горячее тело.
У Пиайя было мало опыта в общении с женщинами, поэтому он по манере молодых мужчин сильно и напористо проник в нее, так что Нибет взмолилась:
— Медленно, мой любимый, медленно, у нас еще целая ночь впереди, и умные мужчины сразу всю свою силу не тратят.
Она обучала его бережнее расходовать свою силу, красиво и с удовольствием распределять ее на много часов. Они делали перерывы, пили вино, ели холодную курицу с высушенным инжиром и радовали друг друга, пока не начало светать и Ра не пробудил их своим огненным поцелуем из короткого сна.
— Мне очень нравится ваше служение богине, — высказался Пиай, поедая ложкой теплую молочную кашу.
Нибет кивнула.
— Мы также радуемся девяти дням в году. Для женщины, которая весь год сидит дома, и в самом деле приятно один раз познакомиться с другими мужчинами, особенно если собственного так часто нет дома.
— Ты мне покажешь город и храм? — спросил Пиай.
Нибет покачала головой:
— Нет, дорогу туда ты найдешь и без меня. Несмотря на праздник, на замужних женщин, гуляющих с чужими мужчинами, смотрят неодобрительно. Ночью дело другое. Если хочешь, сегодня вечером можешь вернуться. Вот только я могу быть не одна…
Пиай рассмеялся:
— Праздник, подобный этому, действительно только один во всей Кеми. Я благодарю тебя за гостеприимство, милая Нибет. Да хранит тебя Баст!
Город был переполнен паломниками. Те, кто не смогли устроиться в палатках или у друзей, лежали на всех дорогах, под деревьями и кустами. Большинство совсем пьяные спали, других сон застал во время любовной игры, и жители города равнодушно проходили мимо голых, переплетенных в объятиях тел.
По утрам в праздничные дни толпа двигалась к храмовому кварталу, где находилось самое большое святилище Баст.
Пиай присоединился к какой-то группе. Люди несли с собой цветы и фрукты для жертвоприношений. Во время девяти праздничных дней храм был доступен для народа и паломников, нельзя было только заходить в святилище, но двери туда были широко открыты, и каждый мог взглянуть на приветливую богиню.
Пиай приобрел на половину медного деба благовония и положил парочку зернышек во внутреннем дворе храма на один из многочисленных тлеющих жертвенных алтарей. Затем он присоединился к очереди перед двумя дверями в святилище.
И вот он наконец стоял перед высокой бронзовой решеткой, защищавшей святилище. Его глаза должны были сначала привыкнуть к полумраку, в то время как другие паломники сзади напирали на него. Пиай встал на колени и крепко схватился за решетку. Он совсем ясно увидел высокое сверкающее золотом культовое изображение Баст около шести локтей высотой. Богиня была изображена стройной женщиной с кошачьей головой. Ее правая поднятая рука касалась систра, в левой она держала украшенную роскошным воротником и диском солнца голову льва. У ее ног сидели четыре кошки. Золотое культовое изображение овевал дым благовоний, невидимый хор пел гимны богине. Пиай обратился с жаркой молитвой к Баст, чтобы она позволила ему целым и невредимым вернуться домой.
Наконец он позволил напиравшим отодвинуть себя. Он чувствовал себя укрепившимся, окрыленным и предвкушал свою встречу с царем Рамзесом, радостный и полный уверенности. Он много увидел, многому научился и будет продолжать делать это и дальше.
С толпой других паломников он зашел еще к месту обитания священных животных. Красивые, хорошо накормленные, они жили в большом, окруженном забором саду с деревьями, кустарником и узким водотоком. Это были исключительно кошки, они носили широкие золотые с драгоценными камнями ошейники. Большинство из них были толстыми и ленивыми. Они зевали, вылизывались и не обращали никакого внимания на толпившихся у решетки людей.
Когда Пиай спросил у одного из стражников, по каким признакам определяют святость кошки, тот ответил ему с важным видом:
— Все кошки священны, но выбранные для храма должны иметь еще и определенный знак на лбу, тайный знак.
Пиай поплелся назад в город, попав при этом в группу танцующих и поющих женщин, которые приехали из местности под Хаварой, находившейся отсюда на расстоянии полудневного путешествия. Их язык звучал еще более странно, чем у жителей Пер-Баст, и то же самое ощущение возникало у этих женщин, когда говорил Пиай. Каждое его слово вызывало у них смешки, и он сам также вынужден был засмеяться, потому что они весьма забавно поправляли его произношение. Они наняли ладью и пригласили его пообедать с ними на борту и переждать жаркие дневные часы.
— А разве с вами нет мужчин? — поинтересовался Пиай.
— Конечно, есть, — ответила одна из них, которая казалась самой авторитетной, — но они пошли своим собственным путем. Они хотят познакомиться с другими женщинами, а мы — с другими мужчинами.
По дороге веселые хаварийки подцепили еще нескольких молодых мужчин. Когда вся честная компания подошла к ладье, оттуда уже раздавались резкие звуки флейт и нежный серебряный звон систра. На борту находилась часть мужчин с несколькими женщинами. Раздались громкие пьяные приветствия, и потом все сели за стол под парусом, защищавшим их от солнца. Слуги принесли корзины с инжиром, финиками, орехами, яблоками, гранатами, грушами, виноградом, дынями, хлебом, лепешками, кренделями с кунжутом и маленькие горшочки с засоленной рыбой.
Пиай в первый раз попробовал яблоко. Эти фрукты не росли на юге, и кисловатый освежающий их вкус очень понравился ему. Явно зажиточные люди, нанявшие ладью, предложили превосходное вино, и Пиай опять часто брался за бокал.
Сидевшие радостно болтали друг с другом, пили попеременно за здоровье молодого царя, его супруги, главного советника, девяти богов Она и, конечно же, прежде всего за Баст — богиню радости, танца, музыки и любви между мужчиной и женщиной.
Пиай почувствовал, как дух вина заструился по его жилам. Мастер стал сонным и одновременно почувствовал себя готовым на все, если только для этого не нужно будет вставать и делать резких движений.
