попавшуюся деревню. Деревенские жители смотрели на него с опаской, но стоило продемонстрировать монеты на шее, как у крестьян прорезалась доброжелательность.
Из деревни он вышел в простом крестьянском халате серого цвета, с мешочком риса и рисовой лепёшкой. На ногах у него были надеты потрёпанные чёрные туфли из конопляной ткани с квадратными носами и с деревянной подошвой. Это мужская обувь. Женщины носят туфли с острыми носами.
Но главными богатствами Хенг считал лист бумаги, маленький глиняный пузырек с чернилами и небольшой бронзовый нож, которые сумел купить у старосты.
Он вновь скрылся в лесу и занялся очередным преступлением, за которое могут четвертовать и срубить голову — подделкой документов.
За время службы он столько раз пользовался государственной печатью, что знал наизусть её рисунок до миллиметра.
Найдя подходящую древесину, Хенг приступил к вырезанию печати. Дело было крайне кропотливым и без навыков резьбы по дереву нереализуемым. Но Чжао в детстве увлекался резьбой по дереву, делая игрушки для младших братьев и сестёр. Руки быстро вспомнили навык и принялись двигаться в хорошем ритме.
Лишь ближе к вечеру он с радостью в сердце поставил печать на заполненном документе. Десять раз прочитав текст и ещё больше раз осмотрев оттиск печати, он не нашёл к чему придраться. Подорожная на имя Ли Чана имела вполне официальный вид, таких за время службы Хенг выписал тысячи. Даже он сам во время службы не нашёл бы к чему придраться и ни за что не подумал бы, что обычный с виду крестьянин или рабочий-бедняк, каким он сейчас выглядит, сумел бы так ловко подделать официальный документ.
* * *
Копыта цокали по улице, ведущей к пристани. Крестьяне поспешно разбегались, завидев грозного всадника на вороном жеребце. К седлу коня были прикреплены мешки, копьё и арбалет с колчаном болтов. На поясе воина в красном кожаном нагруднике с наплечниками висел короткий меч.
Если бы Хань покупал всё это, ему бы не хватило денег. Хорошее оружие стоит очень дорого. Да и не продал бы никто крестьянину оружие и тем более солдатскую броню. Поэтому он поступил проще и до крайности нагло — из засады напал на отряд из четверых патрульных военных, среди которых был конный десятник. Это были обычные призванные солдаты из крестьян. Десятник наверняка получил своё звание не за выучку, а за знание грамоты. По сравнению с опытным элитным воином эти увальни были никем. А уж если воин заранее подготовил поле битвы…
Хань не имел такого недостатка, как излишнее благородство. Всё же он сам выходец из крестьян, целый сотник императорской гвардии и дитя своего времени. Даже память из жизни Японии будущего не сильно изменила его мировоззрение, скорее, лишь смягчила характер. Поэтому он быстро расстрелял военных из самодельных самострелов в спину, после чего избавился от тел и прихватил их имущество.
Империя большая, когда ещё слухи о пропавших солдатах дойдут до дальних провинций.
Сделав себе новые документы, Хенг под видом десятника, который следует в Нижний У по важному поручению, отправился в путь.
Единственное, о чём он жалел, о том, что не сумел прихватить с собой оружие солдат. Десятник с тремя копьями выглядел бы подозрительно. Зато ничто не помешало ему забрать трофейные припасы и деньги.
Нижний У расположен в низовье реки Янцзы в месте её впадения в море. В этом городе расположился огромный порт, откуда отплывают торговые корабли в соседние страны.
Хенг вольготно с важным видом приближался к порту.
— Ого! Неужели это Чжао Хенг?
Хенг обомлел. Обернувшись, он обнаружил сотника в красной, разукрашенной золотым лаком броне. Он сидел в седле коня. Неподалеку от него в проулке стояли вытянутые в струнку дежурные десять солдат, патрулирующих припортовую территорию.
Случилось то, чего Хенг больше всего опасался. У него по спине пробежал табун мурашек. Лицо сотника было до боли знакомым. Такая встреча — это одно из худших, что могло случиться, ведь поддельные бумаги себе Хенг выписал на имя Ли Чана.
— Дружище Сюин, — расплылся в притворной улыбке он. — Давно не виделись.
— Плохи твои дела, Хенг, — ехидно зубоскалил Сюин. — С каких это пор ты из сотников гвардии опустился до рядового десятника?
— Недавно, друг Сюин, — грустно опустил подбородок Хенг. — Благодаря наветам завистников я попал в опалу императора, да осветится его лик. Солнцеликий понизил меня в звании и отправил подальше с глаз своих, выдав длительную посольскую миссию к варварам. Как видишь, теперь я десятник.
— До меня доходили слухи, будто тебя бросили в темницу.
— Было дело, — изображая равнодушие, ответил Хенг.
— Хенг, ты знаешь правила, — продолжал зубоскалить сотник, — я должен посмотреть твои бумаги.
Мурашки, бегающие по спине Хенга, стали размером с носорога. Он пытался придумать, как выкрутиться.
— К чему эти формальности, друг Сюин? Ты же меня прекрасно знаешь. Лучше давай пойдём в лучший трактир, я угощу тебя крепким вином и жареной свининой. А формальности уладим завтра.
Крепкое вино Хизеши назвал бы рисовым самогоном. До перерождения он и не подозревал о том, что в древнем Китае умели делать крепкие алкогольные напитки. Он полагал, что перегонный куб изобрели в средневековье. Но нет. В империи Хань такое устройство было известно. Более того, самогон, или на местный манер крепкое вино, считался элитным напитком для богачей. Император У-ди ввёл на крепкий алкоголь налог в размере одной уджу за сто миллилитров. Из-за этого литр крепкого вина в трактире стоит целых двадцать уджу. Обычный крестьянин или даже солдат не может себе позволить такие траты. Даже сотнику такие расходы окажутся накладны. Оттого немудрено, что на лице Сюина отобразилась внутренняя борьба.
Плох тот солдат, который не мечтает стать тысячником. Ещё хуже тот воин, который не любит халявы, особенно, халявной выпивки. Если не пьёт, значит, шпион, или враг.
Сюин ещё во время совместной службы на границе завидовал положению Хенга. Теперь же, увидев его рядовым десятником, он хотел над ним поиздеваться. У него и мысли не возникло, что с документами Хенга может быть что-то не в порядке. Просто хотел потрепать ему нервы. Когда на чаше весов оказалась халявная элитная выпивка с дорогой жареной свининой, а на другой издевательства
