— Вон и они,— сказал Харпер.
Пять легких рот наступали вверх по склону. В утренних сумерках красные мундиры казались черными. С собой солдаты несли короткие лестницы. Работа их ждала тяжелая. Перед фортом находился сухой ров, и расстояние от дна рва до парапета составляло по меньшей мере десять футов. К тому же верх парапета был утыкан острыми кольями. Красномундирникам предстояло пересечь ров, установить лестницы между кольями и подняться под мушкетным огнем противника. Мало того, их мог встретить и артиллерийский огонь. Французские пушки были, конечно, заряжены, но вот только чем? Ядрами или картечью? Если картечью, то атакующие могли понести тяжелые потери уже после первого залпа. Потери от ядер были бы значительно меньше. Впрочем, Шарпа это уже не касалось. Он шел по вершине холма, привлекая к себе внимание французов, которые — вот же чудо! — до сих пор не заметили, что с запада к форту приближаются четыре сотни солдат!
— Ну же, парни, давайте,— пробормотал Харпер, обращаясь не ко всем атакующим, а только к легкой роте 88-го полка, коннахтским рейнджерам.
Шарп отвернулся. Ему почему-то вдруг втемяшилось в голову, что если он будет наблюдать за приступом, то атака сорвется. Глядя на реку, Шарп считал понтоны, выглядевшие темными тенями в стелющемся над водой тумане. Сосчитать понтоны и повернуться только после выстрела. Понтонов оказалось тридцать один, то есть по одному на каждые десять футов реки, ширина которой составляла более ста ярдов. Они представляли собой большие, неловкие, тупоносые баржи, поверх которых настелили доски. Зима в южной части Португалии и Испании выдалась сырая, дождливая, река поднялась, и Шарп видел, как пенится вода, ударяясь о баржи. Каждый понтон удерживался на якорях, и соседние соединялись между собой канатами. Все сооружение весило добрую сотню тонн, и Шарп знал, что работа будет считаться выполненной только тогда, когда они уничтожат переправу.
— Сонные болваны,— с ноткой удивления заметил Харпер, вероятно имея в виду защитников форта Жозеф.
Шарп не оглянулся. Глядя на форт Жозефина за рекой, он видел собравшихся у орудий людей. Вот они отступили, и пушка выстрелила, выбросив в редеющий туман грязноватое облако дыма. Стреляли картечью. Набитый пулями снаряд взорвался, вылетев из жерла, и над холмом засвистели полудюймовые железки. Звук выстрела раскатился по долине.
— Раненые есть? — крикнул Шарп.
Никто не отозвался.
Выстрел заставил защитников ближнего форта присмотреться к происходящему на холме. Французы даже попытались приподнять пушку с тем расчетом, чтобы пройтись картечью по его вершине.
— Не высовываться,— предупредил Шарп. Внизу затрещали мушкеты, и он все же решился приподняться и посмотреть, как развивается атака.
Она уже почти закончилась. Красномундирники заполнили ров, бросили на стены лестницы и уже перелезли через парапет и пустили в ход штыки. Для стрелков дела не нашлось.
— Не лезьте под чертову пушку! — крикнул Шарп, и несколько его парней скатились с вершины. Вторая пушка пальнула из форта через реку; одна шрапнелина хлестнула по кромке шинели, вторая чиркнула по траве, стряхивая росу, но уже в следующий момент он перевалился на тыльный склон холма.
А вот артиллерия форта Жозеф молчала. Застигнутый врасплох гарнизон не оказал красномундирникам ни малейшего сопротивления; французы в панике выбегали через восточные ворота и устремлялись к мосту, надеясь найти спасение в форте Жозефина, на испанском берегу. Мушкетный огонь стихал. С десяток французов попали в плен, остальные, подгоняемые воинственными криками и штыками красномундирников, бежали. Еще не все британцы залезли на стену, а форт уже перешел в их руки, о чем свидетельствовало исчезновение с мачты триколора. Вот так быстро все случилось.
— Мы свое дело сделали,— сказал Шарп.— Спускаемся в форт.
— Лихо получилось,— довольно заметил лейтенант Джек Буллен.
— Это еще не конец.
— Вы имеете в виду мост?
— Да. Его нужно взорвать.
— Все равно самое трудное сделано.
— И то верно,— согласился Шарп. Ему нравился Джек Буллен, добродушный парень из Эссекса, трудолюбивый и терпеливый. И солдаты тоже относились к нему с симпатией. Он обращался с ними по справедливости и держался с рожденной осознанием своего превосходства уверенностью, которая смягчалась жизнерадостностью и общительностью. Шарп считал Буллена хорошим офицером.
Они спустились с холма, перешли каменистую долину и сбегавшую с гор холодную речушку и поднялись на другой холм, к парапету, у которого еще стояли лестницы. Пушки форта Жозефина время от времени еще постреливали, но ядра ударялись о наполненные землей плетеные корзины и, не причинив никакого вреда, скатывались вниз.
— А, это вы, Шарп,— приветствовал его бригадир Мун. Неожиданно дружеский тон объяснялся, должно быть, радостью от легко достигнутой победы.
— Поздравляю, сэр.
— Что? А, да. Спасибо. Весьма любезно с вашей стороны. — Скупая похвала капитана явно смягчила его обычную холодность. — Все прошло даже лучше, чем я надеялся. У нас тут чай закипает; пусть ваши парни погреются.
Посредине форта сидели пленные французы. В конюшне обнаружили с десяток лошадей, и сейчас их седлали — вероятно, бригадир, совершив пеший марш от Тежу, решил, что заслужил право проделать обратный путь верхом. Захваченный офицер стоял одиноко у колодца, хмуро наблюдая за тем, как победители потрошат найденные в бараках рюкзаки.
— Свежий хлеб! — Майор Гиллеспи, один из адъютантов Муна, бросил Шарпу еще теплую буханку.— Неплохо устроились паршивцы, верно?
— Они же вроде бы должны голодать.
— Только не здесь. Этот форт прямо-таки райский уголок.
Мун, поднявшись на обращенную к мосту восточную стрелковую ступень, принялся проверять лежащие за орудиями ящики с боеприпасами. Заметив человека в красном, артиллеристы форта Жозефина открыли огонь. Картечь стучала по парапету, свистела над головой, но бригадир не обращал на это внимания.
— Шарп! — крикнул он. Капитан поспешил на зов. — Пора, пора отрабатывать жалованье. — Шарп промолчал. Бригадир задумчиво оглядел ящики с боеприпасами. — Ядра, крупная картечь, снаряды.
— Мелкой картечи нет, сэр?
— Только крупная. Полагаю, из флотских запасов. Кораблей у этих сволочей не осталось, вот они и притащили всю картечь сюда.— Он опустил крышку ящика и повернулся к мосту.— Снаряды тут не помогут. Вот что, Шарп. Внизу, в бараках, сидят женщины. Пусть ваши парни проводят их к мосту. Верните бедняжек французам. Остальных людей отправьте на помощь Старриджу. Ему нужно подорвать мост у дальнего края.
