пройти кучу медицинских обследований, пока не удалось откопать данные из школьных медосмотров и генетическая экспертиза не показала, что он на самом деле тот, кем представляется. Раньше ему не приходилось так много бывать в больницах и подобное для него стало шоком.
К своим семидесяти годам Хизеши Фукацу, несмотря на то, что выглядел, как симпатичный юноша, так и не познал любви и женских ласк из-за своей стеснительности и неуверенности. Казалось бы, если не можешь познакомиться с девушкой, отчего бы не воспользоваться услугами жриц любви? Денег у него накопилось на небольшое состояние, поскольку зарабатывал хороший программист прилично, а трат у нестареющего парня было мало. Но тут сыграла свою роль брезгливость, на которую наслоился страх перед первым разом с девушкой, плюс странное и извращенное для иностранцев представление некоторых японцев о сексуальной жизни.
Хизеши возвращался из больницы с вожделенным заключением генетической экспертизы как раз в час пик. Несмотря на век высоких технологий, важные документы печатали на пластобумаге. Он прижимал к груди папку с заветным бланком. Народу в этом время в метро оказалось не просто много, а целая бездна, но ему пришлось преодолеть страх перед толпой и зайти в подземку. Нахождение в толпе людей его серьёзно нервировало, он начал паниковать, дёргаться и неудобно встал перед вагоном метро.
Толпа, словно многоногая химера, стала втягиваться в нутро вагона, совершенно не обращая внимания на потуги парня попасть внутрь. Запаниковав ещё больше, Хизеши рванул сквозь людскую реку в попытке вырваться подальше от поезда, двери которого только что закрылись. Но толпа, не успевшая попасть в вагон, напирала и давила, люди с упорством баранов удерживали свои позиции, не позволяя никому пройти ни вперёд, ни назад. Какой-то здоровяк отмахнулся рукой, отталкивая Хизеши, словно надоедливую букашку, тот неловко взмахнул руками, не сумел удержать равновесия и упал между вагонов под колеса отходящего поезда. Последнее, что увидели окружающие, как упавшему на рельсы человеку стальным колесом отрезало голову…
Глава 2
На опушке леса лежал молодой мужчина азиатской внешности. Он был очень высок для этих краёв и времени, а также мускулист, словно былинный богатырь. С чёрными длинными заплетёнными в косу волосами, он был одет в рваную, некогда дорогую одежду, которая вся была залита кровью, тело было покрыто шрамами, словно долгое время подвергалось пыткам. Обуви на ногах не оказалось. В целом складывалось ощущение, будто этот человек был ограблен, подвергся пыткам, после чего его убили, а тело грабители бросили, не озаботившись погребением.
Какое-то время мужчина лежал без движений, к нему стала осторожно подбираться лиса, чтобы полакомиться свежим мясом, но вдруг грудь мужчины вздрогнула, он сделал хриплый вдох. Это напугало лисицу, и она отбежала на несколько метров, спрятавшись за соседним деревом. Веки богатыря затрепетали, он открыл глаза и медленно огляделся по сторонам.
Долго богатырь на земле не стал залёживаться, а кряхтя, словно столетний дед, опираясь на локти, сумел вначале сесть, а затем осмотрелся вокруг ещё раз и ощупал себя. Лисица, видя такой поворот событий, поспешила скрыться от этого места подальше.
— Что за ерунда происходит? — вопросил на японском языке богатырь.
Мужчине явно не понравилась ситуация, в которой он оказался. Он силился понять, что произошло.
— Что за?! — тихо, словно спрашивая самого себя, вопросил богатырь уже на китайском языке своего времени.
В голове у него сплелись воспоминания о двух жизнях, причём он чётко осознал, что одна из них оставлена позади, то лишь память о прошлой жизни, в которой он был японским программистом по имени Хизеши Фукацу и помер в двадцать втором веке под колёсами поезда. Вторая же жизнь — это прожитые сорок один год жизни под именем Чжао Хенг.
Оказалось, что удивительный организм тысячника имперской гвардии (теперь точно бывшего), который больше привык считать себя сотником, поскольку в последней должности пробыл считанные дни, сумел справиться и исцелить даже тяжёлое ранение в сердце, хотя на это ему понадобилось не так уж и мало времени. Подобным невероятным здоровьем он обладал и в прошлой жизни, воспоминания о которой пробудились в результате пережитой клинической смерти.
Если бы всё происходило согласно мистических учений, с которыми парень был мельком ознакомлен в прошлой жизни, то главенствующим должно было стать сознание Хенга. То есть, если бы память о прошлой жизни пробудилась, как это произошло сейчас, то воспоминания были бы лишены чёткого эмоционального окраса, а прежняя личность никак не могла бы стать главенствующей.
К сожалению, хозяин тела лишился рассудка во время пыток, в результате этого личность Хизеши переплелась с памятью и личностью Хенга, но к счастью, это привело к тому, что получилось что-то среднее между программистом-хикикомори и суровым богатырём-военачальником.
Недостатки одной личности были компенсированы достоинствами другой — это работало в оба конца. Так, страх перед толпой Хизеши был компенсирован опытом Хенга, в свою очередь жестокость и беспринципность древнего воина были смягчены характером личности из мира будущего. Таким образом, только что произошло рождение нового человека в старом теле.
— И как мне теперь себя называть? — задумался богатырь. — В принципе, я не против быть Хенгом, но моё местное имя слишком известное, с внешностью проще, она знакома лишь при дворце императора, хотя расслабляться не стоит, помимо дворца меня видело много солдат и чиновников. Значит, надо менять имя и уходить как можно дальше из Поднебесной!
Мужчина поднялся и стал приводить себя в порядок: он замазал кровь землёй, соорудил некое подобие обуви из разодранной рубахи, после чего сориентировался на местности и словно хищный зверь, мягко заскользил вглубь леса.
— Имя… Как же себя назвать? — продолжил размышлять богатырь. — Допустим, Ли. А что?! Имя весьма распространено в Китае. Да, пусть будет Ли Чан. Только вот как замаскировать внешность? С моим ростом это будет сделать непросто. Косу жалко, но лучше избавиться от неё, чем от головы.
Парень перешёл на лёгкий бег, но не мог прибавить скорость, поскольку вместо нормальной обуви его ноги были обмотаны тряпками, а здоровье ещё не пришло в норму.
— Интересно, а какой сейчас год? — продолжил размышлять человек, решивший временно зваться Ли Чан. — Империя Хань существовала где-то в районе лет за двести до нашей эры и продолжала существовать ещё лет сто
