— Ты позоришь казарму, — хмыкнул Демаратос.
Кое-кто обернулся на это замечание, но в основном все были заняты подготовкой к парадному шествию.
— Важна не одежда, — ответил Лисандр, — а то, каков ты сам.
— Что ж, тебе следует быть как можно лучше, — заметил Прокл.
Скрипнула дальняя дверь казармы. Это был Тимеон с узлом из мешковины, который он бережно опустил на кровать.
— Что там у тебя? — спросил Лисандр. Друг отдышался не сразу.
— Почему бы тебе самому не взглянуть? — ответил он вопросом на вопрос.
Лисандр наклонился, развернул мешковину и открыл рот от изумления. Перед ним лежал упругий кожаный нагрудник, покрытый слоем бронзы. Серебристыми линиями на нем была изображена голова льва. И это еще не все: в узле были поножи его размера и латы для рук. На них тоже была изображена львиная лапа.
Венчал снаряжение шлем с гребнем. Все было сделано руками изумительного мастера. И еще в узле был меч в ножнах и усеянный серебром пояс.
«Глазам своим не верю», — подумал Лисандр. Подняв голову, он увидел, что Тимеон улыбается во весь рот.
— Это Страбо принес от Сарпедона, — сообщил он. — Эти доспехи принадлежали его сыновьям, когда те проходили здесь подготовку.
— Мой дед вернулся? — спросил Лисандр, проверяя, насколько тяжел меч. В его отполированной поверхности он видел свое отражение.
— Да, — ответил Тимеон. — Страбо говорит, что два эфора и царь вернулись верхом. Воины отстали от них на целый день.
С помощью Тимеона Лисандр надел доспехи. Они были просто созданы для него. Юноша понимал, что это значит. Это был не просто подарок. Так Сарпедон давал всем знать, что Лисандр приходится ему внуком. Скоро всем все станет известно.
Аристон и Прокл уставились на него.
— Это ведь знак Торакиса из дома Сарпедона, — сказал Прокл, удивленно глядя на приятелей. — Должно быть, Лисандр…
Ему не дали договорить. Пробравшись через толпу, Демаратос оттолкнул его в сторону.
— Полукровка, чтобы победить сегодня, искусной работы оружейного мастера будет маловато.
— Что ж, — ответил Лисандр, — пусть победит лучший из спартанцев. — Он протянул Демаратосу руку, но тот отшвырнул ее и вышел из спальни. По рядам учеников прокатился робкий смешок.
— Я бы не стал обращать на него внимания, — заметил подошедший Орфей.
Лисандр подумал о том, как хромой спартанец перенесет этот вечер. Ведь из-за ноги он не сможет принять участия в церемонии открытия соревнования. Но Орфей удивил его.
— Вот, — сказал он Лисандру, протягивая ему свой новый плащ, — возьми.
Плащ спартанца олицетворял могущество и мощь всей Спарты. Для спартанского воина такой плащ был второй кожей. Лисандра до глубины души тронул подарок Орфея.
— Нет, я не могу…
— Не валяй дурака, — прервал его Орфей. — Не станешь же ты носить это рванье с новыми доспехами. Пожалуйста, возьми. Ты окажешь мне честь. Только не забудь, что обязан победить.
Строй учеников подошел к храму Ортии как раз к началу соревнований. Стоял безоблачный вечер, в отполированных щитах отражался свет луны и звезд. Дорогу к храму с обеих сторон освещали факелы, легкий ветерок доносил запах благовоний.
Сегодня Лисандр гордился тем, что был спартанцем, но еще больше он гордился тем, что представлял команду принца Леонида.
Вдоль трех узких полос травы, окаймлявших парадную площадь, выстроились зрители. Большинство из них составляли матери и отцы учеников, но было и немного богатых периэков. Повсюду сновали рабы-илоты, покупая закуски и напитки своим хозяевам.
У четвертой стороны парадной площади возвышался сам храм. Лисандр раньше видел его лишь издали, красные колонны сверкали на солнце: шесть колонн спереди и тринадцать вдоль одной стороны. С близкого расстояния храм казался самым великолепным зданием из тех, которые доводилось видеть Лисандру.
Над каменных пилонах были изображены сцены охоты: лучник готовился выстрелить в оленя, окруженного собаками. Лисандру очень хотелось узнать, что там внутри храма. Но он знал, что его внутрь не пустят. Только жрецам и посвященным дозволялось наблюдать за мистериями[28] в честь богини Артемиды Ортии.
Раздался звон цимбал, и Диокл приказал ученикам остановиться. Зрители умолкли, все взоры устремились к храму.
Между центральных колонн, расположенных перед входом в храм, появились пять молодых девушек-жриц, одетых в сверкающие белые туники. Лисандру показалось, будто они скользят по ступеням.
Три девушки несли венок из листьев оливкового дерева, одна держала в руках глубокую чашу. У пятой жрицы в руках была кифара — священная лира. Когда четыре жрицы встали по обе стороны алтаря, пятая начала перебирать струны кифары. Раздались чистые звуки — музыка была восхитительна. Четыре жрицы принялись петь. То были священные слова молитвы, возносимые богине Артемиде Ортии:
Услышь нас, хранительница этого святилища
и Спарты.
Услышь нас, Артемида Ортия.
Мы всегда чтим богов, но сегодня чтим
тебя выше всех.
Благослови юных,
Отдавших себя в твои руки во имя Спарты.
Благослови их копья, их щиты, их кровь.
Мы молим юношей пролить эту кровь
за тебя на поле боя.
Когда молитва близилась к концу, из храма вышел высокий, облаченный в мантию человек, его сопровождали два юных спартанских воина с открытой грудью, оба были в расцвете сил. Лицо жреца скрывала терракотовая маска, говорившая о том, что он посвятил себя Ортии.
Жрец приблизился, жрицы беззвучно удалились, он остался один перед алтарем. Подняв руки, жрец заговорил певучим голосом:
— Именем Ортии, покровительницы молодых, приведите жертву!
Позади храма раздалось глухое мычание. За веревку привели огромного белого вола, который окинул толпу зрителей тяжелым печальным взглядом. Рога вола были выкрашены золотой краской, его бока пометили красными пятнами.
«Видно, вол и не догадывается, что его скоро зарежут», — подумал Лисандр. Животное стояло совершенно спокойно, когда жрец достал длинный, инкрустированный сверкающими драгоценными камнями нож, и поднес его к горлу вола.
— Могущественная Ортия, мы приносим тебе в жертву эту тварь с наших полей и просим тебя благословить сегодняшние празднества!
Жрец гладил вола по голове, двое спартанцев встали по обе стороны животного. И тут жрец стремительным движением вонзил нож в горло вола. Того пронзила судорога боли, но двое спартанцев не дали жертве вырваться.
Лисандр видел, как жрец повернул руку и вытащил лезвие. Когда острие вышло из подгрудка животного, на землю устремился фонтан крови и окропил ноги жреца. Передние конечности вола не выдержали, он опустился на землю и завалился на бок, закатив глаза. Поток крови медленно иссякал.
